До недавнего времени проживавший в Риге пенсионер Борис Катков в одночасье стал известен далеко за пределами Латвии, где председателя Латвийско-Российской ассоциации сотрудничества и до этого хорошо знали. Причина такой популярности вполне объяснима, ведь Катков стал первым жителем Латвии, к которому применили процедуру принудительной высылки из страны. После депортации в Псковскую область Катков переехал в Калининград, дал пресс-конференцию в калининградском университете (БФУ им. Канта) и рассказал о своих дальнейших планах корреспонденту RuBaltic.Ru.
— Борис Григорьевич, как сами думаете, почему депортацию русскоязычных из Латвии решили начать именно с Вас?
— Дело в том, что я активно занимался проблемами граждан РФ в Латвии в Латвийско-российской ассоциации сотрудничества, а кроме того, возглавлял представительство БФУ имени Канта в Риге. За 15 лет направил на учебу в Калининград более 400 человек.
Латвийские власти хорошо знали меня как активного общественного деятеля, поэтому решили посмотреть, как Россия отреагирует на мою депортацию. Все было спланировано заранее.
Мне не предъявили никаких оснований для депортации, кроме письма министра внутренних дел. Которое, в свою очередь, основывается на якобы секретной информации латвийских спецслужб.
А это значит, что все что угодно можно написать.
Признаться, я ожидал чего-то подобного. Мы ведь активно сотрудничали с российским посольством, отмечали все российские праздники, помогали с организацией на территории республики выборов президента России и выборов в Государственную думу РФ, помогали в различных вопросах проживающим в Латвии российским гражданам. Все это, конечно, коробило местных националистов, у которых я давно прослыл «прокремлевским человеком».
Между тем в интересах возглавляемых мною структур я старался неукоснительно соблюдать все латвийские законы и вообще стремился вести себя так, как подобает лицу, импонирующему латвийскому государству. Но власти целенаправленно шли к тому, чтобы убрать меня из страны. Через месяц после получения письма меня пригласили на беседу, которая продлилась шесть часов.
— Я слышал, на подобных собеседованиях задают вопросы вроде таких: «Чей Крым?», «Кто должен победить в войне на Украине?» Вас тоже об этом спрашивали?
- Конечно. Например, поинтересовались моим отношением к нынешнему режиму в Киеве. Я ответил, что родился 14 мая 1941 года. Через месяц с небольшим началась война. Моего отца, директора школы, призвали в армию. В 1943 году он попал в плен к бандеровцам и после зверских пыток был расстрелян. Как после этого мне нужно относиться к украинским националистам?
Мои визави на это промолчали. В ответ на остальные вопросы я предложил дождаться окончания боевых действий, когда точно будет ясно, кто победил. Бумагу с категорическим осуждением СВО подписать отказался. Думаю, сама по себе это была такая бюрократическая процедура «для галочки», после которой нужно было отчитаться президенту: мол, подтвердилось, что Катков действительно прокремлевский человек.
— По-Вашему, зачем вообще латвийские власти затеяли эту историю с депортацией, провоцируя напряжение в обществе, до сих пор почти наполовину состоящем из русскоговорящих людей?
— Я полностью разделяю мнение политологов, которые указывают на то, что современная Латвия фактически является колонией США — впрочем, как и другие страны Балтии. И там все идет по написанному американцами сценарию: запрет русского языка, закрытие русских школ, снос памятников, переименования улиц. В общем, все, что сегодня делают на той же Украине.
А теперь хотят вообще исключить общение на русском языке даже в быту.
Америка прекрасно понимает, что с националистической Украиной вскоре будет покончено, значит, нужно усиливать соответствующую работу в Латвии, Эстонии, Литве… Разжигать конфликт так, чтобы вынудить Россию рано или поздно предпринять действия по защите русскоязычных в Прибалтике.
К слову, я должен поблагодарить за ту кампанию, которая развернулась в связи с моей высылкой. Приятно, когда люди подходят, знакомятся и говорят: «Вы молодец!» Но главное, что эта кампания должна привлечь широкое внимание к действиям бездумных латвийских политиков и, возможно, остановить их. Хотя сомневаюсь, что на них это сильно подействует. Ведь и сам президент Латвии не волен в выборе министров: всех назначают из-за океана.
— По официальным данным, депортации из Латвии в ближайшее время могут подвергнуться свыше 1 600 человек преимущественно пенсионного возраста, в дальнейшем их количество может перевалить за 2 тысячи. Как Вы думаете, с какими главными проблемами этим пенсионерам придется столкнуться в процессе адаптации в России?
— Лично для меня главной проблемой является произошедшее разъединение семьи. В Латвии осталось 13 моих близких родственников. К счастью, дети многих русскоязычных жителей Латвии успели обосноваться в России. Через нашу ассоциацию прошло больше тысячи таких людей пенсионного и предпенсионного возраста. Им, по крайней мере, в этом отношении будет легче.
Ну и помощь со стороны российского государства, конечно, будет отнюдь не лишней. Прежде всего она должна быть направлена на покупку жилья. Вот я не могу продать свой дом, оставшийся в Латвии, поскольку долями в нем владеет вся семья. К тому же многие невольные эмигранты вынуждены продавать свою жилплощадь за бесценок, лишь бы уехать быстрее. Оставляют маклеру доверенность, а маклер уже что хочет, то и делает. В итоге на вырученные от продажи латвийской квартиры деньги далеко не всегда можно приобрести достойное жилище в России.
— Понятно, что русскоязычным пенсионерам в Латвии теперь жизни не будет. А как насчет русскоязычной молодежи — есть у нее какие-либо перспективы в этой стране?
— Нет. Мало кто готов подвергнуться полной ассимиляции, которая сейчас активно навязывается. По крайней мере, я всех своих точно буду уговаривать переселиться в Россию. Продаем всю недвижимость — и сюда!
Потому что вижу, как дочь мучается со своими близняшками — моими внучками, которых в школе вынуждают учиться исключительно на латышском языке.
Хочу сказать, что даже если кто-то из русских хорошо знает латышский, хорошую работу, престижную должность в Латвии он все равно не получит.
В стране фактически произошло разделение на две общины — русскую и латышскую. Скажем, русские бизнесмены набирают на работу только русских, а латышские коммерсанты, соответственно, исключительно своих. То есть даже на бытовом уровне пугающие тенденции уже просматриваются вполне четко.
