После совместной пресс-конференции президентов России и США Владимира Путина и Дональда Трампа украинский лидер Петр Порошенко поспешил заверить своих избирателей, что Украина остается в приоритетах НАТО и Соединенных Штатов. Та же самая риторика присутствует в речах отдельных украинских политиков и обслуживающих их «экспертов». Если их послушать, то может сложиться впечатление, что во внешней политике государств Евроатлантики нет более важного вопроса, чем Украина. Однако не только встреча президентов России и США, но и последний саммит Украина — Евросоюз, и саммит НАТО в Брюсселе продемонстрировали, что Украина на сегодняшний день находится на периферии внешней политики западных государств.
В начале 2018 года Верховный представитель Европейского союза по иностранным делам и политике безопасности Федерика Могерини опубликовала список 12-ти внешнеполитических приоритетов 2017/2018 годов, где для украинских амбиций не нашлось особого статуса. Разве что в пункте №8 была указана программа «Восточное партнерство», куда входит Украина. Очевидно, что интерес европейских чиновников к ней существенно упал по сравнению с 2014–2015 годами, а в западных СМИ украинская тема если и поднимается, то преимущественно в связи с коррупционными скандалами и антироссийскими санкциями.
Содержание «списка Могерини» неудивительно, поскольку, заполучив «безвиз» со странами Шенгенской зоны и кандидатами на присоединение к ней, Украина достигла предела евроинтеграции. По-прежнему действует поправка от декабря 2016 года в Соглашении об ассоциации Украина — Евросоюз, внесенная по инициативе Нидерландов, о невозможности Украины претендовать на членство в ЕС. А накануне последнего саммита Восточного партнерства председатель Еврокомиссии Жан-Клод Юнкер заявил, что пересмотр вышеуказанного документа не планируется, призвав украинскую сторону более активно имплементировать его программные пункты.
Прошедший 9 июля 2018 года саммит Украина — Евросоюз, в отличие от прошлогоднего, хоть и завершился подписанием итоговой декларации, но не стал прорывом во взаимоотношениях Киева и Брюсселя.
Напомним, в прошлом году Германия, Франция и Нидерланды воспротивились желанию официального Киева инсталлировать в документ фразу «Евросоюз признает европейские стремления Украины и приветствует ее европейский выбор».
По итогам саммита-2018 в украинском инфромпространстве особый упор делается на то, что ЕС осуждает действия России против Украины, подтверждает то, что Украина должна остаться транзитером российского газа, и отмечает прогресс в украинских реформах (тем самых, которые не поддерживаются большинством в украинском обществе).
Впрочем, данные пункты в итоговой декларации исключительно декларативны и едва ли воплотятся в конкретных действиях ЕС, способствующих восстановлению территориальной целостности Украины и сохранению статуса транзитера энергоносителей.
Несмотря на оптимистические заявления сторон, имеющие, впрочем, сугубо символическое значение, пока еще президенту Украины Петру Порошенко не удалось добиться главного.
Во-первых, так и не был затронут вопрос увеличения финансовой помощи Украине и смягчения условий предоставления кредитных траншей. Даже скромный 1 млрд евро, который ЕС может выделить в течение ближайших двух лет, опутан настолько большим перечнем условий, что шансы на получение этих денег до ближайших президентских выборов выглядят весьма невысокими.
А о так называемом многомиллиардном «плане Маршалла для Украины», лоббируемом рядом литовских консерваторов, похоже, уже и вовсе забыли.
Во-вторых, в ходе саммита не было получено сигналов персональной поддержки, которые свидетельствовали бы о том, что европейские чиновники рассматривают политические перспективы Петра Алексеевича в президентском кресле после 2019 года. Статус-кво может сохраняться вплоть до дня президентских выборов, что увеличивает пространство для маневра внутриполитических оппонентов Порошенко.
Не добавил оптимизма Киеву состоявшийся 11–12 июля саммит НАТО в Брюсселе. Накануне глава представительства Украины при НАТО Вадим Пристайко заявил, что Альянс не рассматривает возможность распространения на Украину программы под названием Enhance Opportunity Program («Расширение возможностей»). Этот же тезис повторил генсек НАТО Йенс Столтенберг в ходе самого саммита.
Вообще, отыскать какую-то конкретику для Киева в ходе саммита НАТО достаточно сложно. Западные партнеры ограничились дежурными реверансами в адрес Киева и декларативными заявлениями: «Мы будем и впредь сотрудничать с Украиной…», «Мы высоко ценим значительный вклад Украины в операции стран — участниц Североатлантического союза…»
Любителям пиариться на теме признания «евроатлантических устремлений» Киева (а в утвержденной на саммите декларации действительно содержится такой пункт) необходимо напомнить, что в декларации Бухарестского саммита, принятой еще в апреле 2008 года, НАТО также приветствовало «евроатлантические устремления Украины и Грузии к членству в НАТО».
Акцент по итогам саммита НАТО в украинском информационном пространстве делается на встрече Порошенко с Трампом. Дескать, президенты «сверяли часы» накануне поездки Трампа в Хельсинки на переговоры с главой российского государства 16 июля. Правда, сообщается, что переговоры Трампа и Порошенко длились не более 20 минут, а на сайте Белого дома информация об этой встрече отсутствует, равно как и в англоязычных СМИ (помимо английских версий украинских сайтов).
Зато Петр Алексеевич теперь уверяет жителей Украины, что Трамп сообщил ему о приоритетной роли «незалежной» как для США, так и для НАТО. Все равно ни доказательств, ни опровержений этому сейчас не найти, а политический вес каким-то образом нарабатывать надо.
На самом-то деле нет ничего плохого в том, что Украина переместилась на периферию внешней политики Запада. Подобное развитие ситуации приоткрывает окно возможностей для восстановления международно-правовой субъектности Украины. Вот только воспользоваться этим шансом можно будет не раньше, чем на Украине пройдут президентские и парламентские выборы.
