Президент Латвии Раймонд Вейонис после долгих поисков кандидатур выдвинул на пост премьер-министра представителя Союза зелёных и крестьян Мариса Кучинскиса, который, скорее всего, будет утверждён парламентом. О том, почему на пост главы кабмина был выдвинут именно этот политик и каких изменений в связи с этим следует ожидать в латвийской политике, порталу RuBaltic.Ru рассказал политолог Филипп РАЕВСКИЙ:
— Господин Раевский, президент Латвии Раймонд Вейонис выдвинул на пост премьер-министра Мариса Кучинскиса. Как Вы считаете, будет ли утверждено правительство под его руководством?
— Пока, я думаю, было бы слишком рано об этом судить. Потому что есть целый ряд факторов, которые ещё не решены. Одна из больших проблем, что не позволяет пока с уверенностью утверждать, что Марис Кучинский будет новым премьер-министром — это «Единство». Если мы посмотрим стратегически, то Союз «зелёных» и крестьян всё делал правильно, работая на разрушение «Единства», и в этой ситуации оно действительно начало разрушаться. Однако, что интересно, сейчас при создании правительства Кучинскиса, как мне кажется, СЗК не менее, чем «Единство» заинтересован в том, чтобы эта партия всё же не развалилась. Ситуация для СЗК поменялась.
Конечно, чисто математически, если взять СЗК, Национальное объединение, группировку Винькеле и так называемую региональную группу партии «Единство», то голосов для утверждения правительства хватает.
Однако здесь нужно понимать, что правительство, созданное на такого рода голосах, очень нестабильно. Во-первых, число голосов лишь немного превышает необходимые 51 и находится очень близко к этой границе. Во-вторых, если не будет заключён коалиционный договор с фракцией, то тогда его придётся заключать с каждым депутатом по отдельности, что также создаст определённые проблемы.
В-третьих, не стоит забывать, что каждый индивидуальный депутат будет иметь своё мнение и премьер-министру придётся каждый четверг считать голоса, и нельзя исключать, что в какой-то момент он их недосчитается.
Особенно если речь будет идти о голосовании по каким-то трудным вопросам. В то же время ясно, что правительству Кучинскиса придётся принимать некоторые непопулярные решения, что опять делать с бюджетом, и это всегда очень болезненный процесс. С фракцией всегда договориться легче, чем с каждым депутатом по отдельности. В результате вполне можно прийти к тому, что правительство у нас утвердят, но Кучинский будет только тем и заниматься, что договариваться с этими индивидуальными депутатами, а это не работает и приведёт лишь к падению его рейтингов.
— Перед выдвижением на пост премьер-министра господина Кучинскиса было много разговоров о том, что эту должность могут занять другие кандидаты. Тот же министр финансов Янис Рейрс или мэр Валмиеры Янис Байкс. Однако все они отказались, на Ваш взгляд, с чем это связано, почему никто не хотел занять этот пост?
— Говоря о Янисе Рейрсе, думаю, он знал, что у него нет необходимых голосов, причём в своей же фракции. Вследствие этого он не хотел попасть в ситуацию, в которой оказалась Солвита Аболтиня.
В свою очередь, если мы говорим о Янисе Байксе, то там ситуация совсем простая. Город это одно, а премьерство — совершенно другое. С ним говорили оторвано от ситуации в Сейме. Предположим, что он сказал бы «да, я готов стать премьером». Однако этого мало, ему нужно заручиться поддержкой хоть одной фракции в этом вопросе. И я совершенно не могу представить, что он после разговора с президентом, пришёл к Солвите Аболтине и сказал: «Я договорился с президентом, он выдвинет мою кандидатуру на пост премьера». Думаю, что её ответ в такой ситуации был бы однозначный: «Иди, выдвигайся». Но этого мало, чтобы стать премьером, нужно получить большинство голосов депутатов, значит, надо договариваться, а как это можно сделать, если у тебя нет поддержки ни одной фракции?
