О потугах латвийского Минобразования извести под корень обучение на русском языке слышали, наверное, уже во всех окрестных странах. Но за публикациями на эту тему как-то теряется, что Министерство образования и науки (МОН) этой Прибалтийской республики затеяло одновременно и другие, не менее радикальные реформы. И одна из них — введение так называемого компетентностного подхода в образовании.
Итак, уже с 2018–2019 учебного года планируется начать полномасштабное внедрение компетентностного подхода в дошкольных учреждениях, а также в 1 и 4 классах основной школы. В 2019–2020-м «ореформят» 2, 5, 7 и 10 классы, в 2020–2021-м — 3, 6, 8 и 11-е, и, наконец, в 2021–2022-м — 9-е и 12-е (в Латвии в средней школе учатся 12 лет). То есть, как мы видим, начать решили с самых маленьких. Какой логике подчинялись, поделив при этом классы по годам на четные и нечетные, не знает никто.
Вообще-то компетентностный подход — это шаг, адекватный нашему времени. НО — при условии, что удастся в полной мере реализовать все сильные стороны этой концепции.
От «человека разумного» вновь к «человеку умелому»?
«Skola 2030» («Школа 2030») — так амбициозно проект именуется на одноименном официальном сайте. Формальное название звучит проще: «проект 8.3.1.1/16/I/002 «Компетентностный подход в содержании образования». Как следует из информации на сайте Государственного центра содержания образования (VISC), одного из структурных подразделений МОНа, общее его финансирование составляет 13 960 884 евро, из которых софинансирование из фондов ЕС — 11 866 751 евро.
Компетентностный подход, на чем постоянно делается акцент, «должен готовить человека к жизни в постоянно меняющихся условиях». Должны быть сломаны междисциплинарные барьеры, исправлены дисбаланс и несогласованность между различными предметами. Каждая из дисциплин должна становиться как бы продолжением другой. На место простого заучивания информации должны прийти понимание сути явлений и умение использовать свои знания на практике. Учащиеся должны больше времени проводить, самостоятельно познавая мир. И, наконец, в итоге должен быть воспитан человек, готовый учиться и меняться всю жизнь. Такое резюме можно составить, почитав публикации и документы на официальных онлайн-ресурсах. И кто скажет, что это плохо?!
Настораживают два момента. Первый: слишком часто и настойчиво в этих текстах знания противопоставляются умениям и пониманию. Второй: от всех этих официальных и полуофициальных публикаций возникает какое-то ощущение их вторичности.
Это либо декларативность официальных документов, либо чувственный пиар и победные реляции.
В проект будет вовлечено около 200 экспертов. Курсы повышения компетентности пройдут минимум 6 тысяч педагогов, в том числе все директора школ и их заместители.
Все это значимо с точки зрения чиновника. Но хотелось бы знать, например, с какими психологическими и социально-психологическими проблемами вы столкнулись, работая с педагогами и школьниками, отражением каких процессов в обществе эти проблемы являются и как конкретно вы их собираетесь решать! Ведь уже два года, как реформа стартовала… Только не говорите, что вы «проведете очередной семинар»!
«ЗА» и «ПРОТИВ»
Тут надо сказать следующее. Процесс образования может носить дедуктивный или индуктивный характер. Дедуктивный — это «от общего к частному». Сначала усваивается общая закономерность, и только потом учащийся ищет проявления этой общей закономерности, выполняя самостоятельные работы. В свою очередь, индуктивный — это «от массы частных проявлений к пониманию общего закона». Учащийся работает в основном самостоятельно и в итоге теоретически может «сам открыть», например, закон Ньютона.
Дедуктивный характер традиционно носило советско-российское (а если подходить исторически, то российско-франко-германское) образование. Индуктивный — это англо-саксонская, в том числе американская модель. Компетентностный подход, как можно понять, тяготеет именно к индуктивной модели.
Дедуктивная система образования предполагает, что школа является продолжением науки, такой бейсик-версией официальной научной картины мира, адаптированной для понимания учащимися. Понятие о некой закономерности дается априори, его истинность не подвергается сомнению. Как говорится, если реальность не согласуется с теорией, тем хуже для реальности… Поэтому и учебные опыты часто подгоняются под формулировку очередного физического закона, которую надо просто выучить.
