В Общественной палате Российской Федерации открывается выставка «30 лет независимости Прибалтики. Политзаключенные. Цензура. Неонацизм». Почему именно этими словами можно описать положение дел в современных Литве, Латвии и Эстонии? Почему здесь торжествует нетерпимость к альтернативной точке зрения? Как в Прибалтике меняется отношение к нацистским пособникам и бойцам Красной Армии? Об этом аналитическому порталу RuBaltic.Ru рассказал руководитель исследовательских программ фонда «Историческая память» Владимир СИМИНДЕЙ.
— Г-н Симиндей, на сайте фонда «Историческая память» информации о вашей выставке совсем немного. Можете рассказать подробнее, что это за мероприятие?
— Цель нашей выставки — показать «побочные эффекты» постсоветского развития Литвы, Латвии и Эстонии. Отправной точкой стало провозглашение их независимости 30 лет назад.
Реваншистские настроения, неонацизм, глорификация гитлеровских пособников — все это наблюдается в Прибалтике с 1990-х годов. Еще тогда начались перезахоронения видных военных преступников (например, группенфюрера СС, генерал-инспектора Латышского легиона СС Рудольфа Бангерскиса или Яниса Цирулиса — командира тайлькоманды, которая уничтожала мирных жителей в деревне Жестяная Горка Новгородской области).
Принимались также соответствующие документы. Среди них — декларация Сейма Латвии о латышских легионерах во Второй мировой войне, которая отрицает любое соучастие этих легионерах в нацистских преступлениях и предписывает правительству, так сказать, блюсти их честь.
К сожалению, в 2000-е годы эти тенденции усилились.
Сегодня мы уже видим вопиющие примеры использования нацистской атрибутики, формы одежды, немецкого оружия, пропагандистской литературы, возвеличивающей эсесовцев, на уроках «патриотизма».
Второй блок нашей выставки посвящен репрессивным практикам и преследованию общественных деятелей, правозащитников в Прибалтике. Коротко рассказано о судьбах отдельных людей в Латвии, Литве и Эстонии.
Мы также обращаем внимание на акты цензуры, ограничения свободы СМИ, преследование журналистов за их профессиональную деятельность, а также на порочную практику массового внесения в «черные списки» российских политологов, историков, публицистов, деятелей культуры и искусства. Речь идет о десятках людей. К сожалению, в последние годы эта практика становится все более распространенной.
А ведь речь идет о странах, которые являются членами евроатлантического содружества. Они вроде должны разделять западные ценности.
Но их «старшие товарищи» прикрывают все то, о чем я говорю (и неонацизм, и акты цензуры, и политические преследования).
— С чем связана столь агрессивная нетерпимость к альтернативной точке зрения? Возможно, так у Прибалтийских республик — а все они очень маленькие — проявляется «инстинкт самосохранения»? Я вот не помню, например, чтобы Польша запрещала въезд кому-то из россиян…
— В Польше тоже далеко не все безоблачно, там преследуют представителей научной интеллигенции, которые не придерживаются «мейнстримных» взглядов. Но Вы правы, в Прибалтике это приобрело какие-то гомерические масштабы.
Особенно в Латвии, где министр иностранных дел Эдгар Ринкевич очень любит вносить в «черные списки» не только историков, политологов и журналистов, но и деятелей культуры.
Отчасти это попытка компенсировать определенные исторические переживания и досады, отчасти — попытка отгородиться от влияния России (хотя в современном мире такие подходы не очень эффективны).
Возможно, власти Прибалтийских республик пытаются насолить конкретным людям, наказать их за свободомыслие, за альтернативные взгляды.
В общем, это целый «букет» комплексов. Он и приводит к запретительной активности.
— А применялись ли эти практики в период первой независимости Литвы, Латвии и Эстонии — в 20-е и 30-е годы прошлого века?
— Да. Местные власти (особенно в период формирования авторитарных режимов), конечно, все эти инструменты применяли. Были списки невъездных лиц.
Хотя я что-то не припоминаю, чтобы в них попадали артисты или музыканты…
Был один случай, когда в Латвию приезжал Владимир Владимирович Маяковский. Ему запретили читать знаменитую поэму «Люблю» из опасений, что он будет распространять коммунистическую пропаганду.
— Раз уж Вы упомянули о латышских легионерах, давайте проясним, как на них смотрит официальная Рига. Раньше их считали несчастными жертвами нацистского режима. Но потом министр обороны Латвии Артис Пабрикс сказал, что латышские легионеры были героями, и не надо этого стыдиться.
— Да, Пабрикс призывал чтить их память. Сейчас в ходу такая иезуитская формула: латыши были вынуждены воевать по разные стороны баррикад в «неправильных» мундирах, под «неправильными» знаменами, но у каждого из них (и у советского латыша, и у легионера СС) враг был правильным. Все это историческая эквилибристика.
По сути же от оправдания легионеров Латвия постепенно переходит к их героизации.
Ярким свидетельством этого является не только сборище 16 марта, но и тот факт, что в Латвии, например, сняли высокобюджетный художественно-пропагандистский сериал «Красный лес» (его показали по государственному телевидению). Главные герои — не просто «лесные братья», а люди, имевшие заслуги перед Третьим рейхом. Один из них участвовал в карательной экспедиции на территории Беларуси. То, что раньше стыдливо ретушировалось, сегодня уже подается как нечто героическое.
Хотя парадоксальным образом в Латвии до сих пор нет какой-то фундаментальной академической работы о Латышском легионе СС. Есть только перепубликации оправдательной эмигрантской историографии. Есть публицистика бывшего легионера и депутата Сейма Висвалдиса Лациса, которую перевели на латышский язык. Но это не мощные обобщающие труды, которые, что называется, закрывают тему.
— У наших читателей может сложиться впечатление, что на территории Прибалтики в годы Великой Отечественной войны были одни коллаборационисты. Но ведь это не так?
— Действительно, в Красной Армии доблестно сражались многие уроженцы Литвы, Латвии и Эстонии. Кстати, те молодые ребята, которые были мобилизованы в латышский легион СС и не совершили преступлений, потом продолжали службу в советских войсках. Считалось, что у них никаких привилегий быть не должно.
Латыши, литовцы и эстонцы совершали выдающиеся подвиги. На ум сразу приходит имя Арнольда Мери — первого эстонца, удостоенного звания Героя СССР.
Он проявил редкостный героизм еще во время боев 1941 года. С лучшей стороны проявили себя многие латышские стрелки, особенно в 1944 году, уже при освобождении Латвии.
В Прибалтике было партизанское движение. Поначалу — окруженцы или специальные группы, заброшенные из тыловых районов СССР. Потом подключились местные жители.
Они довольно активно партизанили в Латгалии. В отношении жителей этого региона нацисты даже провели в 1943 году карательную экспедицию, которая называлась «Летнее путешествие»: они хотели подорвать социальную базу поддержки партизанского движения.
Конечно, есть о чем говорить и чем гордиться. Но в мемориальном пространстве Литвы, Латвии и Эстонии память о героях, сражавшихся с гитлеровцами, постепенно сворачивается.
В лучшем случае из них делают неразумных попутчиков сталинского режима. Рассказы об их подвигах, мягко говоря, не приветствуются.
