На этой неделе проходит международный военно-технический форум «Армия 2022». Предприятия ВПК Беларуси активно принимают участие в мероприятии на ежегодной основе. На каком уровне находится военно-техническое сотрудничество между Россией и Беларусью? Нужно ли Калининграду и Санкт-Петербургу опасаться усиления НАТО в Балтийском регионе? Когда и где будет закончена специальная военная операция России? Что из себя представляет проект «Новая Хазария»? Будет ли вообще существовать государство Украина? На эти и другие вопросы ответил военный эксперт, политолог, президент Центра исследования общественных прикладных проблем Александр ЖИЛИН.
— Г-н Жилин, каковы, по-Вашему, перспективы специальной военной операции России на Украине?
— Аналитики и журналисты зацикливаются на подсчете потерь и вооружений обеих сторон конфликта. А ведь речь идет совершенно о другом: события, которые сегодня происходят на Украине, это фрагмент глобальных процессов трансформации мирового пространства. Мы с вами присутствуем при переходе к новому мировому порядку, который сформируется где-то к 2025–2030 годам. И сейчас определяется, какая страна какое место займет в этом новом обществе, потому что общество индустриальное приказало долго жить.
На мой взгляд, происходящее на Украине связано с целым рядом проектов, которые мы в обозримом будущем увидим.
Например, очень опытный специалист в области стратегической разведки полковник Андрей Девятов считает, что из приморских областей Украины будет сформировано новое государственное образование — так называемая Новая Хазария. С его точки зрения, именно через этот регион в дальнейшем из Китая в Европу пойдут потоки Нового Шелкового пути.
Кроме того, ожидается резкое обострение на Ближнем Востоке — между Ираном и Израилем, что может привести к массовому исходу граждан Израиля в эту самую Новую Хазарию. Что же до Украины, то, думаю, в ближайшее время мы увидим, к чему там будет склоняться ситуация: то ли все-таки к переговорам, то ли, напротив, к еще большему ужесточению боевых действий. Процессы идут там, где их не видит общественность, которая потребляет продукты пропаганды. То, что реально влияет на ситуацию, не афишируется.
— Так чем же должна закончиться российская СВО — выходом к границам Евросоюза, как убеждены многие эксперты?
— Думаю, силы, стоящие над схваткой, будут стремиться разделить Украину на три части. О южной мы уже упоминали. Дальше — центральная часть в лице Киева и прилегающих к нему областей. И Западная Украина, которая окажется разделена между Венгрией, Румынией и Польшей.
В противном случае очень сложно будет на данной территории стабилизировать ситуацию — слишком много национальных противоречий и прочих моментов, которые не позволят этого добиться.
А постоянно бурлящая Украина никому в Европе не нужна.
— С Западной Украиной понятно, а каково будущее остальных двух частей?
— Донбасс войдет в состав России, тут без вариантов. Ведь даже официальный Киев выдвигает требование вернуться к положению на 24 февраля, когда юго-восток для Украины уже фактически был потерян. Какие еще украинские регионы будут интегрированы в РФ, сейчас сказать сложно.
Сторона конфликта, которая проигрывает в вооружениях, мобилизационном ресурсе и всех прочих факторах, станет стремиться использовать партизанщину.
Так что многое будет зависеть от того, насколько успешно удастся этому противостоять на той или иной территории.
— Как повлияет на безопасность РФ вступление в НАТО Швеции и Финляндии? Придется ли перебрасывать дополнительные силы к северо-западным границам?
— Думаю, это вступление никак особо на России не скажется. Да, нельзя исключать возможность того, что в этих странах будут размещены натовские ракетные комплексы. Но учитывая, что они уже размещены в странах Прибалтики, для РФ такой вариант абсолютно ничего радикально не меняет. Сверхкритическое подлетное время уже существует, и ракеты в той же Румынии представляют для нас непосредственную угрозу.
Так что единственное, чего добились Финляндия и Швеция, решив вступить в НАТО, это понижение собственного уровня безопасности.
