В столице Латвии 2 июня состоится митинг в защиту русских школ. В преддверии акции аналитический портал RuBaltic.Ru пообщался с педагогами и правозащитниками о ситуации в русскоязычной среде, позиции латвийских властей, эффективности митингов как инструмента борьбы за свои права и о предвыборной подоплеке реформы образования.
Бронислав ЗЕЛЬЦЕРМАН, педагог, председатель правления латвийской ассоциации «Развивающее обучение», член президиума Международной ассоциации «Развивающее обучение»:
— Митинги пока не могут повлиять на решение властей. Потому что, во-первых, не то количество участников, во-вторых, не та ситуация еще. Происходит разброд и шатание в русскоязычной среде. Прошло 15 лет интенсивной пропаганды, русскоязычное население сильно стратифицировалось. В ходе нашего анализа проявились две новые неприятные тенденции. Первая: русскоязычные родители готовы отдавать детей в латышские сады и школы. Вторая: успешные, сильные и активные родители ориентируются на отъезд из страны из-за вопроса образования детей, полагая, что образования на русском языке в Латвии не будет; 50% из них планируют эмигрировать в Россию, 50% — в Европу.
Со стороны латышского населения сочувствующих протестному движению очень мало. Такие есть среди простых людей и достаточно продвинутых интеллигентов.
О наличии среди русскоязычных боязни репрессий со стороны латвийский властей можно будет говорить после митинга. Например, по результатам «Бессмертного полка» 9 мая этого года могу сказать, что реакция русскоязычного населения была неожиданно сильной. Мы предполагали, что будет 5–7 тысяч человек из-за того, что многие испугаются, а вышло 15 тысяч! Это нормальная русская реакция.
Поэтому митинг 2 июня покажет, как среагировали и подтянулись ли новые силы. Пока было 10 тысяч на шествии 1 мая 2018 года.
Но посмотрим 2 июня, что выберут люди: море, воздух, дачу или митинг в защиту своих детей и их будущего.
На слабую консолидацию русскоязычных очень сильно влияет наличие двух партий, представляющих их интересы. Если бы «Согласие» выступало с более ясной позицией по вопросу образования на русском языке, то, думаю, участников на митинге было бы значительно больше. У людей кардинально отличается понимание перспектив. Поэтому кто-то за то, чтобы уезжать, некоторые за митинг, а есть и те, кто за то, чтобы сидеть и ждать.
Понятно, что морально Россия поддерживает. Но как только кто-то какие-то делает телодвижения в Совете Федерации, Госдуме, отдельном комитете Госдумы, то в Латвии начинается такой вой в СМИ: гибридная война и т. п.
Мне кажется, чем жестче позиция России, тем сложнее становится ситуация для русскоязычных жителей. Серьезно изменилось отношение к России за последние годы. Оно стало крайне негативным, любое российское действие встречается отрицательно. Обидно, что и среди части русскоязычных поведение России воспринимается болезненно и негативно.
За последние два месяца двое активистов защиты русских школ были помещены в тюрьму, еще несколько под следствием. Власти явно настроены запугивать активистов и лидеров защиты образования на русском языке.
В правовом поле разными группами защитников готовятся иски в Конституционный суд Латвии. Уверены, что на уровне Европейского суда по правам человека мы победим.
Сроком начала действия реформы является сентябрь 2019 года, поэтому у нас еще есть время побороться на правовом поле. При этом и борьба с использованием митингов и протестов тоже должна продолжаться.
Маргарита ДРАГИЛЕ, педагог, общественный деятель, руководитель международной молодежной организации «ПЕРОМ»:
— Наверно, это такой русский менталитет, что мы объединяемся, когда есть единый враг. Но сегодня я не могу сказать, что русскоязычное общество едино в представлении о том, как необходимо бороться и защищать свое право на образование на родном языке. Мой опыт показывает, что родители разделились на несколько групп. Одна группа смотрит только в правовой плоскости. Есть группы людей, которые двигают процесс посредством акций протеста, показывая свое недовольство. Есть те, кто пытается найти возможность минимизировать потери и угрозы от этой реформы и «латышизации» школ.
К сожалению, очень мало внимания уделяется профессиональным, то есть психологическим и педагогическим аспектам, которые реализуются в реформах образования.
На мой взгляд, необходимо сейчас проводить определенный ликбез для родителей о том, чем страшна и опасна реформа для образования детей, причем не только русских, но и латышских, так как «латышизация» школ — это только одна из принятых к исполнению реформ в образовании.
Как показывает ситуация, есть репрессии. Я полагаю, что это акция запугивания. Но уже часть родителей, активных граждан начинают сбавлять обороты в открытом проявлении позиции и противостоянии этим реформам. Поэтому цель запугать частично выполнена.
Закон уже принят, дальше противостоять можно через суды, через доказательства того, что эта реформа непрофессиональная, что она наносит вред и не соответствует целям образования. Руководствуясь этим направлением, реформу можно отменить.
Я не сторонник массовых акций протеста, но я считаю, что они должны иметь место как дополняющая часть общей борьбы. Я выступаю против, когда профессиональные вопросы начинают переводить в политическую плоскость. И сейчас, к сожалению, в контексте реформы образования мы слышим только политическую риторику как со стороны тех, кто их принял, так и со стороны некоторых общественно-политических деятелей, организовывающих массовые мероприятия. При этом такие мероприятия должны быть: мы должны видеть, сколько людей в них участвует, и они сплачивают общество, демонстрируют проблему.
