Украина с помпой отметила очередную годовщину расстрела «небесной сотни». Президент Порошенко даже посмешил публику заявлением, что лично выносил трупы погибших с Майдана. При этом спустя пять лет после трагических событий в центре Киева страна до сих пор не знает имен снайперов, расстрелявших «небесную сотню». Украинские власти оберегают свой национальный миф, вдохновленные, по всей видимости, примером Литвы. Здесь массовое убийство у Вильнюсской телебашни тоже стало одной из главных опор правящего режима. Но на этом сходства не заканчиваются. Аналитический портал RuBaltic.Ru предлагает читателям обратить внимание на то, чем похожи трагедии января 1991-го года и февраля 2014-го.
1. «Ненасильственное сопротивление»
Идеологи майдана, как и их литовские единомышленники в 1991 году, пользовались одними и теми же технологиями. Речь идет о ненасильственных способах свержения власти, разработанных доктором философии Джином Шарпом.
Суть его метода довольно проста: протестующие должны отказаться от любых форм вооруженного противостояния с государственной машиной. На этом поле они неминуемо потерпят поражение. Чтобы победить, нужно заставить государство играть по другим правилам: протесты должны носить подчеркнуто мирный характер.
Противопоставляя «тоталитарному государству» мирные акции, организаторы «цветных» революций оказывают мощное психологическое воздействие на людей, которые обслуживают режим и без которых он не может функционировать.
Это вовсе не означает, что ради победы свободы не должна литься кровь.
В час «икс» кровь непременно должна пролиться, и если ее не хочет проливать «кровавый режим», то это должны сделать представители оппозиции, выставив дело так, что это силовики — прислужники власти убили и ранили «мирных протестувальников».
Кукловоды майдана взяли на вооружение этот принцип, по крайней мере, с 30 ноября 2013 года, когда «кровавые беркутовцы» избили несчастных «онижедетей». Потом расстреляли «небесную сотню».
А в Вильнюсе, как известно, советские войска якобы точно так же убивали безоружных литовцев и давили их танками.
Если обратиться к знаменитой методичке Джина Шарпа («198 методов ненасильственных действий»), то можно найти в ней немало технологий, которые применялись в Литве и на Украине. Молитвы и богослужения, символическое зажигание огней, демонстративные похороны, блокирование административных зданий, голодовки…
Всего не перечислишь. Но можно не сомневаться, что с этой методичкой ознакомились сценаристы обеих трагедий.
2. Нерешительность власти
И Горбачев в январе 1991 года, и Янукович в феврале 2014 предали военных, открестившись от того, что это они, президенты, приказали им восстановить конституционный порядок.
Первый и последний президент СССР на следующий день после кровопролития у Вильнюсской телебашни делал круглые глаза и говорил, что он не посылал войска в Вильнюс. Четвертый президент Украины все месяцы протестов открещивался от попыток «Беркута» применить силу к протестующим.
Оба «лидера» вели себя крайне противоречиво и непоследовательно. Они применяли силу и тут же отказывались ее применять. Этим искусно пользовались организаторы протестов.
Они умело подталкивали Горбачева и Януковича к тому, чтобы «показать зубы» — и тут же выставить себя трусами, испугавшимися собственной храбрости.
В первой половине января 2014 года украинская власть зеркально применила технологии ненасильственного сопротивления: на улицы вышли правоохранители, которым было запрещено применять оружие и штурмовать «территорию свободы».
Мирным революционерам отныне противостояли мирные милиционеры. Уникальная ситуация, в которой методичка Джина Шарпа переставала работать. Ведь технологии «цветных» революций предполагают, что режим ведет себя агрессивно!
Стоит отметить, что эта тактика приносила свои плоды. Майдан вступил в фазу кризиса целеполагания. Лидеры протестов призывали людей не сдаваться, но не предлагали конкретного плана действий. Борьба становилась бессмысленной, образ «революционера» терял привлекательность, количество митингующих уменьшалось.
Ровно до тех пор, пока 16 января сторонники Януковича в Верховной раде не решили, что теперь перевес на их стороне и можно использовать кнут вместо пряника, и подставили самих себя, проголосовав за пакет «диктаторских законов».
