Латвия отпраздновала очередную годовщину провозглашения независимости. Накануне торжественных мероприятий Конституционный суд страны признал законным запрет на русский язык обучения в частных школах. Наступление Латвийского государства на русские школы продолжается, однако протесты защитников русскоязычных детей не набирают критической массы участников. С чем это связано и произойдет ли в будущем рост протестной активности в республике, аналитическому порталу RuBaltic.Ru рассказал экс-депутат Европарламента, сопредседатель партии Русский Союз Латвии Мирослав МИТРОФАНОВ.
— Г-н Митрофанов, каталонцы, желающие отстоять свое право на самоопределение, устраивают многотысячные протесты, а русскоязычных латвийцев, чье право на обучение на родном языке также нарушается, на улицах значительно меньше. На Ваш взгляд, в чем причина подобных отличий?
— Каталонцы как нация складывались в течение столетий, и у них есть традиция сплоченного отстаивания своих прав, которая уходит в века. Кроме этого, все каталонские партии едины в некоторых базовых вопросах, касающихся каталонского языка, образования и степени автономии. То есть они все выступают за независимость. Что касается каталонцев, действующих в общеиспанских партиях, той же Народной, или Социалистической, то да, они не поддерживают движение к независимости, но по языку и образованию их взгляды ничем не отличаются от позиций каталонских партий.
В свою очередь, если мы говорим о Латвии, то у нас есть партия «Согласие», которую поддерживает большинство русскоязычного населения, не имеющее четкой позиции по вопросу русского языка и русских школ.
К сожалению, лидер партии Нил Ушаков много раз заявлял, что протесты не нужны, способствуя пассивности населения. Своими действиями он добился еще и того, что многие люди совсем перестали быть общественно активными.
Но так было не всегда. В начале 2000-х годов благодаря готовности бороться у нас получилось добиться отмены квот на русскоязычное вещание в СМИ или не допустить проведения любых собраний только на латышском языке. А ведь подобные законы были, но их удалось отменить.
Да и предыдущая школьная реформа 2003–2004 годов закончилась компромиссом благодаря массовым протестам. В течение последующих 13 лет русская школа, пусть и в усеченном виде, могла работать.
Однако сейчас это все забылось, и нам приходится снова зарабатывать доверие избирателей и выводить их из «летаргического сна» и объяснять: или мы все вместе будем бороться за свои права, или настанет катастрофа.
Ведь образованием дело не ограничится — латышским политикам нечем расплачиваться со своим электоратом, кроме как предлагая еще больше ограничить права русскоязычных жителей страны.
Поэтому давление на русских будет нарастать, и мы можем прийти к тому, что через какое-то время в общественных местах может оказаться запрещено говорить на русском.
— В то же время недавние протесты медиков у стен парламента собрали значительное количество людей. То есть получается, что на определенные материальные интересы протестный потенциал у общества есть?
— Да, по своему размаху это был беспрецедентный протест, если мы говорим о борьбе какой-то профессиональной группы. Такого в истории Латвии не было, чтобы представители одной профессии устроили столь массовую забастовку.
Однако что касается протестного охвата людей, то в принципе он сравним с протестами за русские школы.
На митинге медиков было примерно 3 тысячи человек (тогда наша последняя акция собрала около 4 тысяч), были и более массовые, собиравшие до 10 тысяч человек. Так что и русские Латвии могут показать, что среди них есть еще не сдавшиеся. Это внушает надежду на то, что мы все-таки победим.
Кроме этого, есть еще одна существенная разница — у медиков, а там очень много как раз латышей, отсутствует страх быть репрессированными. Медики прекрасно знают, что их не хватает, поэтому и массовых увольнений, и репрессий не будет. Профсоюз медиков смог восстать против системы, частью которой он был. Думаю, что они просчитали возможные последствия и поняли, что их никто не уничтожит.
Если начнутся массовые увольнения медперсонала, то кто же тогда будет лечить людей? При том, что многие латвийские медики могут спокойно уехать за границу и там найти применение своим знаниям?
