Сегодня в Рижском замке пройдет инаугурация нового президента Латвии Эдгара Ринкевича. Очевидно, что ожидать каких-либо изменений в политике официальной Риги в отношениях с Россией и Беларусью не стоит, ведь свежеиспеченный глава государства — абсолютно системный прозападный политик, который уже запрещал выдачу всех видов виз гражданам РФ, а также призывал еще больше ужесточать антироссийские санкции. Можно не сомневаться, что он продолжит и внутриполитический курс по дискриминации русскоязычного населения республики.
Во-первых, следует отметить, что президент в Латвии — фигура во многом номинальная. Он здесь, как английская королева, царствует, но не правит, исполняя преимущественно представительские функции. Кроме того, глава государства избирается не на прямых всеобщих выборах, а депутатами местного парламента (Сейма). Поэтому избрание президента отражает не столько общественные настроения, сколько расстановку сил в латвийской элите.
А она в республике своеобразная. Латвия, будучи двухобщинным государством (а может, и трехобщинным, если рассматривать латгальцев как отдельный народ), фактически является латышской этнократией, где права национальных меньшинств максимально ограничены.
Порядка 10% населения или почти 190 тысяч человек остаются негражданами. Эти люди лишены права голоса, а их интересы никак не представлены на политическом уровне. Русские по происхождению политики, которые все же попадают в латвийский политический класс, в большей степени озабочены собственной интеграцией в местную элиту и европейские институты, чем отстаиванием интересов своих русскоязычных избирателей, включая их культурные и языковые права. В результате образование на русском языке в стране уже практически уничтожено. И это только начало.
Типичный политик такого рода — бывший мэр Риги Нил Ушаков. Это, пожалуй, самый высокий пост в Латвии, который смог занять этнический русский. Однако на республиканском уровне высшие государственные должности все равно всегда остаются за латышами.
Местная постсоветская этнократия всегда была сугубо антироссийской. Подавление русского культурного присутствия, сокращение доли русскоязычных, перепрошивка национального сознания оставшихся — все это было основой политики Латвии с момента повторного обретения ею независимости.
Латыши — маленький этнос, веками остававшийся в тени больших европейских культур. Долгое время культурный ландшафт здесь определялся немецким доминированием. Русские также стали играть заметную роль в XVIII–XIX веках, однако определяющим их влияние стало в советское время.
В межвоенный период республика фактически избавилась от остзейских немцев, которые практически полностью исчезли после Великой Отечественной войны. В наши дни русским в Латвии готовят ту же судьбу.
Разница заключается лишь в том, что сегодня в качестве своих союзников латвийские националисты используют Евросоюз, институты которого демонстрируют поразительную глухоту и слепоту к проблемам русскоязычного населения.
На Западе республику считают вполне демократическим государством и чуть ли не образцом для той же России или Беларуси.
Что ж, в каком-то смысле Латвия — действительно демократия, но, так сказать, «для своих», где неугодные меньшинства лишены права голоса и возможности отстаивать свои интересы. Когда употребляют этот термин в значении «власть народа», всегда нужно уточнять, что под тем понимается.
В случае Латвии это не все население республики, а исключительно господствующий этнос, а также примкнувшие к нему представители других национальностей, которые опять-таки надеются «латышизироваться». Если смотреть на эту ситуацию под таким углом, то вопросов к демократическому статусу республики действительно не возникает.
Новый президент Эдгар Ринкевич — плоть от плоти этой политической системы. Он продолжает череду президентов-этнократов, понимающих «европейский выбор» своей страны как способ надавить на местных русскоязычных, а также насолить России.
Его биография в этом смысле безупречна. В отличие от Вайры Вике-Фрейберга или Эгилса Левитса, он не является потомком диссидентствующих эмигрантов, впитавшим ненависть к России, что называется, с молоком матери. Ринкевич принадлежит к поколению сравнительно молодых (ему 50 лет) постсоветских карьеристов, путь которых в политику лежал через западные университеты и спецслужбы.
В 1994–1995 годах он прошел в университете Гронингена (Нидерланды) курс политологии и международных отношений, а в 1999–2000-х обучался в Университете национальной обороны США. Понятно, что ожидать от человека с таким бэкграундом какого-то конструктива в отношении России или национальных меньшинств Латвии не приходится. Ринкевич — абсолютно системный прозападный политик, который может заработать политические очки только через вражду с Москвой и Минском.
При этом новоизбранный президент характеризует себя как «не русофила и не русофоба». Однако сама логика политической системы Латвии и всего коллективного Запада подталкивает его к антироссийскому курсу, который он станет проводить без малейших сомнений.
О том, что у Ринкевича отсутствуют какие-то внятные убеждения и принципы, свидетельствует история его взаимоотношений с Беларусью.
Будучи министром иностранных дел Латвии, он активно развивал отношения с официальным Минском, пользуясь господствовавшей в то время там концепцией многовекторности. Это отвечало и национальным интересам Латвии, через порты которой переваливался значительный объем белорусских грузов. Однако после событий 2020 года Ринкевич, следуя в фарватере западной политики, тут же побил все горшки в отношениях с Беларусью.
В мае 2021 года он принял участие в скандальном перформансе уже экс-мэра Риги Мартиньша Стакиса, который во время чемпионата мира по хоккею, проходившего в столице Латвии, снял официальный флаг Беларуси, заменив его бело-красно-белым полотнищем «змагаров». После этого отношения между странами были окончательно поставлены на паузу, а трафик в латвийских портах просел еще больше.
Ринкевич, являясь открытым гомосексуалистом, представляет условное леволиберальное крыло латвийской элиты, движущееся в фарватере господствующей на Западе «радужной» повестки. Этим он отличается от своего предшественника Левитса, традиционалиста и правого консерватора. Впрочем, для России и Беларуси никакой принципиальной разницы между этими двумя персонажами нет.
Всеволод Шимов
Советник президента Российской ассоциации прибалтийских исследований, старший научный сотрудник Центра белорусских исследований Института Европы РАН
