11 апреля отмечается День освобождения узников фашистских концлагерей. Дата эта в последние годы обрела особенную актуальность, так как возрождение неонацизма в Восточной Европе стало по-настоящему массовым явлением, угрожающим миру и безопасности всего континента.
Реабилитация нацизма и нацистских преступников началась на рубеже 1980–1990-х годов. Она знаменовала собой политический и идеологический кризис социалистического лагеря и СССР. В это время начинают распространяться представления о коммунизме и нацизме как о двух разновидностях зла, двух тоталитаризмах, каждый из которых нес угнетение и страдания народам Европы. Соответственно, никакого освобождения от нацизма, согласно этим представлениям, не было, а было замещение нацистского тоталитаризма коммунистическим.
На Западе подхватили эти идеи, ведь они позволяли не просто дискредитировать СССР и социалистический лагерь, но и представить их поражение в холодной войне как окончательную победу над тоталитарным злом. Кроме того, это обосновывало геополитические притязания западных стран. Втягивание восточноевропейских государств в ЕС и НАТО представлялось как этап «освобождения» и возвращения в «семью демократических народов».
Однако уравниванием коммунизма и нацизма дело не ограничилось. Началась медленная реабилитация нацистских пособников в странах Восточной Европы. Делалось это под видом того, что на самом деле они никакие не коллаборационисты, а борцы за свободу и независимость своих стран от коммунистического СССР, в силу «несчастливого стечения обстоятельств» вынужденные пойти на сотрудничество с Гитлером.
Происходило это на фоне всплеска этнического национализма и резкого роста антироссийских настроений. Данный идеологический курс быстро утвердился и стал господствующим в странах Восточной Европы, ведь «коммунистический гнет» отождествлялся с Россией. Соответственно, «борцы с коммунизмом» под гитлеровскими флагами легко превращались в борцов с РФ.
Раньше всех эти тенденции проявились в Прибалтике, где уже в 1990-е годы оформился культ не только местных «лесных братьев», но и «героев», служивших в СС. Героизация нацистских приспешников шла на фоне планомерной дискриминации и ущемления прав русскоязычного населения при полном молчании Запада.
Аналогичные процессы начались на Украине, где также происходила постепенная героизация местных коллаборационистских формирований, действовавших в основном в западных областях. Опять же, украинских националистов пытались реабилитировать не в качестве нацистских пособников, а как борцов за независимость. Более того, были даже попытки отрицать их связь с нацистами, указывая на то, что тот же Бандера, к примеру, был узником в немецком лагере.
Однако отделить новоявленных «героев» от нацизма оказалось невозможно, поэтому их прославление сопровождалось разрастанием нацистской субкультуры со всеми сопутствующими атрибутами — факельными шествиями, «волчьими крюками», приветствиями в виде вскинутой руки и, конечно же, воинствующей ксенофобией и шовинизмом, направленными против «москалей».
После Евромайдана неонацистские формирования на Украине существенно усилили свое влияние в государственной и общественной жизни, установив в стране атмосферу идеологической нетерпимости и политического террора. Впоследствии многие из них влились в силовые структуры Украины, таким образом получив легальный официальный статус.
Характерно, что расцвет неонацизма на Украине сопровождался усилением влияния Запада. С каждым годом Киев все больше следовал в фарватере политики западных государств, жертвуя своими собственными интересами.
Реализовать подобный курс пытались и в Беларуси. В 1993 году коллаборационист и полицай Иосиф Сажич, возглавлявший так называемую Раду БНР, приезжал в Беларусь на торжества, приуроченные к 75-летию провозглашения этого эфемерного образования, в реальности никогда не существовавшего.
В республике реабилитация коллаборационистов была связана в основном с деятелями культуры и литературы, запятнавшими себя связями с нацистами, такими как поэтессы Лариса Гениюш и Наталья Арсеньева. К слову, песню на стихи Арсеньевой «Магутны божа» распевали на уличных протестах 2020 года. Впрочем, среди новых «героев» нашлось место и военным преступникам: в их числе Франц Кушель (муж Арсеньевой), Михаил Витушка и прочие. Однако белорусский коллаборационизм сам по себе был весьма слаб и ничего, что было бы подобно украинской идеологии последних лет, не породил.
Даже в России в 1990-е годы пытались реализовать реабилитацию предателей-власовцев, тем самым намекая, что СССР был едва ли не большим злом, чем нацистская Германия. Но здесь эти действия имели еще меньший успех, чем в Беларуси.
РФ и РБ проявили наибольшую устойчивость к попыткам реабилитации нацистских преступников и заигрываниям с неонацизмом. Показательно, что наибольшим успехом данные процессы пользовались в странах «европейского выбора».
Для Запада неонацизм стал инструментом идеологической войны против России, при помощи которого вдоль ее западных рубежей формировался санитарный кордон из враждебных государств.
Следует отметить, что память о Второй мировой войне и преступлениях нацистов для России и Беларуси с одной стороны и Запада — с другой принципиально разная. Для западных стран Вторая мировая война являлась лишь одной из многих в череде конфликтов. Политика гитлеровских оккупантов в отношении государств Западной Европы была неизмеримо мягче в сравнении с тем, что происходило на Востоке. Поэтому единственным по-настоящему травмирующим эпизодом Второй мировой войны для коллективной памяти Запада остался Холокост.
Для России и Беларуси победа над нацизмом оказалась вопросом выживания. Именно на территории СССР нацизм показал свою нечеловеческую сущность в полную силу. Но на Западе этого, похоже, попросту не понимают и не чувствуют и именно поэтому с такой легкостью используют неонацизм в своих политических играх.
Проблема в том, что такой курс чреват большими проблемами в самих европейских странах. Очень показателен пример Украины, которая стала тараном против России, и теперь на ее территории развивается самый крупный конфликт в Европе за последние десятилетия.
В Евросоюзе курс на обострение отношений с Россией из-за мнимой угрозы безопасности активно продвигают, и нередко успешно, страны Балтии, которые настаивают на росте оборонных расходов, на наращивании военного контингента на своей территории и постоянно эскалируют ситуацию. После ряда действий и решений европейских чиновников невольно возникает вопрос: а не готовят ли страны ЕС к участи Украины?
Всеволод Шимов, советник президента Российской ассоциации прибалтийских исследований, старший научный сотрудник Центра белорусских исследований Института Европы РАН
