Страны Балтии спародировали собственную внешнюю политику, призвав ввести санкции против России за задержания участников несанкционированных акций в поддержку оппозиционера Алексея Навального. Жесткость прибалтийской реакции оказалась смехотворно не соответствующей масштабу события. Прибалтика делала ставку на полноценную дестабилизацию и политический кризис в России, однако беспорядки 23 января количественно и качественно оказались неприличным звуком в лужу.
Всю субботу 23 января «топившие» за Навального СМИ (включая западное иновещание, работающее на российскую аудиторию и медиа-структуры политэмигрантов в Прибалтике) мучительно решали, какую дать цифру московской акции. МВД дало цифру в четыре тысячи участников, оппозиционные СМИ скрепя сердце заявили о десяти.
Спустя пару часов, осознав, что 10 тысяч «бунтовщиков» на 12-миллионную Москву — это курам на смех, цифру умножили до 40 тысяч.
Затем пришло осознание, что надо врать, да не завираться. Каждый квадратный метр в центре Москвы был заснят на фото и видео, в том числе с воздуха; ну какие там 40 тысяч?
К концу дня компромисс с реальностью был достигнут на 20 тысячах протестующих. Однако технологический прогресс в фото- и видеосъемке оказался неумолим, и в воскресенье «неполживые» СМИ давали уже 15 тысяч вышедших митинговать в Москве против «кровавого режима». Нечего и говорить, что все эти трепыхания «линии партии» внимательно отслеживались, фиксировались и были доступны каждому наблюдателю.
Меньше чем через сутки после окончания московской акции риторика ее сторонников свелась к доказательствам того, что это был никакой не провал, а вовсе даже успех.
Что само по себе свидетельствует об обратном.
Аргументов два.
Во-первых, для несанкционированной акции протест 23 января был беспрецедентно массовым, а сравнивать его с согласованными митингами 10-летней давности некорректно. Но ведь сравнивать можно не только с ними.
В 2-миллионном Минске протестовать против Лукашенко прошлым летом вышло 5–10% населения. В близкой ему по численности Варшаве выступать против запрета абортов выходили около 100 тысяч горожан. А в Москве, сколько цифру ни накручивай, получаются десятые доли процента москвичей. При том во всех трех столицах акции были несогласованные.
Второй аргумент — удалось «пробудить регионы». Это отчасти верно. Митинги в некоторых российских городах визуально были более убедительными, чем в Москве. Однако нигде протесты не достигли критической численности.
Называть выступление сторонников Навального их стопроцентным провалом значило бы уподобляться им во лжи. Определенные успехи они все-таки показали. У радикальной оппозиции проявились мобилизационная инфраструктура во многих регионах России, готовое на насилие «ядро» сторонников и способность рекрутировать в свои ряды молодежь.
Однако если сопоставить задействованные ресурсы и достигнутый результат, то приходится признавать, что мощнейшая спецоперация по погружению России в затяжной политический кризис закончилась пшиком.
Началом этой «великой кампании» стало пресловутое «отравление» Алексея Навального, после которого этот «борец за правду» уже открыто был вписан в контекст геополитического противостояния Запада и России.
Приглашение в Германию в качестве личного гостя Ангелы Меркель, появление на арене смертоносного, но никого не убивающего вещества «Новичок», санкции против России, публикация данных слежки американских спецслужб за сотрудниками ФСБ.
Все говорило о том, что Запад видит в Навальном ключевой фактор дестабилизации глобального оппонента.
Кульминационный рывок был сделан в последние недели. Возвращение персонажа в Москву под инаугурацию Байдена, чтобы сразу замкнуть на оппозиционера российско-американские отношения. Неизбежное по российским законам задержание условно осужденного, который отказался отмечаться во ФСИН.
Далее выход фильма про «дворец Путина». Отчаянная агитация за Навального на акции 23 января. Приемы за гранью фола вроде попыток подтолкнуть к участию в беспорядках детей.
После такой полугодовой раскачки с мощнейшим финальным ускорением удовлетворительный результат для организаторов спецоперации начинался с пары миллионов на улицах. Вместо этого «лучшие люди страны» пытаются «натянуть сову на глобус» и докрутить хотя бы до ста тысяч массовость протестов в 145-миллионной России.
Российское общество в минувшую субботу доказало поразительный иммунитет к технологиям политической дестабилизации.
Что еще хуже для авторов спецоперации, нет возможности исправить ситуацию, включив «план Б». Провал в численности могла бы отыграть «кровавая картинка». Звериная жестокость полицейских, бегущие окровавленные толпы, в идеале — трупы.
Потому под полицейские дубинки и заманивали детей — для особо эффектных кадров. В конце концов, в Киеве семь лет назад именно «звиряче побиття» спасло затухавший «майдан».
Однако в российском случае «звиряче побиття» тоже приходится высасывать из пальца. На 100 тысяч участников беспорядков (это их же цифра) в сотне городов нашелся один инцидент с полицейским в Санкт-Петербурге, ударившим ногой женщину. Этот инцидент теперь раскручивают всеми силами, потому что больше-то раскручивать нечего!
Больше того, оппозиционные «лидеры мнений» противоречат сами себе, разрушая всю мифологию протестного движения. Они говорят одновременно, что в некоторых городах полицейские «заметно не били протестующих» и что в других городах протестующие били полицейских сами. Из первого у них следует, что «милиция с народом», из второго — что «народ все достало» и он готов силой брать власть.
Главный вывод из этих рассуждений для стороннего наблюдателя: зверской жестокости силовиков против оппозиции не было, а насилие зачастую проявляли сами «революционеры».
На таком фоне всеобщее осуждение субботних событий на Западе выглядит карикатурой на собственную политику.
Страны Балтии, например, спародировали сами себя, призвав ввести против России новые санкции за задержания участников несанкционированных публичных мероприятий.
В воздухе, конечно, повис вопрос: почему же страны Прибалтики не призывают ввести санкции против США за задержания участников штурма Капитолия? Там и 5 человек погибших, и полицейский, убивший женщину выстрелом в упор.
А разгон слезоточивым газом «ковидных бунтов» и нарушителей карантина в Европе? Избиения протестующих женщин в Польше? Более давние истории вроде «желтых жилетов» и Каталонии? На каждый из этих случаев в Прибалтике реагируют звенящим молчанием.
И только когда речь о России (и Беларуси), Прибалтика считает делом чести высказаться первой в мире и заклеймить.
Такая политика не останется без последствий.
По неумолимой логике политического процесса, следующий ход в истории вокруг Навального за российской властью, для которой вопрос самосохранения — жестко ответить всем, кто провоцирует в России политический взрыв.
К Прибалтике это тоже относится. Как ни ничтожен ее вклад, но он есть. Официальные власти Литвы, Латвии и Эстонии открыто поддерживают Навального и его сторонников. Российские политэмигранты, окормляемые Форумом свободной России в Вильнюсе, призывают покинутых соотечественников к беспорядкам. Обосновавшиеся в Прибалтике оппозиционные СМИ разгоняют эмоции толпы, выдавая кадры военной техники под Минском за воинские колонны, выдвинутые на разгон протестов в Москву.
Литва, Латвия и Эстония давно добились звания враждебных России стран.
Теперь прибалтийские власти добиваются звания такого же врага Кремля, как Навальный.
И, как им это свойственно, совершенно не думают, что с ними будет, когда добьются.
