На протяжении долгого времени Латвийский комитет по правам человека (ЛКПЧ) мониторит ситуацию с соблюдением прав национальных меньшинств, донося до сведения международных организаций реальное положение дел и пытаясь не допустить искажения информации со стороны правительства Латвии. О том, почему мировое сообщество до сих пор не приняло реальных шагов по борьбе с дискриминацией в Латвийской Республике, аналитическому порталу RuBaltic.Ru рассказал секретарь ЛКПЧ, правозащитник Александр КУЗЬМИН.
— Александр, Вы недавно побывали в Женеве на сессии комитета ООН по расовой дискриминации. Скажите, обсуждались ли на ней вопросы, связанные с Латвией?
— Да, Латвия как раз подала свой доклад по этой теме, так что ситуация с правами наших нацменьшинств оказалась в центре внимания. Интересно, что подобный доклад государство обычно подает раз в 4–6 лет, но последний латвийский доклад рассматривался в 2003 году. Следующий должен был быть в 2007 году, однако его подали только через 10 лет — в 2017 году. То есть латвийский МИД явно не хотел касаться этой темы, понимая, что особых успехов нет и критика не заставить себя ждать.
Критика действительно последовала — докладчик по Латвии госпожа Ли из Китая прямо спросила, почему в Латвии до сих пор нет общего закона о борьбе с дискриминацией. Еще она упомянула медленную натурализацию, отсутствие предоставления автоматического гражданства детям неграждан, родившимся после 1991 года, и попросила комментарий по поводу новой редакции Закона об образовании. Однако этот вопрос, как и многие другие вопросы экспертов, остался со стороны представителей МИД без ответа по существу. Они или обещали прислать ответы письменно, или предпочитали отмолчаться, понимая, что по существу ответить нечего.
Поэтому все заявления МИД Латвии о том, что комитет ООН по ликвидации расовой дискриминации якобы увидел «существенный прогресс, достигнутый Латвией в искоренении всех видов дискриминации», — чистой воды попытка выдать желаемое за действительное.
Общего мнения Комитета в отношении латвийского доклада пока просто нет. Оно будет сформулировано и опубликовано до конца августа.
Я думаю, что наряду с вежливыми словами о прогрессе в итоговом документе Комитета будет и «глубокая озабоченность» положением нацменьшинств. Ведь в предыдущих его замечаниях в 2003 году подобная обеспокоенность уже выражалась, а за прошедшее время никаких существенных улучшений так и не произошло.
— Да, известно, что ЛКПЧ отслеживает ситуацию с правами нацменьшинств в Латвии. В связи с этим скажите, пожалуйста, как обстоят дела в этой сфере?
— К сожалению, ситуация не очень хорошая, и тенденция показывает, что за последние 10 лет с соблюдением прав нацменьшинств в Латвии стало только хуже, то есть возможности защиты прав уменьшились. Хуже всего обстоит с правами нацменьшинств на получение образования на своем родном языке. В 2004 году 60% учебных предметов в средних школах стали преподаваться на латышском языке, правда, хотел бы отметить, что изначально планировалось перевести все среднее образование на латышский язык, но из-за массовых протестов правительство было вынуждено пойти на уступки и смягчить требования закона.
Однако от своих целей ассимилировать нацменьшинства оно все же не отказалось. Следующим ударом по русскому образованию стало введение в 2012 году единого государственного централизованного экзамена по латышскому языку для выпускников всех средних школ, а не так давно были приняты поправки к закону, официально закрепившие переход на обучение только на латышском языке уже со следующего года. Кроме этого, существует давление и на частные школы и вузы, в которых также будет запрещено обучение на русском языке.
Вообще, подобная политика проводилась, начиная с 1992 года, когда начались первые ограничения преподавания на русском языке в вузах, и сейчас она достигла наивысшей точки.
Логическая цепочка здесь прослеживается очень четко: сначала уничтожили русское образование в вузах и под предлогом заботы о нацменьшинствах, якобы чтобы они могли получить высшее образование, им говорят о необходимости больше учиться на латышском языке в школе.
Потом речь зайдет о том, что ребятам надо знать латышский язык уже с детского сада, чтобы качественно обучаться на нем в школе. То есть можно представить, что ожидает ныне родившихся русских детей через пару лет.
И даже в тех случаях, когда ситуация вроде бы улучшается, например, сокращается количество неграждан, на что Латвия постоянно указывает в своих международных отчетах, тоже все не так однозначно. Действительно, за почти двадцать пять лет число неграждан уменьшилось на полмиллиона, но вопрос в том, сколько из них натурализовалось? Могу сказать: меньше 150 тысяч. Так что причина большей части этой убыли — смерть либо принятие гражданства третьих стран.
Поэтому и здесь никаких успехов нет — Латвия ничего не делает, чтобы уменьшить число нынешних неграждан, а только ждет, когда они умрут, надеясь, что проблема решится сама собой.
— А с чем, по Вашему мнению, связана такая печальная тенденция, почему ситуация с правами нацменьшинств в Латвии не улучшается, а ухудшается?