Но лично я в массовых акциях не принимаю участия. Я хожу на заседания Сейма и напрямую говорю тем, кто принимает решения, о несостоятельности этой реформы. Отклик едва ли можно найти у «латышских» партий, но они знают нашу аргументацию.
Мы работаем в нескольких разных плоскостях.
Это явно предвыборная агония — так к этому и нужно относиться. Сейчас необходимо на юридическом уровне грамотно вставлять палки в колеса, чтобы власти не продвинули эти реформы еще дальше. Ведь уже вузы затронули, а дальше пойдут детские сады.
Необходимо сконцентрироваться на том, чтобы дать профессиональный отпор этим реформам.
Есть сочувствующие и среди латышей, так как они прекрасно понимают, что преобразования касаются не только русских школ, но и всех остальных. Россия же может поддержать распространением объективной информации.
Яков ПЛИНЕР, учредитель рижской частной русской школы «Эврика», доктор педагогических наук, депутат Сейма 7, 8 и 9-го созывов:
— У нас очень сложная ситуация, потому что русскоязычный избиратель верит социал-демократической партии «Согласие» — за нее голосует большинство русскоговорящего электората. К сожалению, эта партия, в моем понимании, сидит на двух стульях — и нашим и вашим. Не знаю, можно ли долго так просидеть.
Партия «Согласие» — это очень хороший коммерческий проект, но нет активной борьбы за права национальных меньшинств, и в первую очередь русских, потому что их среди этнических меньшинств абсолютное большинство.
В Латвии приняты поправки к закону «Об образовании», фактически переводящие русские школы на латышский язык обучения. Во-первых, это сегрегация, потому что будут латышские школы для латышей и латышские школы для русских. Во-вторых, у национальных меньшинств никто не спрашивает, желают ли они этого. В демократических государствах, насколько мне известно, если принимают решения, касающиеся национальных меньшинств, то с ними ведут диалог и согласовывают. В Латвии этого не происходит. В-третьих, я убежден, так как у меня 47 лет педагогического стажа и я являюсь доктором педагогических наук, что лучше всего дети обучаются и развиваются на своем родном языке, на языке семьи.
Поэтому заставлять русскоговорящего учителя обучать русскоговорящих детей физике, химии и биологии на латышском — издевательство над детьми, учителями, родителями и здравым смыслом.
В Латвии это началось давно, планировалось провести реформу с 2004 года. Тогда был план, что к 2007 году уже не должно быть ни одной русской средней школы. Тогда началась «школьная революция», был создан Штаб защиты русских школ, на улицы вышло более 30 тысяч человек: старшеклассники, родители, бабушки. Учителя и директора боялись, потому что их могли уволить с работы.
Так или иначе, тогда правительство отступило. В итоге 60% уроков стали вестись на латышском языке и до 40% можно было проводить на родном. Это был никого не устраивающий компромисс, не имеющий научных обоснований и изначально политизированный. И всё же так продолжалось до 2018 года. Теперь вновь создан Штаб защиты русских школ. И когда нас спрашивают, кто инициатор движения, мы называем министра образования Карлиса Шадурскиса. Он занимал этот пост в 2003–2004 годах и занимает сейчас.
Оказывают ли власти противодействие? Полиция безопасности вызывает, допрашивает… Некоторых активистов даже арестовали: 64 летнего профессора, доктора экономики Александра Гапоненко и активиста, общественного деятеля Владимира Линдермана. Последнего выпустили, а Гапоненко, пережившего инфаркт, еще держат.
Борьба будет продолжаться — беда в том, что народ недостаточно активен. Очень многие разочаровались в борьбе.
Во-первых, потому, что сотни тысяч подписей собирались, писались обращения президенту, премьер-министру, министру образования, люди выходили на улицы, но власти на диалог и компромиссы не идут. Во-вторых, большинство активной школьной молодежи, выходившей на улицы в 2003–2004 годах, сейчас уехало на заработки в Англию, Германию и Ирландию, а некоторые уехали семьями.
У организаторов митинга нет страха перед репрессиями, но у простого народа он, конечно, есть. А вдруг схватят или уволят с работы? Некоторые директора, бегущие впереди паровоза, боятся за свои школы и даже запрещают учителям в нерабочее время посещать митинги. Если учителя оказываются замеченными, то их заставляют писать объяснительные.
Кроме того, в закон «Об образовании» внесена поправка «О лояльности». Я считаю, что это не юридическая категория и введена она только для того, чтобы люди боялись. Если учитель или директор празднует 9 Мая, борется за русскую школу, за образование на родном языке, то над ним висит дамоклов меч. То есть его имеют право уволить без права на восстановление за нелояльность государству, хотя в Конституции или в любом другом законе термина «лояльность» нет.
Увы, дела обстоят так, как обстоят, но Штаб защиты русских школ и ненационалистическая партия «Русский союз Латвии», борющаяся за права человека и национальных меньшинств, организуют акции прямого действия и протеста.
Очень популярен лидер «Согласия» мэр Риги Нил Ушаков. Русский союз Латвии предлагал ему возглавить это движение, так как он способен вывести и 30 тысяч людей на улицы. Но он осуждает это движение, обещает дать дополнительные факультативы на русском языке в Риге. Это же обещает мэр Резекне Александр Барташевич. Они дают обещание поддержать «русскость» школ за счет своих городов, но они не борются и не призывают к борьбе. При этом мы не являемся конкурентами на выборах, так как несравнимы рейтинги «Согласия» и Русского союза Латвии.
