22 апреля исполнилось 300 лет со дня рождения выдающегося немецкого философа Иммануила Канта, родившегося и прожившего всю жизнь в Кёнигсберге. В честь этого события в Калининграде на этой неделе прошел ряд научных и праздничных мероприятий, крупнейшим из которых стал Кантовский конгресс. На его полях корреспондент аналитического портала RuBaltic.Ru пообщался с одним из главных специалистов по творчеству Канта, кандидатом философских наук, старшим научным сотрудником БФУ имени И. Канта Валентином Балановским.
— 22 апреля исполнилось 300 лет со дня рождения выдающегося немецкого философа Иммануила Канта, труды которого признаны всемирным наследием человечества. Как Вы полагаете, какие его произведения внесли самый весомый вклад в мировую культуру? Какие высказывания и мысли философа Вы считаете самыми интересными?
— Мне кажется, что нет таких произведений Канта, которые не оказали бы влияния на мировую интеллектуальную культуру. Простой пример. Первая его работа «Об истинной оценке живых сил» была провальной. В ней Кант дал неправильное решение проблемы измерения кинетической энергии.
Дело в том, что за несколько лет до начала печати его труда — процесс растянулся с 1746 по 1749 год — уже имелось единственное правильное решение. И, казалось бы, просто неловкая ситуация, о которой стоит забыть. Так ведь нет! Она удостоилась эпиграммы великого Лессинга. Великим он стал немного позже, но тем не менее образ Канта впервые появился в художественной литературе.
Современные исследователи Канта находят в «Об истинной оценке…» важные идеи, предвосхитившие дальнейший ход мыслей философа. Так что даже фиаско гения не перестает быть его манифестацией.
Что касается трудов Канта, то, как бы банально это ни звучало, в первую очередь внимания заслуживают три его «Критики». С «Критики чистого разума» начинается революция в философии. Здесь он определяет условия получения достоверных знаний о мире, очерчивает границы нашего познания. Многие из этих идей легли в основу современных научных методов. Его же концепция объективных ограничений, присущих нашей познавательной способности, находит эмпирическое подтверждение в нейрофизиологии и когнитивных науках.
С «Критики практического разума» начинается революция в этике. Кант строит строгую систему светской этики, придерживаться которой, по его задумке, могут и должны все разумные существа. Это не только люди, но и, например, инопланетяне, наличие которых на других планетах философ допускал.
«Критика способности суждения» вообще меняет представления о природе искусства, с одной стороны, и научного поиска — с другой. Труд, мимо которого проходит редкий великий художник. По крайней мере, если брать эпоху Романтизма.
Среди высказываний и мыслей Канта мне сложно выбрать какие-то самые интересные. Единственно, отмечу, что они остаются интересными только при соблюдении двух важных условий: это действительно мысли и изречения Канта и это не порезанные изречения. Ведь у этого философа, как правило, нет лишних слов. Поэтому если сократить знаменитую цитату про звездное небо и моральный закон, то получится либо бессмыслица, либо трюизм. В обоих случаях все это очень далеко от аутентичного Канта.
— Несмотря на текущую геополитическую ситуацию в мире, в особенности в отношениях с Западом, Россия хранит память о Канте, хотя он был немцем. Как Вы можете объяснить то, что в течение многих столетий своего существования Россия сохраняла и делала частью своей большой культуры традиции, песни, литературу населяющих ее народов?
— Про немца — это вы очень сильно сказали. Происхождение Канта до сих пор вызывает ожесточенные дискуссии. Более того, никакого единого германского народа тогда не существовало, да и Кёнигсберг и в целом Пруссия представляли собой весьма пестрое образование. Также важно учитывать особенности самоидентификации Канта. Ему, в частности, очень импонировала гипотеза о происхождении его рода из Шотландии. Поэтому и свой темперамент он не относил к типичному немецкому темпераменту. Скорее Кант ощущал себя меланхоличным уроженцем туманного Альбиона, вброшенным в самбийские топи.
Как мне кажется, культура отмены сама по себе представляет большую проблему. Потому что культура — это про нечто, а отмена — про ничто. Может ли процесс вычеркивания культурных реалий считаться культурой? Не знаю, но я больше по части теории познания.
