Уже 21-й год Всемирная организация здравоохранения 10 сентября проводит Всемирный день предотвращения самоубийств. Декларируемая цель мероприятия — доказать, что любой суицид возможно предотвратить. А вот способы ее достижения могут разниться. Для лидеров антирейтинга вроде Лесото, Гайаны и Эсватини (бывший Свазиленд) это в первую очередь преодоление нищеты подавляющего большинства населения. Но проблема суицидов актуальна и для вполне благополучных государств — например, Бельгии, где уровень самоубийств из расчета на 100 тысяч жителей ненамного ниже, чем в Эсватини: 18,3 против 29,4. Однако подлинными европейскими лидерами в этих рейтингах являются страны Балтии.
Особенно тяжелая ситуация сложилась в Литве, которая на протяжении уже многих последних лет уверенно возглавляет список самых «суицидальных» стран Старого Света (да и в общемировом масштабе традиционно входит в первую десятку — сейчас она на 7 месте). В нынешнем году там на 100 тысяч человек населения пока приходится 26,1 случая суицида. Хотя стоит отметить, что это лишь промежуточные показатели, а итоговая цифра может возрасти. Для сравнения: в соседней Польше (она на 50-м месте в мире) «всего» 11,3 случая на 100 тысяч человек.
Что примечательно, очень высока доля самоубийц среди литовских мужчин — 45,4 на данный момент. А в 2022-м он был еще выше — 33,1. Литва лишь немного уступала абсолютному лидеру — Южной Корее с ее 34,9 случая. Как это обычно бывает, суицид идет рука об руку с пьянством: два года назад Литва находилась на втором месте в мире среди самых пьющих стран.
Местные социологи и психологи и в этом случае нередко пытаются свалить вину на советское прошлое. Якобы «реакции людей на стресс и отношение к здоровью сформировались в условиях оккупации», и даже 30 лет недостаточно, чтобы изменить менталитет рожденных в СССР. Правда, на логичный вопрос, почему Литва уверенно лидирует еще и по самоубийствам среди подростков, эти специалисты ответить не могут.
А согласно данным новейшего отчета ЮНИСЕФ, число самоубийств среди литовских подростков составило 18,2 случая на 100 тысяч человек, в то время как средний показатель по подростковому суициду среди 38 исследованных развитых стран составляет всего 6,5 случая на 100 тысяч человек.
Так что куда правдивей выглядит вынужденное признание в том, что если бы отношение политиков к системе здравоохранения было более современным, выделялось бы больше ресурсов, можно было бы больше внимания уделять духовному и психическому здоровью, однако сегодня никакой системы нет.
Кстати, та же ВОЗ двумя главными причинами самоубийств называет бедность и безработицу. Литва занимает последнее место среди развитых стран по уровню благосостояния детей.
В 2018 году в стране насчитывалось 23,9% домохозяйств с доходом менее 60% от средней зарплаты, в то время как в упомянутых выше 38 развитых государствах этот показатель составляет 20%.
У других «прибалтийских тигров» проблема ненамного меньше. В 2022 году в менее чем двухмиллионной Латвии было зафиксировано 240 самоубийств, что стало поводом для оптимизма, ведь в 2000-м году счеты с жизнью свели 770 латвийцев. Хотя социологи прямо увязывают такой «прогресс» с повальной эмиграцией, сократившей численность населения почти на треть за прошедшие 20 лет. Любопытно, что в более чем половине случаев самоубийцы страдали от алкогольной зависимости.
Еще до этого, проанализировав складывающуюся ситуацию, латвийский Минздрав принял Национальный план действий по предотвращению самоубийств, рассчитанный на 2020–2024 годы. Главная задача — снизить печальный показатель хотя бы до 18 случаев на 100 тысяч жителей — оказалась невыполненной: в соответствующем рейтинге Латвия сегодня занимает 15 место в мире с показателем 20,1 (среди подростков — 9,5) и находится на 8 месте по употреблению алкоголя. Уровень самоубийств выше среднеевропейского на 60% — хуже только в Литве и Словении. Основными причинами считаются массовый алкоголизм и депрессия, что, в свою очередь, объясняется тяжелой экономической ситуацией, когда катастрофически не хватает средств на медицину и образование.
«За годы независимости количество школ сократилось вдвое, а в тех, что остались, не хватает учителей, — констатирует психолог Надежда Зейглиш. — Визита к врачу приходится ждать месяцами, поэтому многие заболевания диагностируются на поздней стадии, когда лечение и выздоровление уже невозможно».
По сравнению с двумя указанными выше соседями ситуация в Эстонии выглядит несколько благополучнее — республика занимает 27-е место в мире (14,9 случая на 100 тысяч человек) по суицидам и 19-е по алкоголизму среди населения. Но и здесь проблемы с ментальным здоровьем испытывает каждый четвертый житель страны. Среди них немало детей, уровень подростковых самоубийств в республике даже выше латвийского — 13,9.
«Наиболее распространенные причины, ведущие людей к добровольному уходу из жизни, — физические и психические заболевания, чувство безысходности и тревоги», — гласят данные научных исследований.
Особо отмечается то, что увеличилось число суицидов, связанных с жизненными трудностями, а также количество самоубийств в возрастной группе от 20 до 30 лет. Напрашивается вывод, что молодые эстонцы просто не видят для себя будущего на родине. И если по каким-то причинам им не удается эмигрировать в более благополучные страны, предпочитают свести счеты с жизнью.
Все больше психологов и социологов в числе основных причин суицида эстонцев, латвийцев и литовцев называет усиленно нагнетаемый властями этих стран милитаристский психоз. Для национальных политиков он вместе с агрессивным антироссийским курсом является единственным способом напоминать о себе остальному миру. А рядовым гражданам жить в такой реальности зачастую становится просто невыносимо.
И что самое печальное, для жителей стран Балтии пока нет даже намека на возможное улучшение гнетущей обстановки. Так как внешнеполитический курс ни в Таллине, ни в Риге, ни в Вильнюсе власти менять явно не собираются, а как справиться со спровоцированным такими действиями экономическим кризисом, в руководстве не знают.
