В субботу 2 июня в Риге пройдет митинг в защиту русских школ в Латвии. Ключевой вопрос борьбы за русские школы — будет ли Россия вмешиваться в ситуацию и добиваться соблюдения прав русскоязычного населения Латвии. На эту тему RuBaltic.Ru поговорил с директором Центра политической конъюнктуры (Москва) политологом Сергеем МИХЕЕВЫМ:
— Г‑н Михеев, как бы лично Вы охарактеризовали школьную реформу в Латвии, которая предполагает полный запрет обучения детей из русскоговорящих семей на родном языке?
— Это расизм. Давление по национальному признаку. Насильственная ассимиляция. Апартеид, если хотите. Раньше было такое выражение — политика апартеида в Южной Африке. Это когда людей разделяли на людей «первого сорта» (белых) и людей «второго сорта». Когда Латвия разделила людей на граждан и неграждан, это тот же апартеид.
В любом случае политика Латвии имеет внутри расистские корни.
— Должна ли, по Вашему мнению, Россия отреагировать на закрытие русских школ и вмешаться в латвийскую ситуацию?
— Реагировать надо; весь вопрос как. В принципе я считаю, что тут одних восклицаний и выражений протеста в международных организациях будет недостаточно.
Нужны экономические санкции против Латвии.
В ситуации, когда против России санкции вводят по любому надуманному поводу и без повода, Россия имеет полное моральное право вводить санкции против стран, которые такие поводы действительно создают.
В данном случае речь идет о притеснении русских в Латвии. Я думаю, что это достойно более эффективных и жестких действий, нежели просто заявления своего недовольства.
Мы же постоянно повторяем, что не дадим в обиду русских на Донбассе, — так почему их надо давать в обиду в других постсоветских республиках? В том числе в Латвии?
Поэтому в данном случае экономические санкции как инструмент реагирования вполне подошли бы.
— А Вы не боитесь, что такие действия России объявят доказательством ее агрессивных намерений в отношении стран Прибалтики и станут трактовать как акт «гибридной войны» и попытку принудить свои бывшие окраины к возвращению в сферу российского влияния?
— Ну и пусть себе объявляют и трактуют. Вот это наша бесконечная боязнь: что если мы немножко защитим наши национальные интересы и права наших соотечественников, то на Западе про нас скажут что-нибудь нехорошее. Пусть скажут. Что нам терять, если они в любом случае это скажут? Они и так это говорят, независимо от того, есть факт российской агрессии или нет.
Разве они не говорят все последние 25 лет, что есть угроза военного вторжения России в Прибалтику? Говорят.
Надо понимать психологию этих людей в Прибалтике и на Западе.
Они просто ненавидят Россию и русских — бескорыстно и от души, поэтому наши действия на отношения с ними не окажут никакого влияния.
Мы будем делать вид, что ничего не замечаем, — они будут и дальше закрывать, запрещать. Имеет смысл реагировать на такие вещи, как запрет русского образования. Глядишь, и будет какой-то эффект. В любом случае это будет лучше, чем позволить им делать то, что они делают, и не нести за это никакой ответственности.
— В эту субботу в Риге пройдет митинг в защиту русских школ. Если власти Латвии применят силу протестующих и пойдут на разгон русскоязычных участников митинга, какой должна быть реакция России?
— «Если» — это вообще ни о чём. Будет силовой разгон — будем это обсуждать. Мы же не знаем, как далеко в применении силы готовы зайти власти Латвии. А если они их вообще всех убьют? Будем следить за развитием событий и реагировать соразмерно тому, как будут действовать власти Латвии.
— Есть ли, на Ваш взгляд, у России политическая воля ввести санкции против Латвии и вообще жестко реагировать на дискриминацию русскоязычного населения в постсоветских республиках?
— Трудно сказать. Видимо, в нужном объеме политической воли пока нет, потому что всё еще остается это стремление наладить диалог с Западом. На мой взгляд, это стремление во многом бессмысленное.
Запад, и в первую очередь американцы, а также те европейские страны, которые себя считают преданными союзниками США (в том числе страны Прибалтики), просто не оставляет поля для политического сближения.
Поэтому я всегда выступал за более жесткую позицию в отношении всех постсоветских стран. И разговоры о том, что они нас испугаются и не будут с нами дружить…Они и так не будут с нами дружить. Независимо от наших действий. Я не вижу ситуации, в которой имело бы смысл чего-то остерегаться, опасаться испортить отношения с этими странами. Их некуда дальше портить.