Но ситуация рано или поздно изменится, такое противостояние и бряцание оружием бесконечно продолжаться не может. Я склоняюсь к тому, что когда глобальными мировыми игроками будут достигнуты определенные цели на Украине и в других регионах мира, определяющую роль вновь начнут играть дипломаты, а не военные.
— Но ведь даже в таком случае шведы и финны все равно не выйдут из НАТО, а уже состоящие в этом блоке страны склонны к агрессивной русофобии. Одно только недавнее заявление министра обороны Эстонии о намерении запереть Балтийский флот в Финском заливе чего стоит!
— У Прибалтийских государств ненависть к России входит в противоречие со здравым смыслом, когда превалирует принцип «чем хуже, тем лучше».
Это не стратегическое мышление, а комплексы маленьких стран, от которых ничего не зависит.
Я не в уничижительном смысле говорю, а всего лишь оцениваю их действия. Эстонцы, латыши, литовцы могут заявлять что угодно, но конечные решения принимаются в совершенно других местах. Поэтому я бы вообще не обращал большого внимания на подобные заявления, тем более что они в значительной степени предназначены для внутреннего электората.
— Тем не менее, по-Вашему, насколько усиление военного присутствия НАТО в Польше и Прибалтике может сказаться на обороноспособности Санкт-Петербурга и Калининграда?
— Здесь все упирается в силы ядерного сдерживания. Ну, разместит там НАТО определенное количество дополнительных войск и вооружений. Допустим, какой-то сумасшедший предложит нанести удар по Санкт-Петербургу. А дальше что? А дальше — мгновенный ответно-встречный ядерный удар от России.
Поэтому я не разделяю бытующие у некоторых панические настроения. Ничего сверхъестественного не последует, ибо пока у России существуют упомянутые силы сдерживания, они будут играть свою роль.
Другое дело, если в будущем появятся какие-то принципиально новые средства, которые смогут обнулить потенциал ядерной триады.
— Но это если рассуждать в перспективе, причем все-таки не ближайшей. А вот откровенно недружественные действия в отношении России предпринимаются уже сейчас. Взять хотя бы постоянные манипуляции Литвы вокруг сухопутного калининградского транзита. Как на такое отвечать — пробивать Сувалкский коридор?
— Если Россия пойдет на такие действия, это резко обострит ситуацию вообще в мире. Я слышал об этом проекте, но всегда относился к нему исключительно как к продукту пропаганды, который вбрасывается для того, чтобы наши прибалтийские соседи чувствовали себя не слишком комфортно.
— Между прочим, рядом с польско-прибалтийским, если можно так выразиться, регионом находится наш ближайший союзник — Республика Беларусь. Можно оценить, насколько успешно осуществляется военная кооперация наших стран?
— Беларусь полностью интегрирована в специальную военную операцию России на Украине, что бы там ни говорил Александр Григорьевич Лукашенко. Это и аэродромы, и прочая инфраструктура, и логистика…
Военно-техническое сотрудничество между нашими странами очень тесное, Россия заинтересована в том, чтобы белорусское направление было надежно прикрыто, поэтому поставляет партнерам по Союзному государству практически все вооружения, которые Беларусь просит.
Да белорусы и сами производят вполне неплохие образцы, они ведь после распада СССР свой сектор оборонпрома не разрушали, а только наращивали. Так что не исключаю, что наступит момент, когда не только Иран будет поставлять нам беспилотники, но и Беларусь тоже кое-что из своего эффективного.
— Ну, не стоит преуменьшать и возможности нашей оборонки. Вот сейчас как раз проходит Международный военно-технический форум «Армия 2022», на котором РФ представила множество действительно перспективных и весьма продвинутых образцов оружия. Другое дело, что очень многие из новинок, которые могли бы здорово помочь в спецоперации (хотя бы те же беспилотные грузовики), до сих пор не находятся на вооружении ВС РФ. Как Вы думаете, почему?
— Для меня самого это очень большая загадка. Декларируются вещи почти уникальные, а на Украине мы видим в наших рядах танки Т-62 еще первого поколения, ни одной «Арматы» там я пока не заметил. Можно только предполагать, в чем трудности, и надеяться, что они все-таки оперативно разрешатся.
