Президент Беларуси Александр Лукашенко заявил на митинге в Гродно о планах Запада «отсечь» от страны Гродненскую область. Подозрения Лукашенко подкрепляет тот факт, что протесты против власти на западе Беларуси более активны и эффективны, чем в других регионах. Бурные события в Беларуси постепенно высвечивают неоднородность страны. Безусловно, до Украины с ее кричащей разницей между Львовом и Донецком ей далеко. Однако картина политической активности в Минске, Гродно и Гомеле складывается неодинаковая. История и религиозные отличия между ними постепенно дают о себе знать.
Центром оппозиционных выступлений в Беларуси закономерно стала столица. Уровень популярности Лукашенко в Минске всегда был ниже, чем в любом другом регионе. Здесь больше людей выезжает за границу, общается с европейцами, частично впитывает в себя их представление о жизни. В нем более высокий процент составляет «национально озабоченная интеллигенция», там есть представительства различных западных фондов, которые, безусловно, влияют на настроения минчан.
Единственным областным центром, где власть пошла на создание согласительного совета с участием оппозиции, стал Гродно. Здесь же на митинге среди прочего мелькали флаги соседней Польши.
Именно из Гродно и Гродненской области чаще всего приходили сообщения о переходе чиновников и силовиков на сторону протеста.
Довольно непростая ситуация сложилась также в Бресте, где протесты тоже приобрели достаточно массовый характер. Однако и Минску, и Гродно они уступали.
А вот в Гомеле, Могилеве и Витебске картина была несколько иной. В первых двух городах тоже проходили митинги оппозиции, но здесь в большей мере было видно и сторонников Лукашенко. Что касается Витебска, то в нем, к примеру, ранее закрыли магазин националистической символики, в то время как в Минске и Гродно они вовсю работают. В других, менее крупных городах соотношение сил свое.
Тем самым постепенно открывается, что разные части Беларуси не совсем похожи одна на другую.
Процесс наверняка продолжится, ибо оппозиция уже опубликовала свой план реформ, а Лукашенко на него ответил. И люди уже начинают группироваться не только исходя из признания или непризнания итогов выборов, поскольку речь идет о куда более принципиальных вещах.
Рвать ли союз с Россией и мчаться ли на всех парах в Евросоюз и НАТО? Лишать ли русский язык официального статуса, или пора смириться с тем, что его считает родным подавляющее большинство белорусов? Список можно продолжить…
Собственно говоря, уже часть сторонников оппозиции ясно ответила на поставленные выше вопросы «да», а приверженцы Лукашенко во многом голосовали за него, чтобы подобного развития событий не допустить. Так что обозначенные выше особенности настроений в разных частях страны уже имеют геополитическую составляющую. А она, в свою очередь, прямо вытекает из истории той или иной местности, а также конфессионального и отчасти социального состава населения.
Эти различия дали о себе знать уже на выборах президента Беларуси в 1994 году. Прозападными и антироссийскими кандидатами тогда были Станислав Шушкевич и Зенон Позняк. Они собрали около половины голосов в граничащих с Литвой районах Гродненской области и на северо-западе Минской. Несколько отстала от них сама столица, где они уже тогда в сумме имели 42% (при примерно 23% на двоих по стране в целом). В Гомеле и Бресте их результат был примерно равен среднему по стране, а вот в Витебске и Могилеве они не набрали и 15% голосов.
И такой расклад сил не кажется случайным.
Так, в Минске, помимо определенной прослойки «национально-озабоченной» интеллигенции, есть и другие причины во многом прозападной протестной активности в городе.
Многим минчанам не нравится перспектива постоянно находиться в тени Москвы и Петербурга. А стоять в одном ряду в Евросоюзе с Братиславой или Лиссабоном — совсем другое дело: не так обидно. И «европейскому» выбору протестующих не мешает их русскоязычие. Как не мешало оно и в Киеве, мягким вариантом которого белорусскую столицу и можно считать.
Своей Галичины в Беларуси нет, однако регион, где относительно сильны прозападные и антироссийские настроения, себя показал. Речь о Гродненской области.
Она отличается от прочих регионов тем, что в ней среди верующих преобладают католики, традиционно смотрящие в сторону Польши и в меньшей степени Литвы.
Сюда же примыкают северо-запад Минской области (с городом Молодечно) и юго-западная часть Витебщины. Те самые, где 26 лет назад много голосов собрал националист Позняк. И сегодня там Светлана Тихановская собрала больше голосов, чем по Беларуси в целом.
Исторически эти территории представляли собой часть Гродненской и Виленской губерний Российской империи. Польское влияние в них всегда было сильно. К тому же в 1921–1939 гг. эти земли входили в состав не СССР, а Польши.
Что касается Брестской области, то здесь при всей схожести судеб преобладало и преобладает православное население. Так что и голосование в 1994 году было несколько другим, и сегодня Брест бурлит меньше Минска и Гродно, хотя по многим параметрам к ним все же примыкает.
Совсем другой контекст в Витебске, Могилеве и Гомеле. Они раньше других частей страны вошли в состав Российской империи. Они находятся недалеко от России и исторически имели куда более тесные связи с «великороссами». Здесь полностью преобладает православие, а польское влияние всегда было слабее. К тому же при создании Белорусской ССР эти три областные центра в нее не вошли.
Они были частью РСФСР, а к БССР их присоединили, ибо республика в составе одной лишь Минской губернии в начале 1920-х годов казалась недееспособной.
Потому не стоит удивляться, что и в 1994 году, и в 2020-м результат Лукашенко в них был выше, чем в целом по стране. В какой-то степени их можно сравнить с Харьковом, Одессой и Днепропетровском на Украине. При этом такие крупные по белорусским меркам города, как Бобруйск в Могилевской области или Мозырь в Гомельской, изначально входили в Минскую губернию и пребывали в БССР с самого начала. Как и юг Минской области. И это тоже наверняка найдет еще свое отражение в политических пристрастиях их жителей.
Таким образом, Беларусь является весьма неоднородной страной, где одни регионы больше смотрят в сторону России, другие — в сторону Польши и Литвы. Причем этот выбор обусловлен исторически и (местами) религиозно. И по мере того, как вопросы языка и геополитического выбора будут все чаще появляться на повестке дня, данные различия могут дать о себе знать.
Со своей стороны, некоторые страны Евросоюза уже «положили глаз» на Беларусь, и Россия тут тоже не может сидеть сложа руки.
Страна уже близка к тому, чтобы стать новой ареной большой геополитической схватки.
