Одним из основных доводов различных национальных движений и «народных фронтов» за выход из СССР было «угнетение национальной культуры» в союзных республиках и ущемление прав коренного населения. Советского Союза нет уже более 30 лет, и этого срока должно было быть достаточно для «возрождения национальной культуры», о необходимости которой так долго говорили националисты в республиках. Однако, как оказалось, этот национализм в отдельных случаях оказался предательством интересов титульных национальностей. Ярким примером этого являются процессы, происходящие в Молдове с момента провозглашения ее независимости в 1991 году, которые на сегодняшний день привели к отказу руководства страны от национальной идентичности.
Одним из явлений в новых постсоветских государствах стало появление в юриспруденции термина «государственный язык». Никогда ранее в истории подобного не наблюдалось. До этого в разных странах существовала категория «официальный язык», на котором велась официальная и служебная документация. В Молдове двойственность этого понятия вызывалась также тем, что само название «государственного языка» не было четко определено — в Декларации о независимости он назван румынским, а в Конституции страны указано, что таковым является молдавский.
В Молдове вопрос государственного языка имеет особый характер, и связано это прежде всего с тем, что новая национальная элита рассматривала провозглашение независимости как переходный период к «унире» — присоединению к Румынии. Все национальное движение периода перестройки курировалось из Бухареста. Там же разработали максимально приближенные к румынским аналогам флаг и герб Республики Молдова и настояли, чтобы в Декларации о независимости язык был назван румынским.
В связи с этим во внутренней политике Молдовы возник своеобразный устойчивый тренд в виде отказа от собственной национальной идентичности в пользу румынской. Причем этот процесс начался еще в 1989 году, когда в принятом Верховным советом МССР законе «О функционировании языков» молдавская письменность была переведена с кириллицы на латиницу.
Нельзя не признать, что румынский и молдавский языки являются родственными и имеют большое сходство. Однако это не дает оснований для отрицания существования молдавского языка, который возник задолго до появления понятий «Румыния» и «румынский» и является более древним и оригинальным.
Тем не менее сегодня под давлением Бухареста молдавский язык низводится до уровня местного диалекта румынского, который насаждается как образец языка литературного. Причем этот процесс происходит не только на научном, но и на политическом уровне.
Начало этому было положено 5 декабря 2013 года, когда Конституционный суд Молдовы решил, что государственным языком является румынский. Основанием для этого стал вывод о том, что текст Декларации о независимости Республики Молдова, в котором государственным языком назван румынский, превалирует над Конституцией, где таковым указан молдавский.
В соответствии с этим положением группа законодателей инициировала рассмотрение проекта о внесении поправок в главный закон страны. И Конституционный суд дал на эту инициативу положительное заключение. Однако для изменения Конституции необходимы голоса не менее 67 из 101 депутата парламента. Поэтому принятие этого изменения невозможно по сегодняшний день даже при нынешнем лояльном Румынии большинстве в парламенте.
Надо признать, что под влиянием румынских советников румынизация Молдовы движется неуклонно и поступательно. В первую очередь это объясняется тем, что упор был сделан на внедрение в умы подрастающего поколения через школы и университеты выгодного Румынии взгляда на историю. С момента обретения независимости в руководство системой образования продвигались исключительно прорумынские кадры. Отметим, что нынешний президент Майя Санду начинала свою политическую карьеру в качестве министра образования.
Итогом этого стало исчезновение предмета «История Молдовы» как такового: молдавские школьники изучают предмет «История румын». Этот курс составлен в Бухаресте и, естественно, трактует многие события в искаженном виде. Для примера достаточно привести следующие исторические факты. Самый известный молдавский господарь Штефан чел Маре, чей памятник стоит на центральной площади Кишинева, неоднократно воевал с соседним княжеством Валахия и делал это достаточно успешно — под его руководством войска дважды сжигали валашскую столицу Бухарест. Однако в учебниках, по которым сегодня учат молдавских школьников, ни слова не говорится об этом. Так же как и о том, что Штефан чел Маре дружил с Русским государством, а его дочь вышла замуж за сына великого князя Московского Ивана III. Эти исторические факты объясняют, почему молдованам глубоко чужда конфронтация с Россией и русскими, которая идет вопреки многовековым традициям молдавского народа
Мотивы для проведения подобной политики очевидны — Молдову готовят к поглощению Румынией. Для этого могут быть использованы и итоги «еврореферендума», который Санду задумала провести одновременно с президентскими выборами этой осенью.
Процесс румынизации Молдовы полностью поощряется Западом — чиновники Евросоюза намерены путем присоединения республики к Румынии переложить на Бухарест издержки, связанные с «евроинтеграцией» Молдовы.
Впрочем, и здесь есть свои противоречия. Территория формально независимой Молдовы может быть использована для «гибридной войны» с Россией в качестве нового театра военных действий. При таком сценарии лучше, если республика не потеряет статус независимого государства. В противном случае НАТО придется вступаться за Румынию, а прямое военное столкновение с Россией в планы Североатлантического блока не входит.
Как ни странно, «якорями», удерживающими сегодня республику от полного переформатирования сознания и потери даже формальной независимости, являются те регионы, в которых проживает население, преимущественно состоящее из представителей нетитульных национальностей — Приднестровье и Гагаузия. Именно они противостоят румынизации страны, при которой власть отказывается даже от названия собственного языка. Именно они продолжают сохранять и отстаивать свою исконную национальную идентичность. Этим и объясняется та конфронтация, которая наблюдается между Кишиневом, с одной стороны, и Тирасполем с Комратом — с другой.
В сегодняшних условиях сохранение молдавской идентичности зависит в первую очередь от стойкости тех, кого атакует действующая власть Молдовы.