Все часто слишком примитивно смотрят на межфракционные переговоры, в парадигме «ты мне — я тебе». Однако эти переговоры намного сложнее, там много разных плоскостей, и в таком пространстве невозможно просто так прийти со стороны и создать правительство, не имея поддержки ни одной фракции.
— По Вашему мнению, почему президент не выдвинул кандидатуру Карлиса Шадурскиса, которого также предлагали в премьер-министры?
— В тот момент, когда его предлагали, игра была поставлена очень грамотно. С одной стороны, он имеет поддержку как бы только «Единства», но, с другой стороны, всем известно, что у него также есть поддержка и двух маленьких оппозиционных фракций — Объединения регионов и «От сердца – Латвии». В том смысле, что если какая-то часть «Единства» его не поддержит, то у Шадурскиса было, кем их заменить. На мой взгляд, все карты ему испортило заявление этих двух маленьких фракций, что они не поддержат правительство. В этот момент он остался с глазу на глаз с нестабильным «Единством», часть которого его могла бы в таком случае и не поддержать. Поэтому решение президента выдвинуть Кучинскиса, а не Шадурскиса было очень логичным — Кучинский уже пришёл с 38 голосами своей партии и Национального объединения. Тогда как у Шадурскиса было только 23 голоса, а может, и не 23, а меньше. В этом смысле я понимаю действия президента, он пошёл по тому пути, и выбрал того кандидата, поддержка которого была явно выше.
— Вы говорили о проблеме «Единства», и действительно звучали предположения, что эта партия может остаться в оппозиции. Как Вы считаете, такая ситуация возможна?
— Единое «Единство» в оппозиции я не вижу. Не исключаю, что часть «Единства» может быть в оппозиции, тогда как часть — в лице индивидуальных депутатов — может быть в правительстве. На мой взгляд, Кучинский поначалу рассчитывал, что «Единство» для того, чтобы удержать себя как монолитную организацию, пойдёт на любые уступки, только бы попасть в правительство. Алгоритм мышления для Солвиты Аболтини был бы следующим:
попадём в правительство, и тогда будем укреплять партию, кого надо выкинем, кого надо припугнём, и как-то будет консолидироваться.
Однако мне кажется, что СЗК перестарался. Получилась слишком большая группа депутатов, не согласных с госпожой Аболтиней, и в этой ситуации, чтобы показать свою силу, Солвита Аболтиня вполне может решиться на такой шаг — уйти в оппозицию. Вот, пусть Кучинский теперь сам мучается, пытаясь создать дееспособное правительство. В такой комбинации уже нельзя говорить о «Единстве» как о единой фракции в 23 депутата. На мой взгляд, такое время уже давно прошло.
— Исходя из Ваших слов, если часть «Единства» останется в оппозиции, а часть будет в правительстве, то это же явный раскол партии?
— Я думаю, что раскол уже случился.
Мы констатируем свершившийся факт — партия раскололась.
Теперь вопрос состоит в том, как это будет дальше происходить и оформляться. Наше законодательство так создано, что если раньше часть депутатов могла выйти из фракции и создать новую, или вступить в другую, уже работающую в парламенте, то теперь это запрещено. Фракции остаются таковыми, как они были избраны после выборов, а все депутаты, которые уходят из фракции, становятся независимыми. Они не могут создать новую фракцию. Поэтому очень большой вопрос, как этот раскол будет оформляться. Но можно однозначно утверждать, что раскол произошёл, и это факт.
— Можно ли считать, что у нас произошла и смена главной партии власти, которой стал Союз зелёных и крестьян?
— Да, если правительство Кучинскиса будет утверждено, то СЗК станет главной партией власти. Весь этот процесс, который сейчас происходит, однозначно приведёт к изменению политического ландшафта и к приходу новой партии власти. «Единство» было главной силой с 2008 года, но теперь его эра закончилась, и это приведёт к серьёзным изменениям, которые также оставят и свой отпечаток на стране.
