Литва 23 сентября отмечает национальный день памяти жертв Холокоста. Масштабы геноцида евреев в Литве для Европы были феноменальны: за годы нацистской оккупации в стране было уничтожено 90% еврейского населения. Во многом размах геноцида был связан с тем, что в нем принимали участие местные жители и литовские националисты. О том, почему руководство современной Литвы пытается замалчивать и отрицать соответствующие факты, аналитическому порталу RuBaltic.Ru рассказал руководитель исследовательских программ фонда «Историческая память» Владимир СИМИНДЕЙ.
— Г-н Симиндей, как действия властей по солидарности с жертвами Холокоста могут сочетаться с политикой прославления некоторых представителей движения «лесные братья», которые повинны в массовых убийствах евреев?
— Мы наблюдаем определенную боль, если не сказать двуличие литовской элиты в этом вопросе. С одной стороны, официально признаны ужасы Холокоста на территории Литвы, и литовское государство дистанцируется от этого. С другой — некоторые участники убийств евреев на территории Литвы считаются национальными героями в этой стране. Не за это, а за то, что они боролись против советской власти. Тем не менее такая нечуткость, неучет того, в чем они были замешаны, говорит о том, что слезы по погибшим евреям в Литве — это такие крокодиловы слезы.
— Почему геноцид евреев именно в Литве достиг такого апогея? Нельзя сказать, что в других восточноевропейских странах не было подобных преступлений, но в Литве ведь произошло практически полное уничтожение целого народа.
— Здесь можно сказать, что подготовка этого геноцида велась литовскими националистами, конкретно Фронтом литовских активистов, еще до того, как нацисты напали на Советский Союз и, соответственно, вступили на территорию Литовской ССР.
Более того, есть документы, которые говорят о том, что Фронт литовских активистов даже пытался заранее получить деньги у германских спецслужб на то, чтобы преследовать евреев. Поэтому в первые же дни был колоссальный накал ненависти и огромные масштабы убийств.
В дальнейшем эту машинерию уже взяли под свой контроль германские нацисты. Но в первые дни все эти убийства, конечно же, полностью лежали на совести литовских националистов.
— Если допустить, что в 1940 году Литва не была включена в состав Советского Союза, могли ли эти преступления начаться еще раньше, до начала Великой Отечественной войны, до нападения Германии на Советский Союз?
— Антиеврейские эксцессы в Литве были. Другой вопрос, какой масштаб они бы приняли. Потому что немногие литовские националисты воспринимали с ненавистью еврейское население, а оно было довольно большим в Литве, свыше 200 тысяч человек. Конечно, желание их как-то выдавить, как-то от них избавиться все равно было.
Другой вопрос, какие формы это все приняло. Но вот, к сожалению, получилось так, что парадоксальным образом те евреи, которые по каким-то критериям были неугодными (например, представителями крупного капитала), депортированные в глубинные районы Советского Союза, имели гораздо больше шансов выжить в тяжелых условиях первых лет войны, нежели те евреи, которые оставались на территории оккупированной нацистами Литвы; из них спаслись, в общем-то, единицы.
— То есть можно сказать, что парадоксальным образом сталинские репрессии позволили спасти жизни некоторым евреям в Литве?
— Надо заметить, что еще до нападения Германии на СССР именно через Советский Союз евреи могли уезжать по тем паспортам, которые выдавал в Каунасе известный спаситель евреев — японский дипломат [Тиунэ] Сугихара.
Поэтому Советский Союз здесь не препятствовал, по крайней мере.
Значительная часть евреев смогла спастись и по этой линии тоже. Это было еще до начала войны.
— Есть ли какие-то глубинные социальные, культурологические, экономические причины, обуславливающие такую нечеловеческую ненависть литовцев, простого населения к еврейскому народу в те годы?
— Я бы здесь больше обратил внимание на то, что, конечно, непосредственно в уничтожении евреев участвовала меньшая часть литовского народа. Но литовский народ до конца не отрефлексировал эти преступления, и поэтому книга Руты Ванагайте «Наши» произвела такое воздействие на литовское общественное мнение.
Литовцы хотят отторгнуть эту память, забыть о ней, минимизировать ее или, наоборот, сделать, так сказать, для себя удобной.
Кроме того, здесь присутствует попытка рассогласовать отношение к жертвам Холокоста и к тем жертвам, скажем, из числа славянского населения, которые были со стороны мирных жителей и тех, кого подозревали всего лишь в партизанстве, которое осуществляли литовские полицейские батальоны, например, на оккупированных территориях России. Эти жертвы вообще никак не рефлексируются. Конечно, здесь нужна мощная мемориализация.
