Решение Нила Ушакова отказаться от договора о сотрудничестве между партией «Согласие» и «Единой Россией» укладывается в логику действий Ушакова по преодолению «красных линий», не позволявших до сих пор партии рижского мэра превратиться в партию власти. Ценой прохождения в правительство для «Согласия» может стать утрата поддержки избирателей и постепенное исчезновение из политического поля по образцу других латвийских правящих партий, однако Ушакова это, судя по всему, не страшит. Возможно, рижский мэр готовит себе совсем другое будущее и вместо правительства Латвии хотел бы перейти на работу в структуры ЕС.
Социал-демократическая партия «Согласие» во всех ее ипостасях (Партия народного согласия, «Центр согласия») была особым явлением для политической жизни Латвии. Популярная левая партия посреди не прерывавшегося с 1991 года засилья в латвийской политике правых. Политическая сила, сконцентрировавшая абсолютное большинство русскоязычного электората и добившаяся почти монопольного положения на русскоязычном политическом поле, отказывалась при этом считать себя «русской партией».
Феномен представлял собой и лидер «Согласия» — мэр Риги Нил Ушаков. Молодой журналист и телеведущий, ставший в 33 года столичным градоначальником и сумевший дважды переизбраться с абсолютным большинством голосов, Ушаков смог преодолеть голосование по этническому признаку. На выборах в Риге за него голосовали как русские, так и латыши.
«Согласие» и его лидер показали, что в Латвии возможно преодоление раскола общества и объединение двух общин вокруг общих вопросов. Перспективы создания единой политической нации в Латвии действительно казались реальными.
На выборах в Риге за Ушакова голосовали как русские, так и латыши
Главная причина успеха Ушакова и его команды была в том, что «Согласие» предлагало латвийскому обществу альтернативу. И на примере Риги наглядно показывало, как эта альтернатива будет работать. Вместо обсуждения «проклятых» идеологических вопросов «советской оккупации», «неграждан», статуса русского языка и увеличения присутствия НАТО, партия рижского мэра говорила о капитальном ремонте жилищного фонда, бесплатном проезде на общественном транспорте для школьников и пенсионеров, привлечении в Ригу туристов, продвижении рижской продукции на зарубежные рынки.
Эти приоритеты не означали, что у «Согласия» не было своей позиции по вопросам истории, гражданства и геополитики. Политизированная латвийская аудитория несколько лет следила за политическим сериалом о противостоянии Нила Ушакова и Центра государственного языка, обвинявшего рижского мэра в общении с горожанами по-русски. Ушаков каждый раз объяснял, что он разговаривает с людьми на том языке, на котором к нему обращаются, и если жители Риги делятся на тех, кто говорит на латышском, и на тех, кто говорит на русском, то его долг — общаться с ними на обоих языках.
Рижская мэрия, вопреки давлению латышских националистов, каждый год организовывала в латвийской столице празднование 9 Мая и просила уважать мнение тех, для кого этот день — День Победы, а прошедшая война была Великой Отечественной. Хорошие отношения с Россией, позволявшие целым отраслям латвийской экономики (грузоперевалка, транспорт, производство продуктов питания и т. д.) дышать полной грудью, назывались жизненно важным национальным интересом Латвии.
Однако приоритетом для «Согласия» всегда было не отстаивание своей позиции по этим вопросам, а предложение обществу объединяющей повестки как альтернативы вечным спорам об истории и языке. Подчеркивалось, что взгляды по отдельным принципиальным вопросам могут быть разные, а связанные с ними противоречия — непреодолимыми, но русским и латышам приходится жить с этими противоречиями в одной стране.
Именно так понималось слово «согласие» в различных вариантах названия партии. Объединение русских и латышей вокруг общих вопросов развития Латвии «поверх» существующих между ними противоречий. Однако политические маневры партии Ушакова постепенно придали слову «согласие» совсем другое истолкование.
Название партии у ее избирателей стало ассоциироваться с соглашательством — готовностью лидера «Согласия» поступиться своими принципами и отказаться от своих убеждений ради того, чтобы попасть во власть.
Расторжение межпартийного договора с «Единой Россией» — последнее на данный момент действие партии «Согласие» под руководством Ушакова в очень длинной цепи уступок и компромиссов с самими собой и собственной политической программой.
