Спикер и председатель Сейма Инара Мурниеце от партии ВЛ-ОС/ДННЛ заявила в интервью латвийскому телевидению о том, что однозначно поддерживает поставки оружия на Украину. Как следует относиться к подобным заявлениям и насколько они соответствуют общему направлению европейской политики, портал RuBaltic.Ru обсудил с членом Комиссии по иностранным делам, депутатом Сейма от партии "Согласие" Сергеем МИРСКИМ:
- Г-н Мирский, как Вы оцениваете минские соглашения?
- Я считаю, что это единственный выход. Надо договариваться, и я рад, что об этом задумались и госпожа Меркель, и господин Олланд. Они явились инициаторами переговоров, и я оцениваю это очень положительно, потому что другого пути нет. Сколько могут гибнуть люди? Пора сесть и договориться по всем вопросам, которые возникли в связи с ситуацией на Украине.
Что касается Латвии, то думаю, что она, возглавляя сейчас Европу, должна была быть инициатором таких переговоров. Если бы Латвия это сделала и активно участвовала в переговорах, то это бы сильно подняло её авторитет.
- Но на встрече со спикером Сейма Инарой Мурниеце президент Украины Петр Порошенко попросил Латвию убедить партнеров в Европе и США начать поставки оружия Украине, так как стране его сейчас не хватает. Мурниеце идею поставок поддержала. Как Вы можете это прокомментировать?
- Мы видим реакции различных партий. Пока что ясно только то, что выступление нашего спикера Сейма после поездки в Киев противоречит духу мирных переговоров. Мы знаем, что крупнейшие европейские страны, такие как Германия, Нидерланды и другие, заявили, что поставка оружия на Украину вызовет только дополнительное обострение военной ситуации. Поэтому они эту инициативу не поддержали, в отличие от представительницы нашего Сейма, которая в большей степени рассуждала с точки зрения своей партии, а не — парламента страны.
У них агрессивная политика, они националисты, поэтому разделяют взгляды некоторых националистов на Украине и пытаются таким образом своё мнение высказывать. Мы заметили это и на заседаниях Комиссии по иностранным делам, в частности, в выступлениях зампредседателя Комиссии и некоторых депутатов. Они говорят примерно то же самое, что и госпожа Мурниеце. Партия ВЛ-ОС/ДННЛ проводит более агрессивную политику и считает, что она правильная.
- Почему?
- Вероятно, потому что у них такая внутрипартийная установка. Партия пронизана русофобией, и с этой точки зрения они ведут себя подобным образом как внутри страны, так и во внешнеполитических вопросах. Так что удивляться тут нечему.
- Насколько значимы для европейской политики такие заявления, доносящиеся из Латвии?
- Думаю, что европейская политика особо не прислушивается к этим мнениям. Фактически, официальную позицию Латвии озвучивает министр иностранных дел и президент. Министр иностранных дел не призывает к вооружению Украины и к тому, чтобы ей предоставили тяжелое летальное вооружение, а значит, его позиция — ближе к позиции ЕС. Поэтому думаю, что высказывания отдельной партии не решают европейских вопросов, несмотря на то, что Латвия является председательствующей в ЕС страной.
- В своих выступлениях Вы говорили, что Латвия должна выступать в роли миротворца. Как Вы видите роль миротворца?
- Нельзя забывать, что мы являемся соседями России. Мы связаны с ней теснейшими экономическими связями: транзит, туризм и другие сферы.
Поэтому, с моей точки зрения, задача Латвии состоит в том, чтобы быть посредником между Западом и Востоком, между Россией и Западом, а также стараться искать решения, основанные не на санкциях, а на компромиссах, и пытаться умиротворить ситуацию в Европе, а не разжигать ещё большие конфликты путем таких заявлений.
- Каким образом это возможно сделать?
- Отчасти это уже делалось. Взять хотя бы визит министра иностранных дел Латвии Ринкевича в Москву и его встречу с министром иностранных дел России Лавровым. В какой-то мере на этом уровне уже проходили переговоры.
Можно вспомнить и визит госсекретаря МИДа Лавтии Пилдеговича в Россию и встречу с представителями российского МИДа. В этих встречах, в основном, как раз и обсуждаются вещи, касающиеся экономики и развития отношений. Конечно, та ситуация с санкциями, которая сейчас имеет место быть, уменьшила возможности для таких переговоров, но, тем не менее, товарооборот достаточно высокий, а транзитная сфера дает Латвии неплохие показатели. Это надо развивать, а не ограничивать, потому что это — не только рабочие места, но и возможности для усиления экономического сотрудничества.
