Назначенный на середину октября очередной саммит «Восточного партнерства» призван подвести итоги десятилетнего сотрудничества Евросоюза и шести постсоветских стран: Украины, Молдовы, Азербайджана, Армении, Грузии и Беларуси. Однако некоторые результаты деятельности проекта уже очевидны: задекларированные цели создания зоны процветания и безопасности не достигнуты, а провальный опыт евроинтеграции Украины значительно отдалил «восточных партнеров» от ЕС. Аналитический портал RuBaltic.Ru разбирается в причинах неудач «Восточного партнерства», а также отвечает на вопрос, почему реанимация проекта возможна только при деятельном участии Беларуси.
Сегодня совершенно ясно, что «Восточное партнерство» не ведет ни к расширению ЕС, ни к решению проблемы региональной безопасности. Да и вообще большой вопрос: кто является конечным выгодоприобретателем в этом сотрудничестве? Сам же Евросоюз вошел в период серьезной турбулентности, и восточное внешнеполитическое направление, и без того в большей степени интересное только для стран Восточной Европы (Вышеградской четверки), стран Балтии и Германии, стало отходить на задний план.
В сложившейся ситуации Беларусь, вторая по величине страна — участница проекта, может стать серьезным игроком в данном поле. Тем более другие страны (Украина, Молдова, Армения) пока переживают внутренние политические кризисы и трансформации и не имеют достаточно ресурсов для того, чтобы обратить на себя внимание западных партнеров.
Нейтралитет, в котором заинтересованы все
Почва для повышения роли Беларуси есть: в 2014 и 2015 годах именно в Минске проводились переговоры по деэскалации и урегулированию конфликта в Донбассе, закрепившие впоследствии за Минском роль нейтральной переговорной площадки. Вследствие этого Евросоюз снял с Лукашенко и других высокопоставленных чиновников санкции, которые были введены еще в 1998 году. По существу, это политическое решение было принято с целью удержания Беларуси в своей зоне влияния.
И, как это ни парадоксально, украинская революция, нацеленная на резкий поворот к Западу, усилила именно белорусские позиции в регионе в глазах Европейского союза.
Основной внешнеполитический посыл Беларуси в последние годы — миротворческий. Учитывая украинский опыт перетягивания каната между ЕС и Россией на Украине, Минск предложил использовать «Восточное партнерство» как мост между Западом и Востоком, как платформу для примирения и согласования интересов, как путь интеграции от Атлантического до Тихого океана. Следуя своей линии, Беларусь активно выступает за диалог между Евразийским экономическим и Европейским союзами.
Именно об этом 22 июня нынешнего года и говорил министр иностранных дел Владимир Макей на открытии 10-го раунда неформальных министерских диалогов «Восточного партнерства». Глава белорусского МИД в своей речи подчеркнул, что сближение с Евросоюзом в рамках этого проекта не должно быть направлено против третьих стран. Безусловно, основной «третьей страной», чьи интересы в данном случае могут серьезно затрагиваться, является Россия.
В этом контексте сигнал из Минска вполне прозрачен: «Восточное партнерство» не должно угрожать двусторонним отношениям Беларуси и России и мешать продвижению евразийской интеграции.
В целом появился акцент на необходимости повернуть «Восточное партнерство» в сторону регионального сотрудничества и ограничить политическую составляющую проекта. По мнению белорусской стороны, это должна быть работа на реальные экономические результаты, на снятие барьеров и подготовку почвы для диалога между ЕС и ЕАЭС.
Впрочем, такая постановка вопроса вполне актуальна и для некоторых других членов: Армении, Молдовы, Азербайджана и даже Грузии. Однако инерция старого подхода, отвергающего евразийский проект как недемократичный и геополитический, пока не позволит резко переменить курс «Восточного партнерства». Но, тем не менее, возврат к старым формулам и игре с нулевой суммой уже невозможен: перспектива украинского сценария выглядит слишком мрачно. Следовательно, можно ожидать либо серьезных реформ самой модели отношений в рамках проекта, либо его постепенного распада.
Многое в будущем «Восточного партнерства» зависит и от прогресса в реализации Минских соглашений. На данный момент удалось лишь остановить эскалацию, набиравшую обороты в 2014–2015 годах, и перевести конфликт в вялотекущую стадию. Однако продвижение в урегулировании ситуации в Донбассе улучшило бы позиции Беларуси с ее миротворческой миссией и открыло бы новые горизонты для общего диалога, в том числе и через механизмы «Восточного партнерства».
Страх перед переменами
Готов ли Европейский союз менять парадигму «Восточного партнерства», изначально нацеленного на переформатирование европейской части бывшего СССР? Ведь прислушаться к белорусской инициативе означает признать провал собственной идеологической модели, на основе которой проект развивался в течение почти десяти лет. К тому же компромисс с Лукашенко отпугнет тех, кто еще не забыл о «последнем диктаторе Европы».
По-прежнему силен и антироссийский нарратив, который объединяет Европу на внешнеполитическом направлении. Отказаться от него сложно даже ради выстраивания конструктивных отношений со странами — участницами «Партнерства». Несмотря на усталость от украинской темы, Евросоюз по-прежнему пытается всю вину за происходящее в Донбассе переложить на Россию.
Многие в Брюсселе и вовсе рассматривают Россию в качестве основной угрозы для создания пояса безопасности и процветания, каким и должно было стать «Восточное партнерство». Такую дипломатию вряд ли можно назвать рабочей.
Если в странах ЕС позволительно представлять Москву в роли «козла отпущения», то на востоке Европы такой подход работает далеко не всегда. В конце концов, Беларусь и Армения состоят с Россией в одном военно-политическом блоке (ОДКБ).
Однако сохранение старой политики может стать для ЕС просто растратой денег и путем в никуда. То же касается и самих участников программы, которые уже прекрасно осознают, что «Восточное партнерство» не ведет их к полноценному членству в Евросоюзе. Следовательно, нужно искать другие векторы и других партнеров. И в этом случае уже достигнутое влияние и привлекательный образ «европейского пути» можно будет легко заменить сотрудничеством с ЕАЭС, Китаем, Турцией и иными влиятельными акторами на международной арене. Но и здесь многое зависит от того, какой проект будет предложен постсоветским странам, во многом еще стоящим на историческом перепутье.
Беларусь со своей стороны имеет исторический шанс для улучшения своих политических позиций в Восточной Европе, а ее стремление к примирению враждующих сторон может иметь важнейшее значение для региона. Однако для разрешения таких сложных конфликтов, как ситуация на Украине, недостаточно только переговорной площадки. Здесь потребуется обоюдная готовность Востока и Запада к переменам, к поиску взаимовыгодных решений и уступок. В конце концов, игнорирование интересов друг друга пока еще никого не привело к положительному исходу.
