В течение недели отношения Беларуси с основными странами Запада стремительно деградировали. Посол Франции покинул Минск, так и не вручив за год пребывания в Беларуси верительные грамоты Александру Лукашенко как законному президенту страны. В Нью-Йорке по требованию американской стороны было закрыто Генеральное консульство Беларуси. Тем самым символически подведена черта под длительным периодом «оттепели» в отношениях Беларуси и Запада, который сменился новой волной «заморозков».
Напомним, немногим более года назад конъюнктура была совершенно иной. Американцы собирались строить новое здание посольства, а Беларусь и США впервые с 2008 года готовились обменяться послами.
От Беларуси послом должен был стать ныне покойный Олег Кравченко, служивший тогда заместителем министра иностранных дел и отвечавший в белорусском МИД за американское направление. От США в Минск была направлена Джули Фишер — специалист по России и Восточной Европе, которая явно планировала развернуть в Минске бурную деятельность.
Обмен послами должен был символически подвести черту под длительным процессом «наведения мостов» между Минском и Вашингтоном, который начался около десяти лет назад, когда Беларусь ступила на путь многовекторности и начала делать недвусмысленные реверансы в адрес Запада.
За это время в республике развернули активную деятельность такие американские структуры влияния, как USAID, реализующая в Беларуси «программу общественных связей», срок действия которой истекает в 2022 году, а бюджет составил 3,9 миллиона долларов.
Своего пика белорусско-американское сотрудничество достигло в последние пять лет, особенно при администрации Дональда Трампа. В марте 2016 года Александр Лукашенко встретился с заместителем помощника министра иностранных дел США Майклом Карпентером — тем самым, которого белорусские официальные СМИ сегодня обвиняют в подготовке и организации «цветной революции» в Беларуси.
При Трампе уровень встреч еще более вырос — Лукашенко встречался с госсекретарями Джоном Болтоном и Майком Помпео.
Сегодня это все, однако, осталось в прошлом. Джули Фишер до Минска так и не доехала, зато совершила вояжи в Вильнюс и Варшаву, где осели лидеры оппозиции в изгнании Светлана Тихановская и Павел Латушко.
Белорусский МИД отозвал аккредитацию Фишер, а американское представительство в Минске было сокращено до пяти человек, как в худшие времена.
Закрытие белорусского консульства в Нью-Йорке по инициативе американской стороны стало свидетельством того, что ожидать улучшения в белорусско-американских отношениях в ближайшее время не стоит, а Белый дом дает понять, что не намерен идти на официальные контакты (по крайней мере, публичные) с белорусским режимом.
На этом фоне в центре скандала оказался еще один дипломатический представитель западных стран в Беларуси — посол Франции Николя де Лакост, который был выдворен из республики по требованию белорусского МИД. Поводом для такого решения стало то, что посол, находящийся в Беларуси с 2020 года, так и не вручил верительные грамоты Александру Лукашенко.
Учитывая, что признание белорусского режима остается одной из основных внешнеполитических проблем официального Минска, подобное поведение французского посла не могло не вызвать гнева белорусских властей.
Со своей стороны французский посол, покидая Минск, записал видеообращение к белорусскому народу, причем сделал это на белорусском языке.
Учитывая, что белорусский язык, практически не используемый в бытовом обиходе, давно превратился в политический символ белорусской оппозиции, подобное послание также можно трактовать как недвусмысленный намек, на чьей именно стороне находится Франция.
Таким образом, дипломатические отношения Беларуси со странами Запада продолжают пребывать в глубоком тупике, выхода из которого пока не видно. Возвращение к прежней модели внешнеполитической многовекторности, хотя бы в ограниченном объеме, пока представляется невозможным.
В отношениях Минска и Запада наступил острый кризис взаимного доверия. Белорусский режим всегда рассматривал отношения с Западом сугубо «прагматически» — как поиск взаимной выгоды, без какой-либо ценностной составляющей.
С точки зрения Минска, основная выгода от взаимодействия с Западом заключалась в уравновешивании «опасного» российского влияния, а также получения финансовой помощи.
Запад до поры до времени поддерживал эту игру, помогая встраиванию Беларуси в систему «сдерживания» России в Восточной Европе, заодно работая с белорусскими элитами и обществом и готовя транзит власти от «многовекторного» Лукашенко к однозначно прозападным силам.
Кризис 2020 года показал белорусским властям, что прозападная сеть влияния отнюдь не так управляема и контролируема, как это казалось раньше. Реакцией стала жесткая зачистка протестной активности и координирующих ее структур, что, со своей стороны, не могло не вызвать конфликт с Западом.
Думается, в 2020 году Запад вряд ли готовил сценарий «цветной революции» в Беларуси, рассчитывая на более длительный и поступательный процесс транзита, и белорусский бунт стал для него не меньшей неожиданностью, чем для самого Лукашенко.
Однако в разразившемся конфликте западные страны не могли не занять сторону «демократических сил», тем самым как бы подтверждая утверждения белорусских властей о том, что протесты были полностью организованы и инспирированы извне. Конфликт официального Минска и Запада вступил в самоподдерживающийся режим.
Ситуация для белорусских властей осложняется тем, что в США к власти пришла демократическая администрация, для которой ценностная составляющая является важным элементом внешней политики. Если бы у власти остался «прагматичный» Трамп, возможно, найти общий язык Минску и Вашингтону и «перевернуть страницу» после прошлогоднего кризиса было бы гораздо проще.
Более того, при Байдене вновь укрепляется «евроатлантическая солидарность», и страны ЕС встраиваются в фарватер внешней политики Вашингтона, в том числе и по «белорусскому вопросу».
Это значит, что в ближайшее время вряд ли стоит рассчитывать на «прагматическое сотрудничество» с Западом и вынесение ценностных вопросов за скобки, как того хотел бы официальный Минск.