Безусловно, «дедуктивное образование» способно дать гораздо больший багаж знаний, которые человек потом воспроизводит, даже не задумываясь. Но, к сожалению, оно отучает мыслить самостоятельно, «открывать мир», особенно в ситуациях, которые не укладываются в рамки заученных правил.
В то же время индуктивный подход и возможность поставить множество самостоятельных опытов сами по себе не гарантируют, что учащийся придет хоть к какому-то выводу. А поскольку компетентностный подход делает акцент не на знаниях, а на умениях, есть опасность, что он приведет к значительному снижению кругозора и уровня знаний учащихся.
Однако есть много когнитивных противоречий, которые может снять такой подход. Например, разные типы мышления (понятийный и образный, вербальный и визуальный) часто используют как повод для разделения учеников «по способностям».
В результате школьник автоматически попадает в какую-то, может быть, совершенно нежеланную для него «категорию», из которой потом не может выбраться всю жизнь.
В то же время, познавая мир самостоятельно, человек просто вырабатывает для себя индивидуальные навыки «перевода», например, абстрактных понятий алгебры на язык геометрических фигур или ярких художественных образов. И постигает алгебраические закономерности, но уже на органично присущем именно ему внутреннем «языке».
Но чтобы новые принципы стали благом, нужны минимум три вещи. Первая: проведение серьезных педагогических и психологических исследований, а не слепой копипаст чужого опыта. Вторая: создание в классе такой социальной среды, где познание, стремление к развитию и творческий подход будут считаться социально одобряемыми моделями поведения. И, наконец, умение искать и находить оптимальные формы взаимной интеграции дедукции и индукции.
В Латвии этому будет мешать, в частности, еще одна запланированная реформа: «оптимизация средних школ». Ряд школ будет закрыт, классы планируют объединить.
В результате совсем скоро «за одной партой» окажутся дети как из благополучных, так и из маргинальных семей, те, кто пошел в школу с шести лет, и переростки, русские и латыши, и даже «дети с особыми потребностями».
Не секрет, что при массовом смешении разных социальных слоев, национальностей и так далее уровень норм общения, культуры и общественно значимых ценностей, как правило, падает, приходя к «общему знаменателю». И вот тут особое значение приобретает личность педагога.
«Пускай лошадь лучше толкает телегу…»
Нельзя сказать, что Госцентр содержания образования вообще ничего не делает в смысле подготовки педагогов для работы в новой системе… Но возникает ощущение, что строить дом опять начинают с крыши, а не с фундамента. Так, 10 января 2017 года стартовал пилотный проект, в рамках которого новый подход к образованию будет в течение двух лет проходить апробацию в ста школах и дошкольных учреждениях Латвии. В том числе предусмотрены и курсы повышения квалификации, семинары для учителей.
И вот 22 июня на портале VISC появился отчет о выполнении «поручений партии и правительства», написанный в лучших традициях советской газеты «Правда». Публикуем фрагмент из него (неофициальный литературный перевод автора — прим. RuBaltic.Ru)
«Завершая первый год апробации усовершенствованного подхода (к образованию) и содержанию уроков, сто пилотных школ Латвии передают свой опыт и знания другим. Более 1 500 педагогов изо всех регионов Латвии присоединились этой весной к получению хорошей практики и опыта на семинарах, которые Государственный центр содержания образования провел в регионах».
«Мы четко сознаем, что решающую роль (в этом) будет играть фигура учителя. Поэтому заблаговременно (занялись) разработкой дополнительного контента и создаем широкую программу поддержки педагогов. <…> Так постепенно в течение пяти лет будет заложена основа механизма поддержки школ и учителей, местных органов власти и родителей <…>», — подчеркивает Зане Олиня, руководитель по внедрению (нового) содержания обучения «Skola 2030».
Но, как сказано на сайте VISC, сроки реализации проекта — 17.10.2016 — 16.10.2021. То есть только после того, как его уже внедрят во всех школах и детских садах Латвии, будут готовы необходимые методические документы. У русских на такой случай есть поговорка о лошади, которую впрягают позади телеги.
«И кто в итоге тут "нелоялен"»?