До этого было исключение из партии общественных активистов и правозащитников, занимавшихся вопросами неграждан и русского языка. Была настоятельная рекомендация не надевать на празднование Дня Победы в Риге георгиевские ленты.
Наоборот, не было ясной и четко сформулированной позиции по русским школам и событиям на Украине. Было даже произнесенное Нилом Ушаковым в 2011 году ради попадания в коалицию и правительство словосочетание «советская оккупация».
Правда, тогда дань латышскому «божеству оккупации» партии Ушакова не помогла: «латышские партии» не взяли «Центр согласия» в коалицию. И в 2014 году «Согласие» тоже осталось вне правительства: партия отказалась признавать Крым российским, но это ей не помогло. «Красные линии» подобны линии горизонта, их невозможно преодолеть и оставить позади — все без исключения «латышские партии», прошедшие в Сейм, накануне выборов пообещали латышскому электорату не создавать коалицию с «Согласием».
Однако провалы прошлых лет не заставили руководство партии отказаться от выбранной практики.
Выход из договора с «Единой Россией» — продолжение неоднократно провалившейся политики постоянных уступок и отказа от своих основ в надежде понравиться правым партиям и их националистическому электорату и получить наконец «зеленый свет» на вхождение в коалицию.
Возможно, партию Нила Ушакова на ее пути вдохновляет пример Центристской партии Эстонии, тоже пользовавшейся поддержкой русскоязычного населения и имевшей репутацию вечных оппозиционеров, которых эстонцы никогда не подпустят к власти (хотя однажды партия там была — в начале 1990‑х гг.).
Но «центристы» во власть всё же попали: в результате политического кризиса 2016 года и изгнания с политического Олимпа Партии реформ новая правящая коалиция была сформирована во главе с Центристской партией, а ее лидер Юри Ратас занял премьерский пост. Заметим, что он тут же начал подобно эху повторять в адрес России все националистические мантры о «гибридной войне», «оккупации» и так далее. Хотя договор с «Единой Россией» разрывать не стал, прикрывшись тем, что тот «и так не действует». Осторожничает…
Для повторения в Латвии эстонского сценария партии Нила Ушакова придется сделать всё то же, что сделали «центристы», чтобы понравиться эстонским националистам.
Вместо организации празднования Дня Победы нужно будет устраивать товарищеские суды над теми членами партии, которые продолжают возлагать цветы к Памятнику освободителям Риги 9 мая, огорчая этим национально настроенных партнеров по коалиции.
Нужно будет поддержать курс на санкции против России и забыть про возвращение российского транзита в Латвию и латвийской «молочки» в Россию. Нужно будет вместе с партнерами по коалиции увеличивать расходы на оборону, призывать в страну всё новые войска НАТО и уверовать в существование «русской угрозы».
Такая политика обеспечит «Согласию» место в правительстве. Однако тактическая победа обернется стратегической катастрофой.
Отказываясь от своей идеологии и своей позиции по принципиальным вопросам, «Согласие» в обмен на один срок в правительстве получит разочарование в партии избирателей, потерю влияния и авторитета во внутренней политике и на международной арене.
За приближение (как думают в «Согласии») к попаданию в коалицию партия Ушакова расплачивается потерей своего политического капитала. Этот капитал всегда состоял из широкой поддержки русскоязычного населения Латвии и хороших связей партии с российским руководством.
Первая составляющая делала «Согласие» самой популярной партией Латвии за последние годы: последние два раза «согласисты» выигрывали парламентские выборы и формировали крупнейшую фракцию в Сейме. Вторая составляющая создавала для партии уникальное положение во внутриэлитных кругах и на международной арене.
Обладая разветвленными связями в российском истеблишменте и имея на руках соглашение о сотрудничестве с российской партией власти, Нил Ушаков и его однопартийцы получали такие лоббистские возможности по поддержке латвийского бизнеса и его продвижению на российский рынок (и не только российский, но и всего ЕАЭС), о каких и мечтать не могли правящие националисты.
Мэр Риги мог открывать в московских гипермаркетах «рижские дворики», обсуждать с вице-премьерами правительства России проблемы транзитной отрасли Латвии, готовить совместные проекты с мэром Москвы и даже был допущен к патриарху РПЦ и премьер-министру России. Эти встречи давали ощутимый практический результат (не говоря уже о том, что Ушаков собирал хороший урожай голосов русскоязычных избирателей во время электоральных кампаний).
