Танкерная война этим летом стала новым этапом противостояния США и Ирана, которое грозит вылиться в большую войну на Ближнем Востоке. О перспективах развития ситуации с Ираном аналитическому порталу RuBaltic.Ru рассказал заместитель главного редактора информационного агентства «Реалист», иранист Кирилл ДЖАВЛАХ.
— Г-н Джавлах, какие цели ставит перед собой Вашингтон в регионе Персидского залива, и как далеко он готов зайти для их достижения?
— От администрации к администрации цели США в этом регионе неизменны — контроль над коммуникациями и ресурсами. Все войны, которые развязывает Вашингтон, в первую очередь связаны с логистикой. Удержание узловых транспортных артерий мировой торговли дает им ресурс для влияния на государства, чьи товары проходят по контролируемой американцами территории.
Вероятность войны с Ираном минимальна. Сейчас на 90% никакого вооруженного конфликта не предвидится, хотя небольшой шанс все же остается.
Развязывание войны с ИРИ (Исламской республикой Иран — прим. RuBaltic.Ru) приведет к неимоверному усилению Турции. После падения Ирака, раздела Сирии и потенциального падения режима в Тегеране Анкара станет полновластным хозяином на Ближнем Востоке.
Тогда ни Израиль, ни Саудовская Аравия, ни США не смогут ей противостоять. Уже сегодня президент Турции Реджеп Эрдоган позволяет себе дерзкие антиамериканские выходки: закупка российских систем ПВО и заявления о готовности приобрести у России истребители СУ-35. А что будет делать Турция, когда у нее не останется конкурентов?
Прямой вооруженный конфликт с Ираном не выгоден никому. В первую очередь — Израилю и США. Осенью пройдут выборы в Кнессет (парламент Израиля — прим. RuBaltic.Ru), в 2020 году — выборы президента Соединенных Штатов, а в 2021 году иранцы выберут новый парламент. Все три эти процесса объединены. [Премьер-министр Израиля] Биньямин Нетаньяху строит свою кампанию на антииранской истории. Трамп следует аналогичной тактике.
Антииранские выпады со стороны лидеров Америки и Израиля внутри иранской политической системы играют на усиление консерваторов. Эта часть элиты Ирана намерена вычистить команду и сторонников действующего президента Хасана Рухани.
В 2013 году после прихода к власти Рухани и его команда проводили политику максимального сближения с Европой. После выхода Трампа из ядерной сделки иранский президент понял, что расчет на европейский курс провалился. Риторика и действия Рухани изменились. Все чаще они перекликаются со словами радикальных политиков и глав силовых ведомств республики.
Никто не будет вступаться за Иран в ущерб своим интересам. Европа обещала ответить на решение Трампа по ядерной сделке. Но прошел год, а ответа нет. Иранцы это видят.
Развитие ситуации в ближневосточном регионе определяют три фактора. Первый: нынешний ближневосточный расклад всех устраивает, за исключением некоторых нюансов. Второй: никому не нужна сильная Турция, вследствие чего война с Ираном не выгодна ни геополитически, ни стратегически. Третий: следует учитывать внутриполитические расклады в ИРИ, а также предстоящие выборы в США и Израиле. Именно эти глобальные процессы определяют картину на Ближнем Востоке.
— Какую роль в напряженности между Ираном и США играет агрессивная риторика Трампа, на кого она нацелена?
— Мы помним пример Северной Кореи. Злобные твиты Трампа, санкции, поддержанные в Совбезе Россией и Китаем. А потом — историческая встреча Трампа и Ким Чен Ына.
У серьезных кулуарных переговоров есть «дымовая завеса».
Агрессивная риторика и танкерная война — это «дымовая шашка».
Необходимо абстрагироваться от этого. Посмотреть на процесс, а не на события.
К примеру, 18 июля министр иностранных дел Ирана Мохаммад Джавад Зариф в США встретился с конгрессменом от Республиканской партии Рэндом Полом. Последний позже заявил в интервью американскому телеканалу о готовности иранцев пойти на переговоры. По его мнению, Трамп — единственный человек, способный заключить новую сделку с Тегераном.
