В Брюсселе 24 ноября состоится очередной саммит «Восточного партнерства». Это мероприятие станет еще одной возможностью для властей Грузии, Молдавии, Украины засвидетельствовать непреклонность европейского выбора и, безусловно, попиариться на фоне европейских политиков.
Среди шести стран бывшего СССР, включенных в программу «Восточное партнерство», три страны: Грузия, Молдавия, Украина — имеют подписанное с ЕС Соглашение об ассоциации и либерализированный визовый режим. Объективно говоря, социально-политические реалии данных государств таковы, что вышеуказанное является пределом евроинтеграции (примечательно, что украинский президент Петр Порошенко на днях признал, что Соглашение об ассоциации выполнено всего на 15%, и это несмотря на заявления о том, что на Украине за последние три года проведено целых 144 реформы).
С этим утверждением не согласны власти в Тбилиси, Кишиневе, Киеве. Притом они обладают определенным лобби среди депутатов Европарламента и брюссельских чиновников. Так, в октябре в рамках подготовки к саммиту 24 ноября Комитет Европарламента по иностранным делам рекомендовал предоставить Грузии, Молдавии и Украине особый статус — создать «Восточное партнерство +».
Комитет считает возможным в рамках формата «Восточное партнерство +» ввести понятие ассоциированного члена, отменить для таких членов плату за роуминг, принять их в Таможенный и Энергетический союзы ЕС, интегрировать в Единый цифровой рынок, а также обеспечить присоединение к Шенгенской зоне.
План и впрямь амбициозный, но, конечно, это еще даже не предложение вступить в Европейское экономическое пространство (European Economic Area), что, с точки зрения «четырех свобод ЕС» (свободного перемещения товаров, услуг, капиталов, физлиц), было бы полноценной евроинтеграцией без формального членства в ЕС. Впрочем, имеется целый ряд подводных камней, препятствующих реализации идеи еврооптимистов из комитетов Европарламента, оппонирующих, заметим, значительной части национальных элит стран ЕС.
Во-первых, в конце августа было сделано заявление Еврокомиссии о том, что не планируется расширение формируемого Энергетического союза на страны, не входящие в ЕС. Заметим, что необходимость подобной интеграции для Украины весьма неочевидна, что доказал опыт присоединения к Европейскому энергетическому сообществу (ЕЭС) в 2010–2011 годах. Еще экс-премьер-министр Украины Азаров жаловался, что ЕЭС игнорирует газовые проблемы Украины.
Впрочем, для украинских властей процесс куда важнее конечного результата: формальное членство в любых структурах, содержащих в своем названии прилагательное «европейский (-ая, -ое)», рассматривается как самоцель, а не как инструмент модернизации страны.
Во-вторых, крайне отдаленной перспективой выглядит присоединение Грузии, Молдавии, Украины к Шенгенской зоне. Так, на днях стало известно, что Еврокомиссия еще на один год отложила решение о присоединении к ней Румынии и Болгарии, являющихся членами Евросоюза с 2007 года. Данным государствам выдвигаются требования главным образом в части дальнейшего обеспечения независимости судов, борьбы с трансграничной преступностью и с коррупцией. В Грузии, Молдавии и Украине данные проблемы стоят куда более остро, чем в Болгарии и Румынии.
В-третьих, невыгодным с экономической точки зрения для стран Евросоюза является присоединение Грузии, Молдавии и Украины к Таможенному союзу (ТС) ЕС, учитывая, что эти три государства уже фактически демонтировали таможенные барьеры для европейских товаропроизводителей. К тому же в рамках Таможенного союза ЕС агропродукция, ключевая экспортная позиция Грузии, Молдавии, Украины, скорее всего, будет исключением из действия ТС (об этом свидетельствует опыт Турции; таким же исключением является торговля услугами).
Что касается интеграции в Единый цифровой рынок ЕС, то желающим необходимо выполнить «домашнее задание» по гармонизации законодательства в области информационно-коммуникационных технологий, телекоммуникаций, электронных услуг и торговли, а это также небыстрый путь.
Какой шаг со стороны ЕС представляется реальным, так это отмена роуминга и продвижение в части реализации договора об «открытом небе». Эти вопросы украинская делегация пообещала поставить на ближайшем саммите «Восточного партнерства». Впрочем, это не такие значительные вопросы, чтобы иметь стратегическое значение для отношений Грузии, Молдавии, Украины с ЕС.
В отношении Украины на саммите «Восточного партнерства» существует две главные интриги. Первая — будет ли презентован разработанный литовскими политиками «план Маршалла для Украины», по замыслам авторов которого ЕС должен выделять Киеву по 5 млрд евро в течение как минимум шести лет. Судя по всему, нет: по предварительной информации, в итоговой декларации о «плане Маршалла» не будет сказано ни слова.
Вторая — будет ли Венгрия настаивать на включении в итоговую декларацию саммита вопроса об изменении скандального украинского закона «Об образовании», который, по мнению Будапешта, нарушает права венгерского меньшинства.
Как бы ни завершился саммит, практически нет сомнений в том, что медиаобслуга киевской власти будет всячески подчеркивать реальные либо мнимые успехи, достигнутые украинской делегацией в ходе саммита в частности и на пути евроинтеграции в целом. А Петр Порошенко будет традиционно использовать площадку «Восточного партнерства» для личного пиара, пытаясь продемонстрировать внутриполитическим оппонентам то, что в президентском кресле он еще способен выполнять функции гаранта притока ресурсов извне.