Второй момент, который смущает меня как специалиста не по Канту, а по аналитической психологии Карла Густава Юнга, состоит в том, что это так не работает. То есть как в личной истории, так и в истории культуры ничего нельзя просто отменить. Это называется вытеснением или подавлением существующих содержаний коллективной психики.
Проще говоря, всё «отмененное» рано или поздно всплывет и «отменит» своих «отменителей».
Как именно? Тут Юнг оставил бы вопрос открытым. Подавленные массами культурные содержания могут всплывать как внешними, так и внутренними катастрофами — войнами, революциями, массовыми психозами. Юнг бы добавил сюда видения НЛО и кругов на полях, но это уже на его совести.
— Есть точка зрения, что идеи Канта в числе прочих легли в основу идеологии современного Запада. Согласны ли Вы с этим мнением?
— Вообще, частью политической идеологии может стать что угодно, было бы желание. Мне кажется, в том числе и это имеет в виду Юнг, когда говорит, что зачастую наша воля оказывается бессильной перед, казалось бы, нереальными идеями. Поэтому сегодня ты мультяшный макаронный монстр, а завтра — новый светский культ с конкретными социальными практиками с фотографированием с дуршлагом на голове на паспорт. Кстати, я не случайно вспоминаю Юнга, так как для фундамента своей аналитической психологии он многое берет от Канта.
Возвращаясь к главному герою нашей беседы, скажу, что Кант действительно подготовил почву не только для некоторых европейских политических идеологий, но и для российских и китайских. Я имею в виду марксизм, одним из трех источников которого стали Кант и немецкая классическая философия.
Так что в известной мере наши отечественные социальные и политические практики отчасти укоренены в Канте. Благодаря этому и не стали трогать его могилу наши военные в ходе штурма Кёнигсберга и после его окончания. Мне вот тоже импонирует идея Канта о том, что по отношению к другому человеку мы должны относиться как к цели и никогда — только как к средству. В частности, это означает, что эксплуатация человека человеком, в том числе экономическая, слабо согласуется с моральным законом.
— Как Вы считаете, какие корни у западной политики отмены и запрета российской культуры? Какие цели преследует Запад, проводя такую линию? Не является ли она показателем его слабости?
— Вы знаете, я слабоват в политической философии. Равно как и Кант. Его политическая философия и философия истории, на мой, может быть, непросвещенный в этих вопросах взгляд, весьма слабы и где-то даже малооригинальны в сравнении с его теорией познания, этикой или теорией вкуса.
Как я уже сказал, культура отмены очень похожа на аналогичные процессы индивидуальной психики — вытеснение и подавление. Эти феномены очень хорошо изучены. Осталось только понять, откуда такое страстное и болезненное влечение в западном мире к России, и назначить терапию.
— Какие интересные и памятные места из жизни Канта, которые можно сегодня посетить в Калининградской области, Вы бы выделили?
— Самое интересное и памятное место, связанное с Кантом, — его книги. Поверьте мне, интереснее и памятнее не найти.
Потому что Кант является ярким примером человека, который воздвиг себе памятник нерукотворный. Поэтому сложно посвящать ему музеи. Он попросту не вкладывался в материальные блага, предпочитая всем ненужным безделушкам деньги, которые завещал родне, друзьям и в целом тем, кто в них нуждался. Поэтому нет гарнитуры Канта, стола Канта, коллекции монет Канта. Даже дом его снесли «благодарные» немецкие потомки. Справедливости ради отмечу, что в качестве компенсации назвали в честь философа улицу, где этот дом стоял. Зато у нас есть не только улица Канта, но и целый остров в центре города.
Вместе с тем существует усыпальница Канта на острове его имени. Есть Кафедральный собор, где к 300-летнему юбилею философа обновили экспозицию и сделали ремонт.
Кроме того, интересное музейное пространство создали в Весёловке Черняховского района. Там благодаря участию президента России отреставрировали дом, который выстроен на фундаменте дома пастора Андерша. Его детей обучал юный Кант после окончания университета. По крайней мере, есть некоторые основания полагать, что фундамент и подвал дома — те самые, аутентичные.