Естественно, иранцы это отрицают. За два дня до этой встречи госсекретарь Майк Помпео заявил, что Иран готов на переговоры по ракетной программе. А уже 19 июля КСИР захватил британский танкер.
Иранцы и американцы работают совместно. 22 июля в Иране разоблачили широкую шпионскую сеть ЦРУ.
Спецслужбы Исламской Республики преследуют две основные цели.
Первая — максимальный отрыв Ирана от Европы. Здесь есть и бизнес-интерес — аффилированные с Корпусом стражей исламской революции (КСИР) фирмы занимают все сферы экономики, из которых ушли европейские компании.
Вторая — зачистка клиентелы ЦРУ. Иранская элита образца 2020 и 2021 годов будет ориентирована на Пентагон.
С одной стороны, есть КСИР, который захватывает танкеры и делает очень громкие заявления. С другой — есть министерство разведки. Оно ведет контрразведывательную деятельность и зачищает агентов ЦРУ.
Иранские спецслужбы с двух рук расчищают площадку для новой власти в Иране. Обновленный режим будет сотрудничать и с американцами, и с евреями.
— Таким образом, еще и предотвращается возможная цветная революция?
— В декабре 2017 — январе 2018 года в Иране бушевали страсти. Десятки тысяч людей по всей стране на протяжении месяца выходили на улицы. А потом все «схлопнулось». Как во Франции с «желтыми жилетами».
Иранские спецслужбы дали всем возможность выйти на улицу. Выявили всех провокаторов, организаторов и спонсоров.
Потом их всех «закрыли», и протест растворился. Работать с протестами и улицей иранцы умеют.
Как и в любой стране, в Иране есть недовольные. В раскачке общественно-политической ситуации уличные протесты не будут первостепенными. Улица станет решающим фактором, когда элиты достигнут консенсуса в вопросе определения будущего устройства страны. Политическая сила, которая возьмет верх к моменту, когда верховный лидер Ирана Али Хаменеи покинет этот мир, и будет разыгрывать уличный сценарий в своих интересах.
Народный гнев преподнесут под соусом американского вмешательства. Но иранская элита будет сама использовать улицу для своей легитимации.
— Вашингтон пытается выставить Иран агрессором, но готовы ли союзники США принять такую точку зрения? Какие интересы у Европы в регионе?
— Европейские интересы в Иране исчезли после разрыва ядерной сделки Белым домом. Total, Eni, Siemens и другие компании стран ЕС, которые первыми зашли в Иран после подписания соглашения в 2015 году, первыми же и вышли. На их место пришли китайцы и фирмы, связанные с КСИР.
Благодаря Трампу, сегодня в Иране у Европы нет крупных экономических интересов.
Готовность союзников Белого дома открыто действовать против Ирана можно видеть на примере «арабского НАТО». По задумке Вашингтона, в этот военный союз должны войти арабские страны для противодействия иранской угрозе. Но арабы не дураки, хоть они повязаны экономически и политически с США, и не собираются гибнуть в угоду американским интересам.
Арабы понимают, что им еще жить с Ираном, а Соединенные Штаты находятся где-то за океаном.
По информации из разных источников, у Ирана есть ядерное оружие. Этот весомый аргумент появился в начале 2000-х годов. Никто не хочет рисковать, чтобы проверить, правда это или нет. Кто захочет воевать с ИРИ, понимая, что в ответ может прилететь ядерная ракета?
Фактор наличия у Тегерана ядерного оружия тормозит агрессивные планы США, Израиля и их союзников. Это оберегает иранских лидеров от того, чтобы повторить судьбу Хусейна в Ираке или Каддафи в Ливии.
Бывший глава Моссад Эфраим Галеви открыто выступает за сотрудничество с Ираном. Израиль заинтересован в диалоге с Ираном для снижения напряженности.
— Какой Вы видите роль России в сложившейся ситуации?
— Россия должна стать посредником между Израилем и Ираном. Задача российской дипломатии — навести мосты между Иерусалимом и Тегераном.
Это позволит Кремлю усилить свои позиции на Ближнем Востоке.
Через 5–6 лет Иран будет открыто сотрудничать с Израилем. Сейчас взаимодействие происходит по закрытым каналам. Поэтому Москва должна действовать на опережение.