— Уже более десяти лет Латвия является членом Евросоюза и НАТО, а с недавних пор еще и членом Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР). То есть Латвия находится внутри так называемого «клуба хороших парней», которые друг друга не критикуют.
Ведь если раньше, до вступления в ЕС, Латвии постоянно посылались разные намеки о необходимости изменения законодательства по вопросам, связанным с нацменьшинствами, то сейчас ничего подобного нет. Ибо в таком случае Евросоюзу пришлось бы признать, что среди них находится страна, не отвечающая многим критериям членства.
В связи с этим раз нет подобного давления, то и происходит откат назад. Я помню, как в 2003 году Конституционный суд Латвии отменил требования к частным радиостанциям и телеканалам, по которым вещание на языках меньшинств могло быть не более 25%, но сейчас подобные нормы опять появляются в законе, несмотря на то, что Конституционный суд недвусмысленно указал на их незаконность.
Также опять появились и требования о знании латышского языка для депутатов, хотя они были убраны в 2003 году после решения Европейского суда по правам человека (ЕСПЧ), признавшего процедуры проверок неправомерными. Сейчас же депутата могут даже лишить мандата, как это произошло с Иваном Барановым, несмотря на его избрание.
Для ужесточения норм у правительства Латвии появился удобный предлог — информационная война, или острая международная обстановка.
Именно на это ссылались латвийские спецслужбы в деле лидера партии «Русский союз Латвии» Татьяны Жданок, обосновывая запрет на ее баллотирование в Сейм. Мол, в связи с напряженной мировой ситуацией бывшие члены Компартии все еще представляют угрозу Латвии.
Да и вообще, мировой контекст показывает, что если права нацменьшинств были актуальны в 1990-е годы, и именно тогда были разработаны многие основополагающие документы, то сейчас эта тема уже не в моде — нацменьшинства часто стали отождествлять с сепаратистами, и поэтому их начали «прижимать».
— Как Вы считаете, а участившиеся политические преследования тех же Александра Гапоненко, Ильи Козырева или Татьяны Жданок тоже связаны с отсутствием давления на Латвию? И получается, что подобных дел может стать все больше?
— Да, политическая составляющая здесь явно видна. В 2006 году и латвийский Конституционный суд, и ЕСПЧ прямо говорили, что запреты на участие в выборах для бывших членов Компартии должны быть в скором времени отменены, а в нынешнем, 2018 году Конституционный суд пришел к выводу, что они все же нужны.
Кроме этого, то, что Татьяна Жданок находится в статусе лица, против которого начат уголовный процесс в связи с проведением Вселатвийского родительского собрания, связано с тем, что она перестала быть депутатом Европарламента. Ведь подобной деятельностью она занималась и раньше, но привлечь ее к суду никто не пытался, явно понимая, какой бы тогда последовал скандал.
Что касается Гапоненко, его посадили практически сразу после выхода его фильма о советской Латвии. Да, фильм у него получился односторонним, прямо восхваляющим ЛССР, идущим вразрез с официальной позицией Латвии, но даже по нынешним законам ничего преступного в этом нет.
Гапоненко не призывал к насилию, также я не вижу в его высказываниях никакого разжигания межнациональной ненависти или какой-либо другой криминальной составляющей, так что, по моему мнению, все его дело явно политическое и сделано для того, чтобы надавить на него.
А дело Линдермана — это яркий показатель того, что поведение Полиции безопасности настолько необоснованно, что даже назначенный Сеймом судья не продлил задержания, так как не увидел для этого никаких оснований. Хотя вопрос в том, какое решение по этому делу примет суд, ведь дела против них не закрыты.
К сожалению, из-за отсутствия давления со стороны ЕС Латвия решила придавить и местных политических активистов, прямо выступающих против проводимой ею политики, и подобные действия со стороны спецслужб носят целенаправленный характер.
Вообще, подготовка к этому велась уже давно. Были приняты изменения в уголовном законе с вводом новой статьи о помощи иностранному государству против интересов Латвии, под которую можно подвести все, что угодно. То есть сейчас все это просто перешло в активную фазу.
Однако, на мой взгляд, дальнейшее развитие ситуации во многом будет зависеть от результатов грядущих парламентских выборов. Если в Сейме окажется боевая русская оппозиция в лице партии «Русский союз Латвии», ее депутаты не позволят наступать на права нацменьшинств и так нагло задерживать активистов.
— Интересно, а не думаете ли Вы, что если подобное сворачивание прав нацменьшинств не прекратится, то и депутатов РСЛ тоже может ожидать преследование? Ведь что может помешать большинству парламентариев проголосовать за лишение мандата или выдачу под суд, как это произошло в случае с Артусом Кайминьшем?
— Риск такой, конечно, есть, но активисты РСЛ показали, что не боятся давления. Кроме этого, такое откровенное подавление народных избранников уж точно не найдет понимания в ЕС. Возьмем пример с Каталонией. Испанское правительство было вынуждено пойти на уступки. Поэтому накал обстановки до такой степени будет опасен уже для самих властей, и я думаю, что на подобное они не пойдут.
