Выход Великобритании из ЕС вызывает особую тревогу в крупнейшей стране Евросоюза — Германии. В брексите для немцев есть свои плюсы: без Великобритании ФРГ закрепится в качестве доминирующей силы в Евросоюзе. Однако политические и финансовые издержки отказа Британии от «Единой Европы» для Берлина намного выше.
Результаты референдума в Великобритании по выходу страны из Европейского союза оказались неожиданными как для Лондона, так и для его партнеров на континенте. Канцлер Германии Ангела Меркель заявила, что брексит — это «удар по Европе». Бывший глава МИД ФРГ Зигмар Габриэль написал в Twitter: «Проклятье! Плохой день для Европы!» Глава комитета бундестага по внешним делам Норберт Реттген назвал произошедшее «крупнейшей катастрофой в истории европейской интеграции».
Тем не менее Берлин признал итоги британского референдума и незамедлительно включился в организацию переговорного процесса.
Спустя непродолжительное время после их начала в СМИ успела оформиться тенденция изображать переговоры едва ли не в качестве личного поединка между Ангелой Меркель и Терезой Мэй.
Репортеры следили даже за жестами немецкого и британского лидеров, порой делая претендующие на сенсационность выводы, например, однажды не заметив их рукопожатия во время личной встречи.
Впрочем, сама канцлерин не давала поводов для репутации тяжелого переговорщика, напротив, призывая ЕС не быть высокомерным по отношению к Британии. В конечном счете стороны все же смогли прийти к соглашению о тексте «сделки», который, впрочем, пока так и не получил одобрения большинства британских парламентариев.
Для немецкого правительства брексит стал настоящим ударом по доминирующим настроениям еврооптимизма.
Впервые в процессе евроинтеграции, ранее казавшимся линейным и предопределенным, наступил откат назад.
При этом кандидатом на выбывание оказалась не измученная экономическим кризисом Греция, а одна из крупнейших экономик ЕС, ядерная держава и постоянный член Совета Безопасности ООН.
Больше всего Берлин взволновали проблемы будущего экономических и торговых связей с Лондоном. Выход Британии из ЕС будет означать возникновение дополнительных таможенных барьеров для немецких товаров, экспортируемых на остров. Устоявшиеся торговые цепочки и связи между компаниями Великобритании и ФРГ будут вынуждены приспосабливаться к новым условиям.
Уход из ЕС второго по значимости финансового донора перенесет значительную часть нагрузки на Германию.
Ожидается, что дополнительные выплаты ФРГ в европейскую «копилку» составят до 3,8 млрд евро в год. В случае «жестокого» брексита финансовые потери ФРГ могут составить, по расчетам фонда Бертельсманна, до 10 млрд евро в год.
Сильную обеспокоенность о своем будущем выражают немецкие и британские граждане, работающие в Великобритании и ФРГ соответственно. В 2017 году британцы стали вторыми после турок по количеству полученных немецких паспортов. Всего «новыми немцами» сделались 7 493 человек — бывших подданных британской короны. В основном это уже немолодые люди, средний возраст «онемеченных» британцев — чуть больше 50 лет.
Последствия брексита создают трудности в германо-английских отношениях и, на первый взгляд, в неочевидных аспектах. Например, после выхода Великобритании из ЕС выдача Берлином своих граждан британской стороне станет невозможной. Немецкое законодательство допускает подобную практику по отношению к европейским партнерам ФРГ, однако фактически исключает ее с третьими странами. Этот вопрос может оказаться чувствительным в случае судебных тяжб вокруг возможных экономических преступлений.
С другой стороны, последствия брексита означают для Берлина и относительный позитив. Лондон неоднократно выступал спойлером по отношению к интеграционным инициативам ФРГ, франко-германского тандема и других стран континентальной Европы и сохранял особую позицию по международным вопросам.
Выход из ЕС одной из крупнейших держав континента объективно усиливает роль Франции и Германии в европейских делах. Подписание Ахенского договора в начале 2019 года показало решимость Парижа и Берлина защищать модель единой Европы в условиях брексита и роста правового популизма.
Брексит может дать новые импульсы к обсуждению реформирования Совета безопасности ООН. После выхода Британии из ЕС Франция будет единственной страной — членом Евросоюза с правом вето в Совбезе. Предложения о передаче французского голоса всему Европейскому союзу с возможностью ротации предсказуемо отвергаются Парижем. Берлин получит дополнительный аргумент в пользу расширения Совета безопасности за счет европейских государств.
В то же время брексит поставил Берлин перед необходимостью искать новые смыслы для будущего единой Европы. Модель экстенсивного роста близка к своему исчерпанию. Добровольное решение большинства жителей Великобритании покинуть европейский дом является серьезным сигналом для Германии.
Как трактовать в истории успехов евроинтеграции столь фундаментальный сбой? Будет ли брексит объяснен в истории ЕС как экстремальное отклонение от магистрального пути развития, следствие сложившихся обстоятельств или закономерный итог системного кризиса? На эти вопросы немецким экспертам предстоит ответить в ближайшем будущем.
Для Берлина европейский проект все еще остается единственной возможностью расширить свое влияние в Европе и мире, не опасаясь болезненных исторических параллелей.
Реализация амбициозных идей немецких политиков по формированию на базе ЕС полноценного центра силы, равноценного России, США и Китаю, невозможна в условиях, когда жители европейских государств сомневаются в успехе такого проекта.
Феномен «голосования ногами» хорошо знаком жителям бывшей ГДР. Сейчас подобным образом «проголосовала» одна из ведущих стран ЕС, оставив ощущение растерянности и непонимания.
Большое влияние на то, какие последствия брексит будет иметь для германской европейской политики, окажут весенние выборы в Европарламент. Высокие результаты евроскептиков сделают неизбежным начало нового диалога о будущем Европы. Британский опыт станет востребован как пример дефицита понимания элитами общественных настроений. Возможно, именно этот опыт станет одной из идейных основ реформирования ЕС, о которым так много говорят в Париже и Берлине.
Артем Соколов, эксперт аналитического агентства МГИМО «Евразийские стратегии»
