Шествие и митинг под названием «Наш выбор» прошли в столице Латвии 15 сентября. Акция была посвящена защите образования в стране на русском языке. Эта тема — одна из ключевых в деятельности ее организатора, политической партии «Русский союз Латвии» (РСЛ). Численностью участников — против латышизации школ выступили около пяти тысяч человек — сентябрьский митинг уступил весенним акциям. Аналитический портал RuBaltic.Ru разбирался, в чем же значение этого протестного движения, промаршировав вместе с русскими Латвии по Риге.
Не за горами парламентские выборы, которые состоятся 6 октября. Поэтому любое мероприятие, организованное любой политической силой, сегодня неизбежно носит предвыборный оттенок. Но с другой стороны, состоявшаяся акция и процессы вокруг нее дают основания представить себе, в каком состоянии находится протестное движение в русской среде Латвии. И хотя изрядная часть ее населения, преимущественно — русскоязычные граждане, лишена избирательного права (так называемые «неграждане»), но у них есть друзья, родственники, имеющие право голоса. Так чего им ждать от РСЛ, который, по данным на сегодняшний день, имеет все шансы после многолетнего отсутствия, смены названия и многого другого вновь вернуться в Сейм?
«Ближе к Богу…»
Можно сказать, что реакция городских властей на эту акцию последовала еще за день до нее. В пятницу, 14 сентября, Рижская дума вдруг изменила маршрут шествия. Если прежде предполагалось, что оно пройдет от театра Dailes, по улице Brīvības (Свободы), до рижского муниципалитета, где и состоится митинг, то в последний момент градоначальники определили иной маршрут: по параллельной и второстепенной улице Baznīcas (Церковной) до Эспланады и установленного там памятника латышскому поэту Яну Райнису.
Формально это было сделано, «руководствуясь исключительно соображениями обеспечения безопасности», поскольку организаторы не могли спрогнозировать точное число участников акции. Получается, что 1 мая, когда колонна шла по Бривибас, могли, а теперь разучились? Как пишет портал Delfi, «исполнительная дирекция Рижской думы, посовещавшись с муниципальной полицией города и организаторами мероприятия, решила изменить маршрут…»
Однако латвийский правозащитник, юрист, многолетний активный член РСЛ Владимир Бузаев в тот же вечер в своем аккаунте Facebook написал следующее:
«…Решение об ограничениях было принято самым бандитским образом, менее чем за сутки до начала марша, чтобы исключить возможность его оперативного обжалования в суде».
Заявка на акцию была подана еще в середине лета, о чем в своих комментариях RuBaltic.Ru в июле рассказали лидер РСЛ Татьяна Жданок и второй человек в партии Мирослав Митрофанов. В дальнейшем, вплоть до самого последнего дня, никакой информации о смене маршрута не поступало. В свете сказанного остается только согласиться с правозащитником.
«Ну что ж, по Церковной так по Церковной… Спасибо Нилу [Ушакову], ближе к Богу будем», — продолжает Владимир Бузаев.
Можно было бы сказать, что вся эта ситуация выглядит «несколько странно» с учетом того, что в Риге у власти «прорусская» и даже «прокремлевская», каковой ее считают представители национального блока, партия Saskaņa («Согласие», хотя этимологически правильнее было бы переводить как «созвучие»).
Но уже ни для кого не секрет, что к публичным акциям в защиту русского образования это «созвучие» относится крайне отрицательно.
Впрочем, стремление «Согласия» понравиться одновременно и русскому, и латышскому электорату заслуживает отдельного разговора.
Незримый рубеж
Итак, 12.00. Площадь возле театра и частично поперечную улицу заполнили собравшиеся. Активисты раздают плакаты, значки с эмблемой Штаба защиты русских школ, листочки с распечатками текстов нескольких русских и советских песен… и предвыборные листовки РСЛ. Молодежь, пенсионеры, люди среднего возраста — всех как-то поровну. Много знакомых лиц: активистов еще прежнего Штаба, 2002–2004 годов, «оппозиционных» журналистов. Уж такова сегодня специфика латвийского медиа-пространства: русский журналист вынужден либо стать, как говорят в русской Риге, «русским по вызову», либо автоматически превратиться в «оппозиционные».
К обозревателю RuBaltic.Ru подходит давняя знакомая, в начале «нулевых» — активистка одной из ячеек протестного движения. «Я тут прошлась по Базницас, — делится она своими наблюдениями, — замечены полицейские, переодетые в штатское, еще какие-то «мутные» группки, которые явно чего-то выжидают». Журналистский опыт учит осторожно относиться к таким заявлениям. Но тот же опыт учит: все что угодно может оказаться правдой.
Однако когда под ритмичную дробь нескольких барабанов, под развернутыми флагами и транспарантами колонна вступает на разрешенную для шествия улицу, ее встречают только фотокорреспонденты и телевизионщики да вышедшие из небольших магазинчиков работники. Латыши смотрят удивленно. Но совершенно иначе — серьезно, стараясь понять происходящее — глядят смуглые ребята, что трудятся в одной из «пакистанских кебабных». «Мутные» группировки, если они и были, успели куда-то исчезнуть. Только через два квартала происходит небольшой инцидент, и есть основания с большой долей вероятности предполагать, что здесь готовилась провокация.