Однако что-то подобное сказать об учителях мы не можем. Если бы они решились на такую же акцию, то многих из них быстро повыгоняли.
Фактически государственное образование не является приоритетом для властей. Элита спокойно отправляет своих детей в привилегированные школы и может позволить себе профессиональных репетиторов, а как учатся простые дети, им все равно. Им даже лучше, если основанная масса населения будет менее образованной, а значит, станет меньше думать о том, что здесь происходит, и прекратит лезть в дела правящих политиков.
— В связи с этим, как Вы считаете, нынешний протест медиков — это разовая акция? Или они будут продолжать пытаться давить на власть?
— Интересна реакция правящей элиты, которая выразилась в «информационной войне» против медиков. Непосредственно перед митингом и сразу после него появилась масса публикаций, направленных против этой группы. Говорилось, что они ведут себя негуманно по отношению к пациентам, или указывались их высокие заплаты. Думаю, что этот вброс был организован централизованно.
Государство специально отреагировало травлей медиков, чтобы они не смогли получить широкую поддержку других людей, также недовольных происходящим в стране.
Помню, я общался с людьми, которые мне говорили: как же можно их поддерживать, если они получают 90 тысяч евро в год, о чем было написано в СМИ. Конечно, некоторые врачи могут получать такие суммы, работая в частных клиниках и сотрудничая с международными фармацевтическими корпорациями, которые платят за тестирование препаратов. Однако большая часть низшего медицинского персонала, как медсестры или санитары, таких зарплат не имеет: у них как было 400 евро, так и есть. А прожить в Латвии с детьми на такую сумму очень тяжело.
Поэтому естественно, что медики вышли на протесты, когда государство обещало им существенное повышение зарплат, а в итоге тупо кинуло, дав лишь мелкую подачку.
Ведь если бы правящие партии хотели цивилизованного компромисса, то они вполне могли бы найти недостающие деньги, намного превышающие те 18 млн евро, которые получили медики. Правящие могли бы показать, что уважают представителей этой профессии, но этого не произошло, так что я думаю, что это не последняя их акция.
Медики не простят, что правительство к ним не прислушалось, и будут искать его слабые места. Думаю, что так же нужно действовать и в борьбе за русские школы.
Мы планируем регулярно трясти систему — организовывать акции протеста.
Следующий наш митинг пройдет 5 декабря. Цель — показать, что мы не сдаемся. Общество должно понять, что бороться и побеждать можно, и я очень надеюсь, что с каждым разом число людей будет возрастать.
Ведь только когда на улицы выйдут сотни тысяч человек, власть поймет, что с народом надо считаться.
— То есть получается, что только лишь массовыми акциями можно чего-то добиться, тогда как юридические аргументы, как показало решение Конституционного суда по частным школам, бесперспективны?
— Да, я считаю, что надеяться только на парламентские и судебные методы неправильно, но это не говорит о том, что так совсем не следует действовать. На данном этапе истории нам не хватает массовых акций, и они должны нарастать с опережающей скоростью. Но при этом не следует забывать и судах. Конституционный суд дал свой вердикт, но есть еще и Европейский суд по правам человека, и надо показать Европе, что здесь происходит.
Ведь есть несколько примеров решения ЕСПЧ в делах об образовании меньшинств, и они положительные, что дает и нам надежду на изменение ситуации. Но для этого нужно, чтобы количество исков было заметным. Одним, двумя или даже десятком исков не обойтись; надо как минимум сто. И наша задача на ближайшие месяцы состоит в том, чтобы обеспечить такое количество, найти людей, готовых этот иск подписать.
Это даст четкий сигнал Европе, что здесь не все благополучно.
Кстати, очень символично, что вместе с негативным решением КС одна из сильных политических семей Европы, «Зеленые», исключила из своих рядов латвийскую «коричнево-зеленую» партию, в том числе и за их вредительскую позицию по русским школам.
Это показывает, что Европе не все равно, что у нас происходит, и нужно пытаться достучаться до нее всеми возможными способами.
