Крупнейший в Латвии кабельный оператор Tet прекратил ретрансляцию пяти российских телеканалов — ПБК (ретранслятор Первого канала в Прибалтике), «НТВ Мир», «Рен ТВ Балтия», «Кинокомедия» и «Киномикс». Поводом для этого якобы стали опасения, связанные с соблюдением режима европейских санкций. Реальные причины произошедшего не имеют никакого отношения к персональным ограничениям против граждан России. Об этом в интервью аналитическому порталу RuBaltic.Ru рассказал экс-депутат Европарламента, сопредседатель Русского союза Латвии (РСЛ) Мирослав Митрофанов.
— Г-н Митрофанов, аргументация Tet кажется довольно странной: дескать, оператор испугался, что нарушает режим европейских санкций, и от греха подальше отключил российские телеканалы…
— Нужно понимать, что этот оператор является полугосударственной фирмой, которая исторически обладает монополией на многие виды коммуникации во многих населенных пунктах. Tet — наследник бывшей советской телефонной компании. Настоящий «монстр».
Решение прекратить ретрансляцию российских телеканалов нельзя назвать коммерческим.
Это решение политической элиты страны, которая представлена в руководстве Tet. Они давно подбирались к российскому телевидению, дебаты шли в течение последних десятилетий (подчеркиваю: десятилетий!).
Их останавливали соображения чисто коммерческого характера. Если убрать популярные каналы в условиях активной конкуренции, их зрители начнут пользоваться услугами других кабельных сетей. В Риге и других больших городах выбор есть.
Эта логика перестала действовать в прошлом году. Сейм принял новый закон, по которому 80% телеканалов в базовых пакетах кабельных операторов обязаны вещать на языках Евросоюза. Летом новые правила вступят в силу — операторы должны к этому подготовиться.
Есть коммерческое решение, которое сводит на нет усилия президента Левитса и примкнувших к нему депутатов-националистов по выдавливанию русского языка из публичной сферы: операторы могли сократить объем базового пакета, полностью перевести его, к примеру, на латышский и английский языки, а к нему предложить дополнительные пакеты с российскими телеканалами.
С точки зрения закона такая замена была возможна. Но правящая элита знала, что кабельщики наверняка так и сделают.
Чтобы этого не произошло, на кабельных операторов банально начали оказывать административное давление, вынуждая их отказаться от ретрансляции определенных каналов.
Первым сдался Tet. Вы говорите о каких-то юридических моментах, но дело не в этом. Латвия — одна из многих стран, в которых транслируется российское телевидение.
Во всем западном мире против Москвы действуют санкции. Если бы законность трансляции каких-то российских телеканалов можно было поставить под сомнение, то все страны ЕС, Соединенные Штаты и их союзники давно бы так и сделали. Но этого не происходит. Происходит только в Прибалтике.
Санкции здесь ни при чем.
Речь идет о банальном «выдавливании» русского языка, русскоязычного контента из повседневной жизни. Точно так же, как и на Украине.
Можно возразить, что Tet пытается предложить людям альтернативные каналы. Но то, что подается как равнозначная замена, по факту оказывается ниже плинтуса. Это чистая формальность, издевательство над клиентами. Клиенты все поняли и начали отключаться от Tet — выбирать других кабельных операторов или уходить в интернет.
Наша партия получает огромное количество обращений с просьбами разъяснить, как это сделать.
— Вы упомянули об Украине — там тоже на днях отключили три телеканала, которые связывают с кумом Путина, лидером «Оппозиционной платформы — За жизнь» Виктором Медведчуком. Но это все же украинские СМИ, вещавшие преимущественно на русскоязычную аудиторию.
— У нас на русском языке уже ничего не предлагается, если мы говорим о телевидении. С этого года прекращено вещание «7 канала», где были русские программы. ПБК — Первый балтийский канал — в прошлом году «кастрировали», заставили отказаться от новостей, а сейчас просто убирают из сетки вещания. Добивают, чтобы он, не дай Бог, не возродился!
Как бы ни хотелось нашим российским коллегам подавать это как вероломное нападение на их страну со стороны Запада, мы имеем дело с чисто латвийской историей.
И нападают не столько на Россию (хотя на нее тоже), сколько на собственное русскоязычное население.
— Выходит, в Латвии уже не осталось отечественных каналов, которые считаются лояльными России?
— Последним был ПБК. Я бы не назвал его пророссийским, но какая-то русская культурная составляющая там была.
ПБК сначала показывал новостную программу российского Первого канала, а потом транслировал местные новости в том же формате. Три разных студии были в Латвии, Литве и Эстонии.
Конечно, последние лет 15 эта компания четко работала сначала на создание, а потом на удержание культа личности бывшего мэра Риги Нила Ушакова. В значительной мере он оставался у власти благодаря качественному телевизионному контенту.
Ушаков и ПБК неразделимы. У них изначально были коммерческие отношения.
Когда латышские партии все-таки решили отобрать Ригу, они сделали превентивный шаг — надавили на владельцев ПБК и заставили их отказаться от новостной службы. Просто выкрутили руки.
Все это подавалось под «соусом» борьбы с лицом, которое находится под европейскими санкциями. Но, опять же, нигде больше эти санкции не приводили к закрытию телеканалов. Реальные причины в другом: в борьбе за власть, в маргинализации русской общины Латвии, в принуждении к восприятию информации на латышском языке.
— Интересный момент. Я раньше не слышал о тандеме Ушаков — ПБК.
— Никто не делает из этого секрета. Даже если бы Ушакова не заставили уехать, партия «Согласие» не набрала бы большинство на внеочередных выборах в Рижскую думу. Именно этот пропагандистский рупор позволял Ушакову проводить мобилизацию избирателей, хотя с каждым разом это получалось все хуже и хуже.
Самый высокий уровень поддержки у «Согласия» был в 2011 году, с тех пор рейтинги последовательно снижались. Когда люди ставят коррупционные интересы выше всех остальных, то электорат это чувствует. Люди разочаровываются, теряют мотивацию голосовать.
На последних выборах в Рижскую думу избиратели проявили рекордно слабую активность, особенно низкая явка была отмечена среди русскоязычных.
Без ПБК Ушаков не победил бы, но фракция «Согласия» была бы больше. А «Русский союз Латвии», напротив, не преодолел бы пятипроцентный барьер.
Наше возвращение в Рижскую думу — это косвенный результат исчезновения пропагандистского рупора под названием ПБК. Мы его тоже иногда использовали, но намного реже, чем Ушаков. Потому что мы не могли столько платить. За последние пару лет, когда РСЛ протестовал против реформы образования, мы всего два или три раза смогли выйти на ПБК.
Да, были репортажи с наших акций, но репортажи очень невнятные. Дескать, опять недовольные рижане вышли на улицы — без конкретных имен, без упоминания названия партии и так далее.
Со своими главными рекламодателями — с партией «Согласие» — ПБК работал совсем по-другому. Там были ярко выраженные агитация и пропаганда.
Продолжение следует…