Двоих одетых как рядовые горожане мужчин можно было бы принять за обычных, хоть и немногочисленных, бытовых националистов. Но те действительно пышут искренней злобой.
Эти же двое — словно неумелые артисты, которые весело и бездарно исполняют порученную им роль. Выкрикивают по-латышски «Путин зовет — в Россию езжай» и тому подобное. Начинают петь по-немецки песенку солдат Вермахта.
Все это, особенно последнее, должно вывести из себя протестующих. Однако ожидания не оправдываются: молодые участники акции смотрят просто с удивлением, как на каких-то «фриков». Более старшие и опытные товарищи, понимая, что это все — «театр», просто игнорируют. Колонна проходит мимо.
Полицейские на происходящее никак не реагируют. Только когда двое «весельчаков» дважды вяло продемонстрировали попытку оказаться среди участников шествия, стражи порядка каким-то отрепетированным жестом отодвинули их обратно на тротуар. В это время рядом стояло еще несколько «зевак», явно знакомых с двумя «националистами».
В этом происшествии заслуживает внимания только одно: во время всех акций «второй волны» Сопротивления о возобновлении тактики провокаций на «нарушение общественного порядка» слышать не приходилось. Да, были репрессии против Александра Гапоненко, Владимира Линдермана, Ильи Козырева. Но тактика уличных провокаций не применялась, пожалуй, с 2004-го.
А это позволяет предположить, что, с точки зрения спецслужб, протестная активность уже перешла какой-то незримый рубеж, за которым замаячило повторение мощи мирных протестных акций «нулевых».
Возвращение «Черного Карлиса»…
Перед собравшимися выступили: лидер РСЛ Татьяна Жданок, сменивший ее на посту евродепутата Мирослав Митрофанов, лидер рижского списка РСЛ на предстоящих выборах Андрей Мамыкин, лидеры списков Русского союза от регионов, а также депутат Европарламента от Испании Анна Миранда и другие. Главным лейтмотивом всех выступлений латвийцев было: мы, русские Латвии, реально существуем, даже если национальные власти страны этот факт упорно пытаются игнорировать.
Более того, в Риге русских трудно считать «национальным меньшинством» (соотношение примерно 50/50). Как сказала одна из выступающих, в Латгалии «национальным меньшинством» надо признать уже латышей: их там в среднем 13%, крупные города — преимущественно русскоязычные, а основная, коренная национальность — это латгальцы, древний язык которых официально объявлен всего лишь «исковерканным диалектом» латышского языка. Хотя, согласно официальным данным, латышей там около 40%, а, с учетом сильной внутренней миграции в столицу страны, скорее всего уже меньше.
То есть Латвия — исторически многонациональная земля, поэтому пришло время положить предел диктату одной национальности.
Что же касается ситуации с «облатышиванием» школ, то Андрей Мамыкин привел такой парадоксальный пример: «Я на днях посмотрел документальный фильм* Андрея Яковлева "Возвращение Черного Карлиса" и узнал удивительную для себя вещь: оказывается, даже во времена нацистской оккупации на территории Латвии действовали в том числе и русские школы. Так что нынешняя «реформа» — это какое-то совершенно безумное изобретение нынешней власти».
* Документальный фильм латвийского тележурналиста дает цельное представление о латышизации русских школ и протестном движении, направленном против него. Показ усеченной под ТВ-формат версии состоялся на Первом балтийском телеканале в этот же день, 15 сентября. Полная версия еще раньше стала доступна на YouTube. Фильм включен в конкурсную программу международного фестиваля документальных фильмов «Евразия.DOC», который пройдет в Минске в начале октября. Свою работу автор посвятил Виктору Горобцу — трагически погибшему коллеге и товарищу, создавшему видеоклип «Черный Карлис».
Клип «Черный Карлис» против реформы в Латвии, запрещающей русский язык. В клипе использована мелодия популярной песни Pink Floyd — Another Brick In The Wall / Видео: youtube.com © Archy Raven
Митинг закончился пантомимой под песню из этого памятного видеоклипа. Конечно, прошедшей акции оказалось далеко, например, до 50–70 тысячного шествия и митинга 1 мая 2004 года. На этот раз, по оценкам организаторов, собралось около пяти тысяч. Пресс-служба Госполиции также первоначально оперировала этой цифрой, но позже, сославшись на «неточность оценки», назвала другую: 2,5 тысячи. Непонятно, как профессионалы, которые обязаны владеть навыками оценки численности массовых скоплений людей, могли ошибиться в два раза. Невольно возникает мысль о спущенной сверху «правильной» цифре.
