Россия существенно сократит военную активность на киевском и черниговском направлениях. Об этом заявил замглавы Минобороны РФ Александр Фомин. Решение пойти на частичную деэскалацию конфликта Москва увязывает со стремлением поддержать переговорный процесс, который переходит «в практическую плоскость». Но между позициями Киева и Москвы остаются непримиримые противоречия. Урегулировать их мирным путем уже невозможно.
От очередного раунда российско-украинских переговоров завышенных ожиданий не было ни у Киева, ни у Москвы. Лишь за несколько часов до начала встречи поползли слухи, что стороны якобы близки к подписанию соглашения о временном режиме прекращения огня. Ничего подобного не произошло, но Украина все-таки записала себе в актив маленькую «перемогу»: глава российской делегации Владимир Мединский заявил, что его страна делает два шага навстречу команде Зеленского.
«Первый касается постепенной военной деэскалации на двух военных направлениях — на Киевском и Черниговском. Это не прекращение огня — это наше стремление прийти к деэскалации конфликта хотя бы на этих направлениях. Второй связан с возможностью проведения встречи на высшем уровне в момент парафирования министрами иностранных дел подготовленного договора», — утверждает Мединский.
Первый шаг к тому моменту уже был анонсирован. «В связи с тем, что переговоры с Украиной переходят в практическую плоскость, принято решение в разы сократить военную активность на киевском и черниговском направлениях», — объявил замглавы Минобороны РФ Александр Фомин.
Разумеется, в Киеве восприняли это как проявление слабости.
Советник главы Офиса президента Украины Алексей Арествоич поспешил заверить соотечественников, что в столичном районе противник скоро оставит вообще все позиции: «Массовый выход войск будет. Кое-где, правда, они еще стоят. Не знаю относительно Бучи и Гостомеля, но вообще с позиций, которые были, например, на броварском направлении, массовый выход. Позиции, которые были на макаровском направлении, — там относительное движение. Есть еще силы, которые остаются на месте. Может, какую-то мелочь оставят, но мы их уничтожим просто полностью».
Украинскую аудиторию убеждают в том, что 29 марта произошел ключевой момент военной кампании: российские войска сломались. Окончательная и безоговорочная победа не за горами. Хотя для корректного понимания ситуации стоит учитывать один важный факт: деэскалация конфликта на северном направлении к моменту начала переговоров в Стамбуле и так произошла. Здесь российские войска отказались от активных наступательных действий, попытки окружения Киева в последнее время не предпринимаются.
Часть подразделений, судя по всему, Москва перебросит (если еще не перебросила) на восток.
Косвенно на это указывает недавнее заявление министра обороны России Сергея Шойгу: он отметил, что основные задачи первого этапа спецоперации выполнены, поэтому теперь можно сосредоточить внимание на главной цели — освобождении Донбасса.
Начальник Главного оперативного управления Генерального штаба ВС РФ Сергей Рудской еще 25 марта заявил следующее: «Общественность и отдельные эксперты задаются вопросом, что мы делаем в районе блокированных украинских городов. Эти действия осуществляются с целью нанесения такого ущерба объектам военной инфраструктуры, технике, личному составу ВСУ, результаты которого не только сковывают их силы и не дают им возможности усилить свою группировку в Донбассе, но и не позволят сделать это до полного освобождения российской армией территорий ДНР и ЛНР».
То есть от эскалации на киевском и черниговском направлениях Москва отказалась за несколько дней до переговоров в Стамбуле.
Ее военный замысел теперь кажется очевидным: окружить огромную донбасскую группировку ВСУ (ситуацию в Мариуполе вынесем за скобки — этот вопрос уже решен). На других фронтах российские войска будут просто «вязать» противника в позиционных боях.
Как бы то ни было, стратегические замыслы РФ известны только ограниченному кругу лиц, которых можно пересчитать по пальцам. Сторонним наблюдателям они не отчитываются. Но в медийном плане Россия подставилась под удар. Даже если решение снизить активность на киевском и черниговском направлениях обоснованно с военной точки зрения, публичное декларирование этого решения (да еще и с посылом, что мы ждем встречных уступок) очевидным образом негативно влияет на моральный дух российской армии и вызывает эйфорию у противника.
Если говорить о переговорном процессе, то его переход «в практическую плоскость» не снимает непримиримых противоречий между Киевом и Москвой. По словам Мединского, Украина готова провозгласить себя нейтральным внеблоковым государством под гарантии безопасности от международных партнеров и юридически закрепить отказ от намерений вернуть силой Крым и Донбасс. Для России это по-прежнему неприемлемо — она настаивает на отказе Киева от спорных территорий.
Кроме того, в письменных предложениях украинской стороны говорится об отдельных районах Донецкой и Луганской областей (ОРДЛО). По Минским соглашениям, границы этих несуществующих территориальных образований проходят по линии, которая уже давно не соответствует линии фронта. Признавать ДНР и ЛНР в границах областей Зеленский явно не собирается.
Никакого «договора между Украиной и РФ на взаимовыгодных условиях», которого ждет Мединский, по определению быть не может.
Любой такой договор (вне зависимости от условий) выгоден только одной стороне. Как только последний российский солдат покинет территорию Украины, Зеленский под аплодисменты западных партнеров разорвет любую подписанную им бумагу. Сохранение киевского режима по итогам военной кампании означало бы ее провал.
Является ли освобождение Донбасса главной целью российской спецоперации, как заявляет Сергей Шойгу? Нет. Задачи поставлены гораздо более серьезные. Можно вспомнить одно из заявлений Путина от 24 февраля: Москва намерена преследовать на Украине лиц, совершивших преступления против мирного населения и российских граждан. Не «Москва намерена добиваться преследования», а Москва намерена преследовать. Сама — и только сама! «Преследование» в исполнении Зеленского обернется тем, что преступники получат новые государственные награды.
Мединский заявил, что ожидает от Украины «встречного движения» к миру. Ответ не заставил себя долго ждать: на военном складе под Белгородом вспыхнул пожар. Как выразился главред одного украинского издания, это ВСУ проводят «демилитаризацию и денацификацию России»…
Не стоит питать иллюзий относительно возможности мирного урегулирования конфликта.
Любая попытка отыграть ситуацию назад приведет к тому, что война переместится на территорию России.
И Беларуси, кстати, тоже. Не случайно на Украине создан батальон имени Кастуся Калиновского — силовое крыло беглой белорусской оппозиции.
