Президент Косово Хашим Тачи дал показания на Международном Гаагском трибунале, где его обвиняют в военных преступлениях против косовских сербов во время гражданской войны в Югославии. Предъявление обвинений Хашиму Тачи многие наблюдатели сочли результатом закулисных действий Берлина, который задействовал свое влияние в Гааге для срыва переговоров глав Сербии и Косово при посредничестве с США. История с президентом Косово напомнила об особой роли ФРГ в югославском конфликте. Распад Югославии стал первым международным кризисом, в котором объединенная Германия отказалась от послевоенного пацифизма в пользу вооруженной экспансии и проведения курса на раздробление Югославского государства.
После распада социалистического лагеря в начале 1990-х годов по наиболее драматичному сценарию в Европе развивались события в Югославии, которая, хотя и не была частью советского блока, разделила его незавидную судьбу. Многочисленные национальные противоречия на Балканах привели к серии гражданских войн. Новые государства Балканского полуострова рождались в атмосфере ожесточенной борьбы бывших сограждан за право на независимость.
В это же время на европейской арене появился новый влиятельный игрок — воссоединенная ФРГ. На фоне дезинтеграционных процессов на востоке Европы объединение Германии выглядело образцом успешного перехода в новую историческую эпоху.
И хотя внимание немецких политиков в начале 1990-х годов было сосредоточено на внутриполитических и экономических вопросах, было очевидно, что Германия будет проводить принципиально новую по своим масштабам внешнюю политику.
Географическая и политическая конфигурации ФРГ определяли особый интерес немецкого руководства к востоку и юго-востоку Европы, откуда исходили новые угрозы и возможности.
В начале 1990-х годов перед внешней политикой объединенной Германии стояли три больших кризиса: распад СССР, война в Персидском заливе и нарастающий кризис в Югославии. Берлин с тревогой наблюдал за агонией советского государства, но ограничил здесь свою антикризисную стратегию посылками с гуманитарной помощью. Не были готовы в ФРГ и к масштабному участию в военном решении очередного ближневосточного кризиса, подключившись к поддержке западной коалиции уже после завершения активной фазы боевых действий.
Распадающаяся Югославия стала для Германии первым экзаменом на способность проводить «большую политику» в качестве ведущей европейской державы.
В отличие от восточноевропейских государств, которые сравнительно бесконфликтно встали на путь интеграции в западные экономические и военно-политические структуры, развитие ситуации на Балканах требовало активного участия внешних сил. Здесь европейцам впервые со Второй мировой войны пришлось столкнуться с масштабными боевыми действиями с применением бронетехники, авиации и тяжелой артиллерии. Более 10 лет территория бывшей Югославии будет объектом дипломатических усилий Берлина в новом для себя качестве.
На протяжении всего процесса распада Югославии немецкие политики исходили из убеждения, что образовавшиеся на ее осколках государства, как и восточноевропейские страны, будут ориентированы на интеграцию с Западом и его институтами. Реальной альтернативы в 1990-х годах для ослабленных войной и экономическим кризисом балканских стран не существовало. В отличие от других внешнеполитических направлений, где ФРГ действовала пассивно, присматриваясь к своим возможностям, в Югославии немецкая дипломатия в чем-то даже забегала вперед.
Берлин последовательно поддерживал процесс дробления Югославского государства, порой действуя впереди других западных стран.
Так, Германия одной из первых западных стран признала независимость Словении и Хорватии, «обогнав» США, и убедила другие страны ЕС последовать собственному примеру. Считается, что этот шаг подтолкнул другие сепаратистские силы, прежде всего в Косово, к активным действиям по обретению независимости, которые в итоге закончились массированным применением силы со стороны НАТО.
Данный подход закономерно привел к тому, что немецкая политика в отношении распадающейся Югославии быстро приобрела откровенно антисербские черты. В общественном мнении ФРГ Белград быстро обрел «демонические» черты агрессора, который стремится удержать мятежные югославские регионы любой ценой.
Традиционный пацифизм послевоенной Германии спасовал перед нагнетанием антисербских настроений.
Не устояли даже немецкие «Зеленые», еще несколько лет назад собиравшие многотысячные антивоенные митинги по всей Германии.
Примечательно, что именно в ходе распада Югославии Берлин решился на полноценное использование бундесвера за пределами границ Германии. Для этого пришлось вносить изменения в Основной закон ФРГ, который отводил немецкой армии исключительно оборонительные функции.
Теперь же впервые со Второй мировой войны колонны немецкой бронетехники вновь передвигались по Балканам.
Югославский кризис стал для ФРГ трамплином в новую мировую политику. Небольшая Боннская республика уклонялась от активного участия в международных делах, сосредоточившись на экономическом развитии, евроатлантической интеграции и «германо-германских» отношениях. Объединенная Германия после небольшой паузы оказалась готова к участию в разрешении международных кризисов по всему миру, использованию собственных вооруженных сил вдалеке от государственных границ и выступлению проводником и посредником Запада.
Все это Берлин продемонстрировал в Югославии, заложив основы для своей новой дипломатии и укрепив собственное влияние на юго-востоке Европы.
И сегодня Берлин продолжает оставаться для государств, возникших на осколках Югославии, важнейшим торгово-экономическим партнером и «европейским диспетчером», определяющим для них темпы и характер евроинтеграции.
Несмотря на нерешенность множества региональных противоречий, в первую очередь вокруг Косова, издержки первого опыта «большой политики» со стороны ФРГ уступают по своим масштабам выгодам, которые удалось получить немецким политикам.