— Но сейчас наблюдается обратная картина. Россия дистанцируется от возможного конфликта и не собирается открыто помогать ни одной из сторон. Чем обусловлена такая позиция Москвы?
— Москва никогда не будет открыто действовать против Израиля. Секретарь Совета безопасности Николай Патрушев встречался в Иерусалиме с советником по национальной безопасности Израиля Меиром Бен-Шаббатом и помощником президента США Джоном Болтоном. Россия заняла оборонительную позицию.
Кулуарно Кремль может стать посредником между двумя странами.
Именно союз Израиля и Ирана станет определяющим для будущего региона.
— Все же остается 10% вероятности того, что будет война. На кого Иран может надеяться? Есть ли у него военные союзники?
— После революции 1979 года у Ирана есть внешнеполитический принцип: «Ни Восток, ни Запад — Исламская Республика Иран». Руководство страны надеется только на свои силы и свой народ. Во-первых, иранцы — шииты, которых на Ближнем Востоке значительно меньше, чем суннитов. Во-вторых, после революции Иран постоянно находится под санкциями. Экономические ограничения были то жестче, то слабее, но всегда сохранялись в том или ином виде.
Как показывают последние войны, Иран готов идти на тактические союзы с русскими в Сирии, с американцами в Ираке. Не секрет, что Тегеран и Вашингтон активно сотрудничали и продолжают взаимодействовать в Ираке — как во время свержения Хуссейна, так и в последующие годы.
В Йемене иранцы укрепили свои позиции. Иран привык рассчитывать на себя. У него большой мобилизационный потенциал, порядка полумиллиона бойцов и неплохое вооружение. Армия и спецслужбы со времен «арабской весны» уже практически 8 лет совершенствуют навыки ведения боя в реальной войне. Это очень важно, когда солдаты не на полигоне стреляют, а в реальных боевых условиях.
Страна обладает большим мобилизационным потенциалом. Порядка миллиона человек могут поставить под ружье. Есть своя ракетно-ядерная программа. У Ирана на вооружении есть баллистические ракеты, которые могут долететь до американских баз или Израиля.
Сколько стран пошло против воли США, когда они ввели антииранские санкции? Ни одной. В реальной войне никто не будет жертвовать своими людьми, ресурсами ради защиты Ирана. Будет опосредованная помощь оружием, ресурсами и товарами, но напрямую никто не встанет на его сторону.
Сейчас Вашингтон и Тегеран ведут совместную игру в две руки. В начале июля США признали террористическими две организации, которые действуют в районе Белуджистана. Административно он разделен на провинции, входящие в состав Афганистана, Ирана и Пакистана.
Белый дом дает Ирану сигнал: мы пока не будем трогать эту проблему, но в случае чего поддержим террористов. Все эти игры — обеспечение информационного прикрытия текущих американо-иранских переговоров.
— Что может помешать развитию этого сценария?
— Все что угодно. Это не в последнюю очередь зависит от здоровья верховного руководителя. Вся иранская политика зависит от того, сколько еще лет проживет рахбар Али Хаменеи. Этот фактор предопределит все. Если он умрет через неделю, то расклады могут поменяться на 180 градусов.
— Тегеран уже угрожал перекрыть Ормузский пролив, по которому проходит пятая часть мировой перевозки нефти. К каким международным последствиям это может привести?
— Он его не перекроет. Эти угрозы мы слышим уже 10 лет. Уровень антиамериканских и антиизраильских настроений в иранском истеблишменте высок. Это норма для Ирана. В иранских медиа фразы «американский империализм» и им подобные стали частью политической и информационной культуры. Если ты не поругал американцев или евреев, день прожит зря. А если есть повод, то грех их не поругать.
На заметку всем, кто интересуется иранской политикой. Есть два повода, когда со всех медиа в Иране идет нескончаемый поток антиамериканской или антиизраильской риторики. Во-первых, событийный, когда что-либо случается. Во-вторых, государственные праздники исламской республики.
Захват танкеров — точечная спецоперация. Мы могли наблюдать ювелирную работу спецслужб.
Здесь нет места импровизации. Такие ходы согласуются на очень высоком уровне. При наличии внешне агрессивной риторики и КСИР, и министерство разведки Ирана всегда следуют холодному расчету.
