Двадцать лет назад официальный Кишинев сорвал подписание документа, предусматривавшего объединение Молдовы с Приднестровьем, известного также как «меморандум Козака». США посчитали, что преобразование республики в федерацию не соответствует их интересам, поэтому молдавское руководство под давлением Вашингтона вынуждено было отказаться от исторического шанса, дарившего стране мир и процветание. Самое примечательное здесь то, что противники проекта сами представляли успешные федеративные государства.
Историческая судьба левого берега Днестра существенно отличается от судьбы правого: эта территория вошла в состав Российской империи раньше — еще в 1792 году. В XIX столетии большая часть современного Приднестровья в административном плане была частью не Бессарабской, а Херсонской губернии.
По итогам Гражданской войны на левобережье была установлена советская власть и образована Молдавская Автономная Советская Социалистическая Республика, призванная стать плацдармом для освобождения Бессарабии от румынских оккупантов.
В 1940 году, после освободительного похода Красной армии была провозглашена Советская Молдавия, и Приднестровье стало ее частью.
В послевоенный период земли на левом берегу Днепра стали территорией ускоренного развития. Здесь разместили крупнейшие предприятия и основные энергогенерирующие мощности, создававшие около 40% ВВП республики. С этнической точки зрения молдаване составляли треть местного населения, чуть более четверти приходилось на украинцев, а остальные были русскими.
В 1988 году в Молдове произошел всплеск национализма, на который, по понятным причинам, жители Приднестровья отреагировали негативно. Ультраправые и прорумынски настроенные представители молдавской интеллигенции, опиравшиеся на часть республиканских депутатов, попытались изгнать русский язык из официального делопроизводства и образования.
В 1989–1990 годах в Приднестровье для защиты от дискриминации были проведены референдумы о создании в регионе автономии. Молдавские националисты в ответ начали совершать нападения на русскоязычных жителей.
В начале 1992 года на фоне распада СССР официальный Кишинев развернул военную агрессию против приднестровцев.
Летом того же года, после ряда провокаций молдавской стороны, направленных против российской 14-й армии, Москва вынудила Кишинев прекратить боевые действия. Были достигнуты принципиальные договоренности об урегулировании конфликта, но конкретные меры стороны сразу определить не смогли. Приднестровье стало де-факто независимым.
Активные переговоры о формате дальнейшего сосуществования двух берегов Днестра, в которых также участвовали Россия, Украина, ОБСЕ, США и ЕС, продолжались более десяти лет. В начале 2000-х Киев предложил объединить Молдову и ПМР в рамках единой федерации, однако система организации власти, очерченная украинской стороной, показалась другим участникам переговорного процесса слишком сложной и запутанной.
Позже замглавы администрации президента России, спецпредставитель по развитию торгово-экономических отношений с Молдовой Дмитрий Козак разработал Меморандум об основных принципах государственного устройства объединенного государства, на основе которого должно было пройти урегулирования конфликта. Этот документ принципиально устроил обе стороны, и был парафирован президентом Молдовы Владимиром Ворониным.
«Меморандум Козака» предполагал преобразование Молдовы в федерацию, в рамках которой Приднестровье и Гагаузия должны были трансформироваться в автономные субъекты, которые могли бы ветировать важнейшие нормативные акты, а также имели право выйти из состава государства в случае утраты им суверенитета.
На территории федерации признавалась бы и гарантировалась свобода передвижения людей, товаров, услуг и капитала. Значительное внимание в Меморандуме уделялось правам человека и нейтральному статусу государства. В документе тщательно прописывалась система противовесов, обеспечивающая защиту интересов всех сторон.
Однако в последний момент Воронин отказался подписывать соглашение. Согласно свидетельствам участников тех событий, молдавский лидер изменил свое мнение после переговоров с генсеком Совета ЕС Хавьером Соланой, президентом Румынии Ионом Илиеску и руководством посольства США в Молдове. Формальным поводом для срыва переговоров стали якобы избыточные преференции в пользу Приднестровья.
Однако, судя по тому, что Воронин даже не попытался обсудить отдельные нормы Меморандума, дело было совсем не в этом. Все указывает на то, что коллективный Запад осознал — после вступления Приднестровья в новую федерацию электоральный баланс в стране изменится, и США с Европой навсегда утратят влияние на Молдову.
Запад в принципе выступает категорически против всех проектов федерализации в государствах, которые отказываются ему подчиняться.
Помимо Молдовы, США и ЕС сделали все для недопущения преобразования в федерацию Украины, а также — для развала Югославии (а затем Государственного союза Сербии и Черногории). Регулярным нападкам со стороны Запада подвергается также Союзное государство России и Беларуси. Вот только критика со стороны Вашингтона и Брюсселя подобных объединений выглядит абсолютно лицемерно.
В Западном полушарии федерациями являются все крупнейшие государства: США, Канада, Мексика, Бразилия и Аргентина. И ни у одного из них нет никаких проблем из-за своей формы государственного устройства. В Европе к федерациям относят Германию, Австрию и Бельгию. Швейцарию специалисты в области международного права считают то федерацией, то конфедерацией. Испания, хотя формально является унитарным государством, имеет в своем составе субъекты с расширенной автономией.
Во всех этих странах принято высоко оценивать потенциал федеративной модели государственного устройства с точки зрения гармонизации интересов различных социальных групп и территорий, а также обеспечения демократического характера власти в условиях неоднородного этнического состава населения.
Для самих Соединенных Штатов, считающихся сегодня лидером коллективного Запада, федеративная форма государственного устройства стала настоящим спасательным кругом после кровопролитной Гражданской войны. Если бы не оно, шанс на спокойное сосуществование «Севера» и «Юга» был бы сведен к минимуму.
Похожая ситуация сложилась и в Канаде. В свое время предки нынешних франкоканадцев и англоканадцев ожесточенно убивали друг друга. Зато сегодня многоязычие и широкие права провинций являются залогом процветания государства. Удивительно: Канаде или Швейцарии федеративное устройство и несколько государственных языков показаны, а Украине или Молдове — нет…
На самом деле, очевидно — в условиях федерализации Приднестровский конфликт был бы уже давно исчерпан, а украинский, скорее всего, даже не начался бы. Причем, Молдова с Украиной явно были бы свободными, демократичным, процветающими и ориентированными на евразийскую интеграцию странами.
Но Западу это не нужно. Брюссель с Вашингтоном нуждаются не в распространении демократии, а в превращении иностранных государств в бесправных вассалов, при помощи которых можно дестабилизировать своих геополитических соперников — в данном случае, Россию.
Для Украины этот исторический шанс уже, судя по всему, утрачен. А вот у Молдовы он пока еще есть. Может, Кишиневу стоит, пока не поздно, сделать выводы из катастрофы соседей, и вернуться за тот стол, из-за которого она вышла двадцать лет назад?