- Можно ли для этой роли использовать какие-то возможности председательства ЕС, и если — да, то какие?
- Председательство — вещь достаточно условная. Латвийские политики, как я понимаю, возлагали на него большие надежды. На мой взгляд, оно было слишком сильно распиарено.
Председательство отдельных стран в Европе распиарено, потому что внешнюю политику Евросоюза в основном определяют крупные европейские страны.
Президентура в какой-то степени определяет повестку дня. Но в какой? Мы видим, что не столько сами страны её определяют, сколько складывающаяся политическая ситуация, по крайней мере, во внешней политике. Внешнеполитические события, и во время председательства Литвы, и во время председательства Латвии, оказывают большое влияние на повестку дня. Поэтому тоже нельзя сказать, что здесь у Латвии большой вес.
Другое дело, что правильная реакция на происходящие события дает возможность большого потенциала страны в будущем. Мне кажется, что если бы наше внешнеполитическое ведомство и руководство активней участвовало в диалоге России, Украины и европейских стран, то эта активная позиция подняла бы авторитет Латвии в глазах всех европейцев.
- Есть ли, на Ваш взгляд, сейчас в ЕС борьба точек зрения по украинскому кризису?
- Думаю, действительно, многие страны ЕС по-разному смотрят на происходящие события. Эйфория, которая царила полгода назад по поводу событий на Украине, в определенной мере прошла. Сейчас страны осознают, что придется спасать экономику Украины, а для этого нужны большие вливания, причем — не только со стороны МВФ, который жестко требует выполнения целого ряда условий, но и со стороны Европейского банка. При этом многие страны понимают, что экономическая ситуация в регионе не настолько блестящая, чтобы большое количество резервных средств можно было так расходовать. Поэтому многие страны задумались, во сколько эта «майданная революция» обойдется Европе.
С другой стороны, конфронтация и военные действия, а также потенциальное расширение этих военных действий за счет поставок оружия, вызывают тревогу у многих стран, особенно у тех, кто находится вблизи Украины, например, у Венгрии или Чехии. Они не поддерживают военные и агрессивные действия. Я думаю, что в значительной мере позиция Германии и Франции сыграла свою роль, потому что они тоже не хотят развития конфликта. Все-таки они помнят о Великой Отечественной войне и чем она закончилась, они помнят конфронтации и большие войны, поэтому европейцы как раз войну допустить не хотят.
- Выходит, что, с одной стороны, европейские страны стремятся к диалогу, а с другой — расширяют санкции. Какая линия все же возобладает?
- Я оцениваю европейскую политику как неповоротливую. Они иногда поздно реагируют: ситуация уже изменилась, а они продолжают следовать какой-то старой линии. Это связано, в основном, со структурой самого ЕС, потому что принятие решения — это сложная процедура. Надо всех собрать, а поскольку единого взгляда у них нет, то надо добиться хотя бы большинства голосов. В любом случае, это достаточно неповоротливая политика, связанная с большими бюрократическими сложностями.
Что касается последних санкций в отношении России, которые были приняты на днях, то оценивать их можно по-разному. Многие, вероятно, ожидали, учитывая успешные переговоры в Минске, что санкции не будут вводиться или будут отложены. С другой стороны, именно неповоротливость Европы вынудила её эти санкции принимать. Хотя речь ведь не идет о жестких мерах, ведь не шло разговора о том, чтобы закрыть России SWIFT или принять аналогичные меры. Они ограничились очередным списком лиц, причем если его проанализировать, то в военной и других сферах это не первые лица, а заместители и вторые-третьи лица. Иными словами, санкции достаточно осторожные, они не максимальны по своим масштабам.
Кроме того, как действие и шаг к чему-то они уже не работают. Когда Кобзону запрещают въезд на Украину, это глупо. Это недальновидный шаг, который и в Европе, думаю, не всеми будет воспринят. Создается ощущение, что Европа пытается идти как будто по болоту: попробовать там, попробовать здесь, чтобы не провалиться до конца. Кроме того, они связаны и с позицией США, и учитывая, что США имеют большое влияние на Европу, у последней есть опасения, как бы не ухудшить отношения с Америкой. Опять же, Европа по-своему озабочена подписанием торгового соглашения с США, потому что те предлагают его как можно быстрее заключить, хотя многие европейцы уже в этом сомневаются. Единой позиции ЕС по этому вопросу нет, и я думаю, что в ближайшее время и не будет. Слишком большая разница не только в вопросе экономической выгоды, но и в вопросе стандартов продукции, что для ЕС весьма существенно.