Психиатрия как инструмент образования
В любом случае проблемы, в омут которых толкает родителей практика реализации этой «реформы», требуют выхода и разрешения. Вот что рассказали RuBaltic.Ru две матери, дети которых учатся в старших классах (по понятным причинам фамилии женщин мы не указываем).
«У меня сын-старшеклассник, — рассказывает Ирина. — Во-первых, уровень обучения в школе ужаснейший. Не только из-за никудышного преподавания русским детям по-латышски точных наук, но и по причине низкого уровня преподавания этих предметов. Например, математику преподает бухгалтер. Какого качества образования тут можно хотеть?
И вот перед сдачей экзаменов за 9-й класс у нас в школе провели собрание, где родителям всех отстающих учеников, а их набралось 13 человек из класса, предложили сделать через психиатра справку, чтобы не сдавать экзамены. Мы, единственные из всех 13 семей, на это не согласились. Но давление было сильным и со стороны директора, и со стороны учителей, школьных психологов. И точно так же делается в 12-х классах. Я поговорила со знакомыми: эта практика применяется во многих русскоязычных школах уже несколько лет. Видимо, чтобы не было видно реального положения дел с уровнем знаний.
Такая "услуга" стоит 80 евро. Врач пишет, что у ребенка, например, неврастения и он не может сдавать экзамены. При этом обещают, что через пять лет эту информацию из компьютера удалят.
Но кто это может гарантировать? А вдруг твой ребенок захочет пойти в аэропорт работать, стать охранником, сдать на права? Ему множество дорог будет закрыто. К тому же это статистика, которую можно использовать по-разному. Скажут, например, — посмотрите, у вас половина детей — психически больные, какие вам еще нужны "русские школы"».
Точно так же пришлось пройти через психиатра и двум дочерям Елены. Нет, от того, какими непрофессиональными и насильственными методами осуществляется латышизация русской школы, у девочек действительно были нервные срывы. Однако психиатр — это была вынужденная хитрость, которая позволила девочкам получить разрешение на надомное обучение, диагноз «учиться на латышском языке не способны» и право сдавать все работы на родном, русском языке.
Поясняем для тех, кто не понял: сегодня у русского школьника, который учится в условно-русской школе Латвии, чтобы учиться на русском языке, есть только один выход: пройти через психиатра и получить статус «ребенка с особыми потребностями».
«Не народ — против народа, а все вместе — против Тьмы»
Ян Райнис
По окончании акции RuBaltic.Ru решил задать ряд вопросов Мирославу МИТРОФАНОВУ:
— Г-н Митрофанов, На митинге 1 мая Вы заявили, что пришли сюда, «чтобы показать латышскому большинству, как надо бороться за свои права». А какие общие задачи тут можно найти у обеих общин?
— Они такие же люди, как и мы. Для них точно так же безопасность имеет первоочередное значение. Когда я возвращаюсь из Брюсселя и Страсбурга, меня часто спрашивают: почему они там живут так хорошо, а мы так плохо? Я отвечаю: это только потому, что там народ десятилетиями и столетиями шаг за шагом отвоевывал свои права.
То есть правящая элита начнет с нами договариваться только тогда, когда почувствует: то, что они делают с русскими школами, угрожает безопасности и будущему страны.
Но для этого на улицы должно выйти не пять тысяч, как сегодня, а тысяч сто! И это в том числе даст латышам, простому народу, пример, как надо воздействовать на власть.
Недавно был большой митинг напротив Европарламента. В нем принимала участие одна из депутатов от фракции «зеленых». Она пошла на открытое столкновение с полицией, в результате ей обожгли глаза перцовым газом. Но что характерно, позже к ней подходили депутаты из других фракций и говорили: может быть, мы и не согласны с тем, что вы протестуете против строительства какой-то там дороги, но мы — на вашей стороне, потому что вы пошли вместе со своим народом.
Надо понять одну простую вещь: никто сверху, «с барского плеча», ничего людям не даст. Если можно будет украсть 100% бюджета, то они украдут и 100%! Только если власть будет знать, что народ за ней следит, что-то изменится. В тех странах, где сами люди борются за искоренение коррупции, уровень благосостояния и развития государства резко идет вверх. И как раз это — наша общая задача с латышами, как и множество ей подобных.
— РСЛ в массовом сознании воспринимается как «партия одной темы». Имеет ли Русский союз и свою экономическую программу?
— Мы уже выложили на нашем портале нашу предвыборную платформу. На самом деле наша программа гораздо больше, чем эти 4 тысячи знаков. Но для того, чтобы в Латвии русская партия смогла прийти к власти, необходимо изменить правила игры.
Отстаивая русские школы, мы меняем эти правила. То есть национальной элите придется признать, что здесь есть и всегда будет русская община, которая будет говорить на русском языке.
Тогда исчезнет этот негласный расистский запрет — пускать какую-либо русскую партию в правящую коалицию. И вот тогда можно будет приступить к реализации экономической части нашей программы. Но — никаких иллюзий. Сначала — вопрос о положении русской общины в латвийском социуме. И он должен быть решен положительно.