Мэр Риги и премьер России — несопоставимые категории. Глава какой-нибудь московской управы — это было бы ближе по масштабу и задачам. Однако в Москве Ушакову шли навстречу из-за давней хорошей репутации его партии и тех людей, которые ее когда-то создавали. И Ушакова, еще совсем политического «юнца», принимали. При этом российское руководство прекрасно видело, что представляет собой «русский мэр», видело, какие политические зигзаги он выделывает и с признанием «оккупации», и с американскими танками в Рижском порту, но исходило из того, что политика — искусство возможного.
Морщились, конечно, читая сводки о том, как Ушаков на приеме у американского сенатора Дж. Маккейна верно, как пионер, глядит тому в глаза. Но понимали, что, мол, Ушакову, будучи в окружении националистов-русофобов, надо как-то вертеться: жить захочешь, не так раскорячишься.
Однако со временем понимать становилось всё сложнее. Не поняли, например, того, что Ушаков еще три года назад при посредничестве Никиты Белых, теперь уже бывшего кировского губернатора, не первый год сидящего за решеткой по обвинению во взяточничестве, пытался зондировать, как в России отнесутся к тому, что «Согласие» откажется от сотрудничества с «Единой Россией». Якобы потому, что этого требовал-де лидер Социнтерна Станишев. Хотя, как выяснилось потом, таких требований в Социнтерне не выдвигали. И таких «непоняток» накопилось изрядно. Выходит, теперь в контактах с Россией «Согласие» (даже несмотря на попытки продемонстрировать, что «всё хорошо, прекрасная маркиза») лишилось зеленого света?
А ведь еще совсем недавно, в разгар санкционной войны, вице-премьер правительства России Аркадий Дворкович после встречи с мэром Риги в Москве заявил, что латвийские экспортные товары, не попавшие под российское эмбарго, получат дополнительную поддержку.
Нил Ушаков с вице-премьером России Аркадием Дворковичем
Еще важнее был международный потенциал «Согласия». Имея такие связи в Москве, которые мало у кого есть в Европейском союзе, партия Нила Ушакова для крупнейших международных игроков могла представлять больший интерес, чем все страны Балтии, вместе взятые. Ну что они понимают о России? Покричат, поорут, сами себя напугают. А у мэра Риги был кредит доверия в российском руководстве, которого уже никогда не будет, например, у Министерства иностранных дел Латвии.
Министр Ринкевич смешон и жалок, его не по делу пылкие заявления может разве что пресс-секретарь МИД России Мария Захарова выстебать — все остальные давно отправили его «в бан», где уже пребывают разные пабриксы, кирштейнсы, домбравы и прочие. Неужели туда же попадет и «Ушаковс», растративший весь позитивный капитал «Согласия»?
Нил Валерьевич — умный и расчетливый человек. Если он, прагматик до мозга костей, всё же идет на сдачу своих политических позиций, то явно с расчетом на будущее. Какое будущее? Так ли он хочет попасть в латвийское правительство и отвечать уже не за «жирную» Ригу с ее портом и недвижимостью, а за нищающую и пустеющую страну, состоящую в основном из хуторов? Став премьер-министром, Нил Ушаков получит кучу нерешаемых проблем и сделается окончательным заложником партнеров по коалиции — националистов. Тогда зачем было дерзить и разрывать договор с «Единой Россией»?
Скорее всего, это «финт ушами». На национальном, латвийском уровне Нил Ушаков лично для себя уже всё получил, поэтому для продолжения карьеры ему остается только прыгнуть выше — в Брюссель, использовав для этого «Согласие» как трамплин.
Грубо говоря, заключена сделка: контакты с Россией — в мусорку, партия «Согласие» постепенно из политики уходит (а роль главы Риги на оставшийся срок «по-родственному» вполне может перейти к жене Ушакова — латышке Ивете Страутине), доверие русскоязычных избирателей «спускают», как использованную бумагу в унитаз, а в обмен Ушаков получает приличную позицию, например, в Еврокомиссии. Бухгалтер всея Латвии Домбровскис же как-то пролез туда? Значит, есть лазейка, есть ход — надо только правильных людей попросить и, верно глядя им в глаза, как пионер, пообещать, что за бочку варенья и корзину печенья сделаешь всё, что они попросят…
