Не первый день украинские политики и «эксперты» комментируют итоги встречи президентов США и России Дональда Трампа и Владимира Путина, гадая, какими последствиями для Украины она обернется. Официальный Киев решил не мудрствовать и запросил разъяснения у Вашингтона. Вот только ответа ожидать не приходится, в том числе и потому, что никаких судьбоносных решений по Украине принято не было.
В украинском информационном поле накануне встречи Трампа и Путина доминировала мысль, что тематика «незалежной» будет одной из основных. В то же время объективная реальность несколько другая — Украина ныне находится на периферии внешней политики как США, так и России.
Дискуссия в Хельсинки велась о вещах глобальных, с Украиной практически никак не связанных. «Украинский кейс» был затронут по остаточному принципу, и не было решено ничего, что главы государств сочли бы нужным выносить на совместную пресс-конференцию. Об Украине говорил только президент РФ и только в самых общих чертах.
На войне как на войне
В очередной раз была упомянута необходимость полного выполнения Минских соглашений. Президент РФ заявил, что «США могли бы решительнее настаивать на этом [реализации Минских соглашений] и настраивать украинское руководство на эту работу». Насколько можно понять, администрация Трампа, в отличие от администрации Обамы, не возражает против имплементации «Минска-2». С другой же стороны, приняв закон «о реинтеграции/деоккупации Донбасса», Киев фактически в одностороннем порядке вышел из Минских соглашений, установив, что выборы в регионе не могут проводиться до законодательного провозглашения «деоккупации», а любые соглашения по Донбассу должны быть исключительно межгосударственными. При этом Россия не является стороной конфликта, а Киев пытается не воспринимать субъектность Донецка и Луганска.
Кроме того, в недавно принятом законе «О национальной безопасности Украины» закреплен постоянный характер «Операции Объединенных сил», которая с весны 2018 года пришла на смену «антитеррористической операции».
Принятие вышеуказанных законов не вызвало протестов ни Вашингтона, ни Брюсселя, ни Москвы; тем самым они косвенно признали, что Киев снял с себя прописанные в Минских соглашениях обязательства.
В целом, окно возможностей для урегулирования ситуации в Донбассе откроется не раньше, чем после ближайших украинских президентских и парламентских выборов; этот же тезис относится и к возможному размещению миротворцев ООН в регионе.
А газ и ныне там
Из уст президента России прозвучали также слова о возможности сохранения транзита газа через территорию Украины в случае урегулирования спора между «Газпромом» и «Нафтогазом». Правда, в том, что транзит через Украину в каком-то размере сохранится, ни у кого сомнений и не было, принципиальным в данном случае является вопрос объема.
Газовая проблематика, прежде всего в контексте конкуренции российского и американского проектов, является в значительной степени производной отношений между США и Евросоюзом. Это наглядно продемонстрировал последний саммит НАТО, где Трамп упрекал Германию в закупках российских энергоносителей и одновременно недоумевал, почему Соединенные Штаты должны обеспечивать «зонтик безопасности» для ФРГ в условиях раскрученной «российской угрозы».
Вероятно, «Северный поток – 2», с которым пообещал конкурировать Трамп на европейском рынке с помощью сжиженного газа, станет лишним поводом для президента США потребовать от европейских союзников выделять больше денег на оборонную сферу.
Что касается сохранения за Украиной объемов газа, достаточных для как минимум бездотационного функционирования газотранспортной системы (ГТС) и сохранения рабочих мест в отрасли, то наиболее разумным представляется начало переговорного процесса между Украиной, Россией и Евросоюзом относительно создания консорциума по управлению украинской «трубой». Среди всего спектра украинской политики с этой идеей уже не первый год выступает разве что Виктор Медведчук, глава организации «Украинский выбор» и спецпредставитель Украины по вопросам гуманитарного характера в минской Трехсторонней контактной группе.
Киевские власти не против создать консорциум, но без участия России, а это едва ли позволит сохранить приемлемые объемы транзита.
Вопрос решенный
Тема Крыма была раскрыта в ожидаемом ключе: США не признают вхождение полуострова в состав России, а Россия признает. Представляется, что вопрос Крыма в двусторонних отношениях США и РФ если не будет снят окончательно, то уйдет на периферию, точно как это было с Прибалтийскими республиками, вхождение которых в состав СССР Вашингтон так никогда и не признал, что, однако, не меняло статус-кво на протяжении пяти десятилетий.
Тот факт, что тематика Украины отнюдь не была ключевой для президентов РФ и США, нельзя назвать плохим сигналом для Петра Порошенко. С одной стороны, действительно, внешние игроки демонстрируют, что не будут отстаивать интересы Киева в военно-политических и экономических вопросах. С другой, спад интереса зарубежных государств к Украине предоставляет определенное пространство для маневра действующего президента, у которого увеличиваются шансы для пролонгации своего будущего на украинском политическом олимпе после 2019 года.
Quo vadis
Если говорить о долгосрочных стратегиях внешних игроков по отношению к Украине, то имеются шансы на «финляндизацию» страны. Примечательно, что об этом написал портал Focus Ukraine, созданный Институтом Кеннана. В частности, указывается, что идея «финляндизации» Украины, то есть поддержания хороших отношений с Европой при воздержании от членства в НАТО ради сохранения тесных экономических связей с Россией, принадлежит авторству Медведчука.
Действительно, в украинском обществе снижается уровень поддержки вступления в НАТО и растет запрос на прагматизацию экономических отношений с РФ, а идейные наработки Медведчука постепенно берут на вооружение все больше ориентирующихся на оппозиционного избирателя политиков, начиная с Юлии Тимошенко.
Промежуточный вариант на пути к полноценной «финляндизации» — это «грузинский сценарий», реализованный после ухода с политической сцены Михаила Саакашвили. Такой сценарий предполагает восстановление экономических и гуманитарных отношений с РФ при сохранении риторики о необходимости двигаться курсом сближения с Западом. Вероятно, такой сценарий будет реализован в следующем политическом цикле в отношении Украины.
