Министр обороны Латвии Артис Пабрикс высказался против восстановления в Екабпилсе разрушенного радикалами советского мемориала. Акт вандализма с похищением пушки в Крустпилсском крае стал частью исторической политики Латвии: осквернение братской могилы офицеров Красной Армии на глазах у всех превращается в «патриотический» жест, которому накануне очередного обострения «войны памяти» вокруг 9 мая оказана высокая государственная поддержка.
В ночь на 24 февраля с постамента на мемориале советским воинам в Екабпилсе исчезла пушка ЗиС-3. На следующий день появилось видео с камеры видеонаблюдения, на котором виден трактор, везущий пушку в своем ковше.
Оказалась осквернена братская могила, в которой покоятся офицеры Красной Армии, погибшие в ходе Крустпилсской операции августа 1944 года.
Пушка была выкорчевана и увезена неизвестными практически с их надгробия.
Посольство России в Латвии назвало кражу «проявлением самого настоящего пронацистского реваншизма» и потребовало от властей страны и самоуправления Екабпилса немедленно найти пушку и восстановить советский мемориал.
Через день после похищения уголовное дело по факту демонтажа 76-миллиметрового орудия с братской могилы возбудил Следственный комитет России. «Следствие полагает, что мотивами преступления явились негативное отношение злоумышленников к деятельности СССР в годы Второй мировой войны и желание продемонстрировать своими циничными действиями пренебрежение общей памятью и историей борьбы советского народа с фашизмом», — прокомментировали екабпилский инцидент в СКР.
Делать такие выводы к тому времени были все основания.
Акт вандализма, совершенный неизвестными, был однозначно воспринят латышскими националистами как акт патриотизма и получил самое горячее одобрение власти.
Перед похищением ультраправое Национальное объединение ВЛ/ОС-ДННЛ возмущалось намерением мэрии Екабпилса благоустроить братскую могилу красноармейцев. После объявило произошедшее «преодолением советской оккупации», в связи с чем преступников нельзя называть преступниками, а их вандализм — вандализмом.
Эти люди — никто иные, как герои и патриоты Латвийского государства.
Национальное объединение — партия правящей коалиции, и заявления его представителей были расценены в Екабпилсе как одобрение на самом верху.
Спустя несколько дней бывший мэр Крустпилсского края Гундар Калве (представляющий ту же партию) в интервью скандальной журналистке Элите Вейдемане прозрачно намекнул, что это он украл пушку.
Украл и выбросил в реку.
«Это могло загрязнить Даугаву, но хотелось бы думать, что Даугава-матушка все простит. Это все равно как Черный рыцарь, который в свое время тоже упал в Даугаву», — ответил Калве на наводящий вопрос журналистки и уверенно заявил, что пушка на постамент не вернется, потому что «этот мусор вывезен, и он уже никогда не вернется в наш город».
Так, вандализм стал политикой, а политика — вандализмом.
Уголовная статья за перемещение находящегося под охраной памятника культуры предполагает до двух лет тюрьмы, однако Гундар Калве бравирует своей гражданской инициативой без тени страха. Знает, что ему ничего не будет: «патриотам» в Латвии закон не писан.
В начале марта пушку обнаружили. Как и предполагалось, на дне Даугавы. Похитителей установили, однако никакие имена названы не были. Официальные объявления не предъявлены. Максимум, чего можно опасаться теперь Гундару Калве с подельниками, это небольшой штраф.
Ведь власти в Риге и Екабпилсе солидарны с ними в главном: мемориалу офицерам Красной Армии не место в Земгале.
«Любое такое сооружение представляет собой некую ценность, политическое влияние или политическое направление. Необходимо тщательно оценить наличие в стране памятников советской эпохи, особенно если они связаны с военной символикой. Для этой пушки нет места — это точно», — высказался об инциденте в Екабпилсе министр обороны Латвии Артис Пабрикс.
Глава Минобороны выступает за то, что после извлечения со дна реки пушка должна быть передана в военный музей вместо возвращения на постамент. Что же касается «якобы захороненных» в братской могиле генерал-майора Куприянова, полковников Газеева и Шарикалова, то их можно эксгумировать «и с должной военной честью и достоинством вернуть в Россию».
Частная инициатива неравнодушных вандалов с осквернением мемориала порождает в результате государственную инициативу с разрыванием могил.
Так что государственная политика в конечном счете обуславливает частный вандализм. Одно дело — надругаться над военным захоронением, зная, что за это тебе «влепят двушечку», и совсем другое — зная, что за совершенное преступление тебе одобрительно подмигнут, похлопают по плечу, а от закона ты отделаешься символическим штрафом.
Осквернять могилы в Латвии в итоге оказывается выгодно.
Латвийское правительство, может, само бы с удовольствием утопило в Даугаве пушку с мемориала в Екабпилсе, да не позволяет российско-латвийское соглашение 1994 года о защите воинских захоронений.
Обязательства, принятые по нему Латвией, однозначны: «С учетом международной практики латвийская сторона обеспечивает уход, благоустройство и сохранность мемориальных сооружений и мест массовых захоронений воинов на территории Латвийской Республики».
А тут ничего не скажешь: глас народа. Гражданская инициатива — формально незаконная, но массово одобряемая.
По мере приближения 9 мая у руководства Латвии растет искушение развязать очередную «войну памяти» с Россией и местными русскими.
Это ведь его излюбленный способ отвлечения населения от социально-экономических трудностей, которых у латвийцев из-за пандемии сейчас выше крыши.
И «патриотичные» вандалы, которые не могут равнодушно смотреть на мемориалы победителям нацизма, для латвийских политиков будут как никогда кстати.
