5 мая православные жители Прибалтики празднуют Светлое Христово Воскресение на фоне нарастающего давления со стороны властей и угроз поставить митрополии Латвии, Литвы и Эстонии вне закона. Самой «опасной» для местных руководителей стала Православная церковь Эстонии, поскольку митрополит Таллинский и всея Эстонии Евгений отказался претендовать на «автокефалию», а в эстонских церквях продолжают молиться за Патриарха Московского Кирилла. Его коллега, митрополит Рижский и всея Латвии Александр, еще два года назад заявил о желании выйти из молитвенного подчинения Московской патриархии.
Как тогда было объявлено, это решение продиктовано желанием оградить паству от репрессий, хотя сразу прозвучало и альтернативное мнение: Рижская митрополия печется не о духовных, а о материальных ценностях.
Исторически Латвийская православная церковь (ЛПЦ) — один из крупнейших землевладельцев: ее угодья есть не только под храмами, но также и в городских кварталах, и в сельской местности. Взимая арендную плату за землю, церковная администрация исправно расплачивается с бюджетом. Кроме того, облагаются подоходным налогом и сделанные прихожанами пожертвования (а они на все церковные общины составляют более 20 миллионов евро в год). Когда 5 июня 2019 года на одну из католических церквей в Риге совершили налет представители налоговой службы в масках и камуфляже, производя санкционированный судом обыск, это было не столько способом наказать неплательщиков, сколько демонстрацией для всех других конфессий.
Митрополит Рижский и всея Латвии Александр в 2022 году оперативно сориентировался в ситуации. От заявлений об отказе «находиться под рукой Москвы» он перешел к конкретным действиям: при его непосредственной поддержке Сейм принял специальный закон, утверждающий «автономность и полную независимость» ЛПЦ. Примечательно, что данное решение не согласовывалось с Константинополем.
Можно констатировать, что имущественные вопросы для латвийских священников стали важнее духовных дел. Окончательно исчез из повестки дня вопрос о предоставлении православным верующим выходных дней в их календарные праздники. Демонстративно убирается с улиц декоративное оформление, а с магазинных полок — товары для подготовки торжества. В перспективе дело может дойти и до разговоров об отъеме храмов и передаче доходов конкурирующим конфессиям.
Все это в истории уже бывало. Православие пришло на земли Ливонии задолго до немецких крестоносцев, и первый католический проповедник Мейнард в 1184 году просил разрешения на свою миссию у полоцкого князя Владимира, данниками которого были ливы и летты.
Это было за 15 лет до основания Риги. А после ее основания как минимум с 1229 года за крепостной стеной разместилось Русское подворье: смоленский князь Мстислав Давыдович подписал с городом в устье Западной Двины «торговую правду», закрепившую право русских купцов беспрепятственно вести торговлю через Ригу. Первая православная церковь в Русском подворье была построена во имя Николая Чудотворца и находилась в квартале, где ныне располагается Сейм Латвийской Республики.
В 1286–1352 годах на долю русских купцов, согласно Долговой книге (Schuldbuch) рижского бургомистра, приходилась пятая часть заключенных торговых сделок. Это отражалось и на положении Николаевской церкви. Но в 1548 году, когда в Ливонию пришли сторонники учения Мартина Лютера, под лозунгом перехода к скромной жизни грабившие церкви, попала под эту «кампанию» и церковь Николая Чудотворца в рижском Русском подворье. Ее сначала просто закрыли, выслав священнослужителей в Полоцк, а затем забрали в собственность Рижского рата, передав право получать оброчные платежи за недвижимость латышскому приходу при церкви Св. Иоанна. Старинные иконы московского письма украл в 1621 году новый рижский суверен — шведский король Густав II Адольф.
В середине XVII века в Прибалтику стали переселяться старообрядцы, встретившие самое благожелательное отношение местных властей. Дело в том, что польско-шведские войны и эпидемия чумы опустошили этот край, которому требовались рабочие руки.
Дело дошло до того, что в Курляндии повелением потомка меченосцев, герцога Якоба Кетлера был учрежден целый русский город, названный в честь своего основателя Якобштадтом. Его основным населением стали старообрядцы.
В то же время польский король Ян Собеский в интересах своей шляхты издал указ «О свободном жительстве раскольников в польских пределах».
Настоящий ренессанс православия произошел в Прибалтике в середине XIX века, когда в эту веру массово переходили латыши, чтобы получить от русского царя землю и защиту от немецких баронов. Единственный канонизированный святой ЛПЦ — латыш отец Иоанн Поммер, в 1934 году принявший мученическую смерть в ульмановской Латвии от рук преступников, не установленных по сей день.
После того как господствующая в Прибалтике лютеранская конфессия в XXI веке открыто поддержала неолиберальные взгляды, ориентированные на традиционные ценности, латыши стали переходить в православные приходы, которых немало. Единственную в Риге латышскую православную Вознесенскую церковь на личные средства восстановил лютеранин Ивар Страутиньш. Другой латышский бизнесмен, Гунтис Равис, выполнил полную реконструкцию Христорожденственского собора с восстановлением внутренних росписей, а затем построил Свято-Троицкий храм в Юрмале.
Несмотря на культурно-гуманитарную и религиозную политику действующих властей Латвии, Литвы и Эстонии, для многих жителей Прибалтики православие остается последним прибежищем духовного и душевного мира и здоровья. И это фактор, который невозможно игнорировать.
