Последние несколько месяцев оказались богаты на события на Востоке. Летом все говорили о последствиях неудавшегося военного переворота в Турции, а в начале осени мир озаботился смертью президента Узбекистана Ислама Каримова. О том, какое влияние эти события могут оказать на мир и насколько вероятна исламизация этих стран, порталу RuBaltic.Ru рассказал профессор Латвийского университета востоковед Леон ТАЙВАНС:
– Профессор Тайванс, не так давно скончался президент Узбекистана Ислам Каримов, руководивший страной с момента обретения независимости. На Ваш взгляд, какое влияние окажет его смерть на развитие ситуации в стране?
– Честно говоря, это сложный вопрос, так как в странах Средней Азии большое влияние имеют кланы, и в Узбекистане таких кланов семь. Три из них довольно большие, тогда как четыре – поменьше и представляют в основном этнические меньшинства, не играющие особой роли в центральной политике. Однако не стоит забывать, что у них сильные позиции в соответствующих провинциях. В свою очередь, три основных клана – это ташкентский, самаркандский и ферганский.
Борьба между этими кланами существовала ещё в советское время, однако благодаря проводимой политике их позиции уравновешивались, не позволяя представителям какого-либо одного клана получить всю власть. Примерно такой же стратегии придерживался и Ислам Каримов, подчёркивая на словах равноудалённость от всех кланов.
В свою очередь, новый руководитель страны, которым, скорее всего, станет Шавкат Мирзиёев, нынешний премьер-министр, не скрывает свою принадлежность к самаркандскому клану.
Тем самым этот клан, который и так является наиболее сильным в Узбекистане, может стать доминирующим и в политической жизни страны, что спровоцирует борьбу. Так что, я думаю, в будущем Узбекистан может ожидать передел сфер влияния, куда обязательно окажется вовлечён Китай. Эта страна постепенно укрепляет свой вес в регионе, вкладывая в разные экономические проекты огромные средства. Поэтому я не исключаю, что победу в возможной борьбе кланов одержит тот, чью сторону поддержит Китай.
– Узбекистан также граничит с Афганистаном, из которого в страну могут проникать проповедники радикального ислама, что при Каримове жёстко пресекалось. По Вашему мнению, можно ли ожидать изменений в этом направлении в связи с его смертью?
– Да, Афганистан – это неспокойное соседство, но в то же время страх перед радикальной исламизацией страны совершенно необоснован. Узбекистан был секуляризован ещё при советской власти, и большинство нынешних мусульманских наставников – это бывшие партийно-комсомольские активисты. Они плохо знают ислам и поддерживают его преимущественно лишь на культурно-бытовом уровне, то есть объясняя, как одеваться, как отмечать праздники и так далее, но не углубляясь в принципы этой религии.
Поэтому, говоря про обозримое будущее, я не думаю, что там что-то сильно может измениться. В этом смысле новое руководство Узбекистана будет придерживаться старой политики.
Конечно, со временем всё может поменяться, особенно если будет ухудшаться экономическая ситуация в стране. Также не стоит забывать, что часть узбекской молодёжи учится в ближневосточных религиозных центрах, и не исключено, что они могут быть сторонниками изменения нынешнего положения вещей. Однако это возможно в отдалённом будущем, тогда как в ближайшей перспективе оснований для беспокойства всё же нет.
– Помимо Узбекистана, рост исламизации не исключён также и в Турции, которая после неудавшегося летнего военного переворота начинает двигаться в этом направлении. Как Вы считаете, насколько вероятно такое развитие событий в этой стране?
– Для ответа на Ваш вопрос можно воспользоваться методом аналогий и посмотреть, что получилось в других странах Ближнего Востока. Хорошая аналогия – это Египет, где события «арабской весны» могут послужить примером для других. В этой стране высшее офицерство традиционно обучалось за рубежом, и эти люди придерживаются светских взглядов. В свою очередь, на противоположном полюсе находятся сторонники исламских идеалов, в основном малообразованные сельские жители. Между ними есть ещё одна группа – молодые жители больших городов, выступавшие за демократию, свободные выборы и так далее.
