Правящая коалиция Эстонии согласовала в президенты страны кандидатуру президента Эстонской академии наук Тармо Соомере. Сразу же выяснилось, что математик имеет тесные связи с Россией и в прошлом высказывался за дружбу с восточным соседом. Однако рассчитывать на установление добрососедских отношений между Россией и Эстонией не приходится: если бы академик Соомере не был готов подписаться под основными пунктами антироссийской идеологии Эстонии, правящие партии не выдвинули бы его на позицию главы государства.
Тармо Соомере — выпускник мехмата МГУ им. Ломоносова, куда он перешел с математического факультета Тартусского университета. После МГУ Соомере стажировался в Институте океанологии РАН и там же защитил кандидатскую диссертацию.
Московская молодость вероятного будущего президента Эстонии дала некоторым оптимистам увидеть в нем новую надежду для российско-эстонских отношений. Еще более усиливает этот оптимизм то обстоятельство, что академик Соомере в советском прошлом не был ни диссидентом-антисоветчиком, как президент Латвии Эгилс Левитс, ни беспринципным карьеристом, как бывшая президент Литвы Даля Грибаускайте, которая карабкалась по карьерной лестнице коммунистических, «оккупационных» органов власти.
Соответственно, ему не надо оправдываться перед своими избирателями и западными покровителями за «красную» биографию усиленным антисоветизмом и русофобией, однако и убежденным русофилом президент Эстонской академии наук тоже не является.
Впрочем, убеждения у него есть. С молодости Тармо Соомере был глубоко верующим лютеранином, печатал и распространял церковную литературу. Эта деятельность вызывала глухое раздражение у университетского парткома: как же, талантливый студент-математик отрекается от научного атеизма? Однако воцерковленность — это не русофобия и этнический национализм: в современной России твердость в вере могут только приветствовать.
Наконец, Тармо Соомере публично высказывался за добрососедские отношения между Эстонией и Россией. «С соседями всегда следует разговаривать. Ситуация, когда вы не разговариваете с соседями по другую сторону границы и при этом смотрите на них исподлобья, никоим образом не хороша. В любом случае, контакты необходимо сохранять даже в самые трудные времена», — говорил президент Эстонской академии наук.
Так что в вероятном будущем президенте Эстонии есть все основания увидеть новую надежду. Другой вопрос, оправданна ли эта надежда.
В странах Восточной Европы любой деятель при занятии поста президента превращается из личности в функцию, задача которой — исполнять роль, соответствующую той антироссийской геополитической нише, которую занимает его страна.
Это правило относится даже к всенародно избранным лидерам, которые шли на выборы со своей программой, своими убеждениями и командой. При занятии высшего поста они начинают говорить и делать то, что им положено по функционалу, даром что их особый курс был легитимирован поддержкой большинства избирателей.
Ставший уже классическим пример — президент Украины Владимир Зеленский, который в течение полутора лет после инаугурации отказался от всего, с чем шел на выборы и за что получил во втором туре три четверти голосов. Зеленский — не предатель и не лицемер: он просто работает президентом Украины и двигает в массы, что ему написали про «страну-агрессора» на Востоке и «крымскую платформу». Личность главы государства осталась во временах «Вечернего квартала», а политическим деятелем он никогда не был и не будет.
Что уж говорить о Латвии и Эстонии, где президентов выбирают в парламенте. Особой легитимности и кредита народного доверия главы государства в силу этого не имеют, и полномочия их сводятся к тому, чтобы перерезать ленточки и произносить правильные слова. То есть те слова, которые считают правильными правящие националисты.
Если партии правящей коалиции положительно восприняли кандидатуру Тармо Соомере после беседы с ним, то со взглядами у будущего президента Эстонии все в порядке.
Россия — угроза, требуем новых санкций, в Балтийском регионе нужно больше войск НАТО, русский язык, на котором говорит четверть эстоноземельцев, — язык оккупантов, который не будет иметь официального статуса: все это будущий президент Эстонии будет говорить, как положено.
Это не означает, что он не попытается сыграть с Москвой в «игру на примирение». Попытается, если правящий класс Эстонии сойдется на том, что это тактически выгодно. Тогда окажутся востребованными и знание русского языка, и мехмат МГУ, и научные связи с Россией.
Полетела же действующей президент Эстонии Керсти Кальюлайд в Кремль, когда нужно было заполучить для страны место непостоянного члена Совбеза ООН и избежать российского вето. Все последующие два года своего президентства Кальюлайд, чтобы избавиться от прозвища «подруги Путина», совершала один русофобский выпад за другим.
Памятуя об этом неприятном опыте, в Кремле едва ли захотят, избавившись от этой «подруги», получать вместо нее нового «друга».
Потому что друзей в прибалтийской власти у России не может быть в принципе.