Кроме того, третья составляющая из тех, кто участвовал в уничтожение евреев, — это движение «лесных братьев».
И они участвовали уже в уничтожении этнических литовцев, тех, кто сотрудничал с советской властью так или иначе, участвовал в легальной жизни, отказывал им в продовольствии и так далее.
Все эти вопросы в литовском обществе не отрефлексированы. Здесь, конечно, не стоит обвинять всех литовцев в том, что они участвовали в Холокосте. Это, конечно, не так. Участвовало меньшинство. Но то, что современное общество и современные политики не могут это никоим образом грамотно проанализировать, провести такую проработку памяти, — это факт.
— Пытаются ли литовские политики в наше время как-то оправдать или, скажем так, сгладить некоторые углы тех страшных событий?
— По крайней мере, приуменьшить и как-то не обращать на это внимание. Оправдать, пожалуй, нет, это было бы очень примитивно. Но поменьше об этом говорить и приуменьшить соучастие, это да.
Всегда подчеркивается, что якобы никакого интеррегнума, междуцарствия между Советами и нацистами не было, что сразу пришли немцы и все это было по немецким лекалам сделано. Хотя это не так, и все равно есть публикации, документы, которые можно посмотреть.
— В современной Литве еврейская община относительно немногочисленна, но при этом все равно появляются отдельные случаи антисемитизма, осквернения кладбищ, памятников. Это является, на Ваш взгляд, следствием той политики, которая не может в открытую сказать: да, мы когда-то были виноваты? Или же это просто случайные проявления вандализма и антисемитизма?
— Безусловно, здесь можно говорить и о проявлении хулиганства со стороны пьяной молодежи, и о провокациях. Но я бы хотел обратить внимание и на других евреев. На того же Эмануэлиса Зингериса, который в Сейме Литвы активно защищает интересы литовских националистов. А не пытается углубить и расширить память о жертвах и справедливо негативную память о тех, кто участвовал в геноциде евреев и не только евреев в Литве и окрестностях Литвы.
— Не кажется ли парадоксальным также и то, что при всей той политике по исторической реабилитации «лесных братьев», которые участвовали в антисемитских погромах, отношения между Литвой и Израилем, как, впрочем, и другими Прибалтийскими государствами, находятся на достаточно теплом уровне?
— Это классическая история еще с конца 1990-х годов, когда некие формальные жесты, такие как создание комиссии историков либо каких-то мемориальных комплексов, вроде бы как-то закрывают эту проблематику.
Израиль — все-таки хоть и еврейское государство, но имеющее свои государственные интересы. Литва является страной — членом ЕС и НАТО, и государство Израиль, к сожалению, не готово каждый раз «впрягаться» в решение проблем местных евреев или до конца принципиально отстаивать память о жертвах и преследовать тех, кто их убивал.
— Как, на Ваш взгляд, должно и может ли вообще еврейское сообщество России воздействовать на политиков Литвы в данной сфере?
— В данном случае лучшее воздействие — это публикация документов, воспоминаний, работа, связанная с репрезентацией исторических материалов.
— Есть ли в российской историографии исследования, которые на современном этапе изучают этот вопрос?
— У нас есть очень серьезные исследователи — это и центр «Холокост» Ильи Александровича Альтмана, и другие организации, которые этим занимаются подробно. Мы этим занимаемся факультативно, если у нас появляются какие-то оказии и материалы на этот счет.
Например, деятельность Фронта литовских активистов мы самым активным образом исследовали, была опубликована монография. И о тайном сотрудничестве литовского Департамента госбезопасности с гестапо будет монография, и были уже отдельные публикации.
И о том, что Литва в 1939 — начале 1940 года пыталась стать протекторатом Германии и всячески вела тайные переговоры на этот счет.
Так что материалов много. Их надо репрезентировать, показывать. Вышла книга и на литовском языке, называется «Тайное соглашение с гестапо». Поэтому в данном случае я бы не сказал, что российские исследователи как-то уклоняются от этой темы.
Потому что, в конце концов, отношение к евреям являлось проекцией не то чтобы бытового антисемитизма, неприятия множества евреев среди литовского общества, но политикой, которую тайно проводили литовские националисты, в том числе в прошлом статусные политики.
Вам также может быть интересно:
Спецпроект RuBaltic.Ru: Тропой пособников Гитлера
Спецпроект RuBaltic.Ru: Прибалтика в годы Великой Отечественной войны