Однако, когда в результате выборов власть получили исламисты, потому что в населении Египта как раз преобладают такие люди, наша городская молодёжь решила, что пусть лучше будет военная диктатура, чем шариат.
В свою очередь, если посмотреть на Турцию, то там наблюдаются похожие процессы. Современная турецкая элита из Партии справедливости и развития, включая президента Реджепа Эрдогана, – люди среднего класса, благодаря своему труду достигшие нынешних материальных благ, они совсем не сторонники кемализма, популярного в турецкой армии. В этом турецкое руководство имеет много общего с движением «Братья-мусульмане» в Египте, но в отличие от последнего, получив политическую власть, турецкая элита всё же стала несколько тяготиться своими исламскими взглядами.
Говоря же о том, что произошло летом: моя версия такова, что нынешнее руководство Турции планировало отправить в отставку нелояльных офицеров, но произошла утечка информации, и турецкие военные предприняли попытку военного переворота, сыграв, таким образом, на опережение. Однако это обернулось неудачей, и власти Турции воспользовались моментом, чтобы одновременно покончить и с кемалистами в армии, и с движением «Хизмет», чьим лидером является Фетхуллах Гюлен, проповедующий консервативный ислам.
В этом главное отличие Турции от Египта: когда-то Партия справедливости и развития для того, чтобы прийти к власти, также опиралась на исламистов, но, получив её, стала вести себя, как египетские военные. На мой взгляд, вся эта религиозность – это лишь инструмент для привлечения голосов на выборах, тогда как потом во главу угла ставится прагматизм, и я не думаю, что Турция действительно будет двигаться в сторону ислама, как это хотят показать многие аналитики.
– Говоря о Турции, не следует забывать и о лагерях для беженцев, находящихся на её территории, через которую многие из них попадают в Европу. Как Вы считаете, будет ли продолжаться это переселение, либо они останутся в Турции?
– Я думаю, что оно будет продолжаться. Ведь если мы посмотрим на те страны, откуда в основном происходит этот поток, то там лишь 5% пахотных земель, и люди элементарно не могут прокормиться. Конечно, мы можем пойти от противного и посмотреть на Израиль, где та же пустыня. Об этой территории ещё сто лет назад известный писатель говорил совершенно нелицеприятные вещи: что там ничего нет и ничего не растёт. Но посмотрите на Израиль сейчас: совершенно другая страна с передовой наукой. Поэтому спасти ситуацию на Ближнем Востоке может только высокая наука, которой там нет и в ближайшее время не будет. Тем самым проживающим там людям ничего не остаётся, как перемещаться в более развитые страны.
В свою очередь, если мы говорим о том, останутся ли эти люди в Турции или пойдут дальше в Европу, то, на мой взгляд, надо опять же посмотреть на турецкое руководство. Президент Эрдоган действует из прагматичных соображений, требуя от Евросоюза какие-то уступки в обмен на то, что он будет держать беженцев на своей территории.
К сожалению, у Евросоюза нет никакой программы, что делать с таким огромным количеством народа, и ему придётся откупаться, соглашаясь пусть не на все, но на некоторые предложения Турции.
К сожалению, никакого механизма защиты для Европы я не наблюдаю и вижу лишь два варианта развития событий, один другого хуже. Либо ЕС пойдёт на уступки Турции, требования которой будут с каждым разом возрастать, либо в Европу будет прибывать всё больше и больше этих людей. Рано или поздно, но Европе придётся понять одну неприятную вещь: что невозможно поддерживать европейские свободы и демократические ценности при смешении разных цивилизаций. И я надеюсь, что это прозрение скоро наступит, иначе в ближайшее время мы увидим закат европейской цивилизации.