В сущности, гражданская война на Украине началась именно тогда. Законы 16 января активизировали деятельность боевого крыла майдана — вооруженных радикалов, которые до этого считались «титушками» и провокаторами. Закончилась игра в поддавки, режим снова показал свой звериный оскал. Для лидеров «протухшего» к тому моменту майдана это был настоящий подарок.
Удивительно, но за 23 года до этого в Литве происходило принципиально то же самое!
Витаутас Ландсбергис явно делал ставку на агрессивное поведение Москвы, а русские все никак не нападали на свободолюбивую Литву.
Экономические санкции — и те были сняты Горбачевым в обмен на приостановление акта о восстановлении независимости республики.
Тогда же в рядах «ландсбергистов» наступил уже знакомый нам кризис целеполагания. Что делать, если Москва не отпускает нас, но и не пытается задушить? Если никто не признает нашу независимость? У «патриарха» литовской политики не было ответов на эти вопросы. Чем дольше страна находилась в подвешенном состоянии, тем сильнее под ним шаталось кресло.
К счастью для Ландсбергиса, Горбачев оказал ему неоценимую услугу, когда отдал приказ ввести войска в Вильнюс (сам Михаил Сергеевич это до сих пор отрицает).
Все остальное было делом техники.
Получается, и Горбачев, и Янукович, хотели они того или нет, подыграли своим оппонентам.
Отпасовали им, выражаясь по-футбольному, когда мяч был на их стороне.
3. Свои стреляли в своих
«Сейчас выясняется, что свои стреляли в своих», — фраза, за которую попал под суд литовский политик Альгирдас Палецкис, дерзнувший усомниться в официальной версии событий 13 января 1991 года.
Этими же словами можно описать трагические события в центре Киева. Здесь тоже были неизвестные снайперы, которые палили по митингующим с крыш близлежащих зданий.
И если в случае с вильнюсской трагедий это подтверждают свидетельства очевидцев и результаты экспертиз, то на Майдане «геройства» неизвестных стрелков попали на видео.
Отснятый материал наглядно демонстрирует, что по майдановцам стреляли с тыла. Входные отверстия на деревьях также красовались со стороны Майдана, а не со стороны улицы Банковой, которую обороняли внутренние войска.
4. Запрет отрицания официальной версии
Дорвавшись до власти, организаторы государственного переворота в Киеве и бойни у Вильнюсской телебашни решили закрепить успех на законодательном уровне.
На Украине уже 21 февраля, сразу после бегства Януковича, был принят закон № 743-VII. Название весьма красноречивое: «Закон Украины о недопустимости преследования и наказания лиц в связи с событиями, которые имели место во время проведения мирных собраний, и признания такими, которые утратили силу, некоторых законов Украины».
Адвокат Януковича Виталий Сердюк не погрешил против истины, когда заявил, что этот документ запрещает расследовать преступления на Майдане.
Каким образом, в самом деле, их можно расследовать, если на Украине запрещены сбор, регистрация, использование, обновление и распространение персональных данных о лицах, которые были участниками массовых акций протеста?
Чтобы до конца осознать масштабы «революции достоинства», достаточно прочитать только первую статью закона № 743-VII. Она гласит, что участники массовых акций протеста освобождаются от криминальной ответственности по целому ряду статей. Среди них статьи за посягательство на жизнь государственного или общественного деятеля, диверсию, умышленное тяжелое телесное повреждение, угроза убийством и многие другие.
Литва решила защитить свою национальную мифологию в 2010 году, когда Сейм внес поправки в Уголовный кодекс, запретив отрицать не только преступления фашизма, но и «оккупацию» Литвы Советским Союзом.
Соответственно, под запрет попали попытки отрицать «преступления» СССР, самым ужасным из которых принято считать бойню у Вильнюсской телебашни. На примере того же Альгирдаса Палецкиса в 2011 году стало понятно, как этот закон работает.
По сути, в обеих странах официальные версии произошедшего возведены в ранг закона. На Украине запрещено расследовать преступления Майдана, в Литве — отстаивать альтернативную точку зрения. Вот только мифы о трагических событиях от этого не становятся более правдоподобными.