Министерские чиновники то ли не способны, то ли не хотят понять, что новая система образования, которую они пытаются внедрить, отличается от классической предметно-поурочной настолько же, насколько компьютер с четырехядерным процессором отличается от «386-го», если кто-то еще помнит, что это такое…
Поэтому начинать внедрение «компетентностного подхода» надо именно с полноценной подготовки в вузах учителей, готовых работать в новой системе. Эту подготовку надо начинать с написания учебных программ. А их писать надо на основе теоретических и практических исследований.
Поэтому права, например, Маргарита Драгиле, рижский педагог, когда пишет на своей странице в Facebook: «Сегодняшние реформы в сфере образования непрофессиональны, поскольку в основном не учитывают базовые особенности развития ребенка и принципы организации образовательного процесса. Они не проработаны: не было проведено апробаций и исследований. Их внедрят одновременно, и через некоторые время оценить их результативность будет практически невозможно! Они методически и ресурсно не обеспечены. Знаете ли вы, что большинство педагогов садиков не знакомы с компетентностным подходом, реализация которого должна начаться (там) с 1 сентября?»
Между тем, в Латвии ощущается острый дефицит педагогических кадров. Основной контингент преподавателей, в особенности математики и естественных наук, — люди пенсионного и предпенсионного возраста: молодежь в учителя-естественники просто не идет.
В связи с запланированными МОНом реформами (полная «латышизация» русских школ, введение «компетентностного подхода», оптимизация) неизбежно грядет череда увольнений педагогов.
Кого-то уволят из-за недостаточного знания государственного языка, кого-то из-за неспособности адаптироваться к новому подходу. А кого-то — за слишком смелые высказывания: три года назад Сейм Латвии принял дополнения к Закону об образовании, которые уже успели прозвать «поправками о лояльности».
«Чем языкастей — тем сильнее»
И, наконец, о языках. Для русских Латвии этот вопрос давно стал болезненным. Но теперь он будет таким же и для латышей. Если в русских школах Латвии последние 14 лет обучение шло билингвально, на латышском и русском языках, в пресловутой «водочной» пропорции 60/40, то компетентностная реформа предполагает «пенталингвизм», то есть обучение на ПЯТИ языках: английском, французском, немецком, латышском и русском.
Это так называемое предметно-языковое интегрированное обучение или CLIL (Content and Language Integrated Learning), то есть изучение языка через освоение предмета и при помощи этого языка.
Что любопытно, этот аспект полностью противоречит планам перевести примерно в те же сроки обучение в условно русских школах на латышский язык. Иными словами, одна реформа противоречит другой!
Но опасность заключается в ином… Психологи и педагоги-словесники знают, что у человека существует языковая картина мира. Разные языки не просто называют что-то разными словами, они устанавливают генетическую взаимосвязь между понятиями. Если предельно кратко, благодаря этому и ряду других языковых особенностей мы и чувствуем себя русскими, немцами, итальянцами или латышами… Известный американский лингвист Ноам Хомский вообще считает, что язык — прежде всего средство мышления, а не средство общения.
Знать несколько языков — это хорошо, можно даже на них учиться. От этого мышление человека действительно выходит на качественно иной уровень… НО – только тогда, когда базовая языковая картина мира, которая и определяет национальную идентичность, уже сформировалась.
В среде специалистов считается, что к изучению второго языка ребенок должен приступать не ранее, чем в 8-10 лет. Даже ребенок из семьи, где родители — носители разных языков, никогда не вырастет как «механическая сумма» этих национальностей.
В то же время в Латвии, напомним, введение компетентностного подхода планируют начать именно с детей, у которых языковая картина мира еще не сложилась.
Какие люди получатся в результате такого «выращивания нового человека», не может четко сказать никто. Тут можно только фантазировать, поскольку никаких научных исследований о возможных последствиях «пенталингвизма» в Латвии не проводится. Точно так же, как никаких научных обоснований так и не появилось у введенной в русских школах «билингвальщины».
Однако появляются мысли по поводу истинных заказчиков этого проекта, которые его и оплачивают. Действительно, Евросоюз, о чем говорит ряд экспертов, стоит на пороге распада. Свою «интернациональную идентичность» он так и не нашел. Генетически ЕС вырос из проекта «Общий рынок». То есть никаких цивилизационных предпосылок для его возникновения не было. Очень вероятно, что проект по выращиванию «хомо европеус» — это попытка создать то, чего найти не получилось. А Латвия, как всегда, охотно «выполняет рекомендации».
