В Беларуси 17 ноября пройдут выборы в нижнюю палату парламента. Эти выборы станут прологом к основной политической кампании — выборам президента в 2020 году. При этом нельзя исключать, что в недалеком будущем роль парламента в белорусской политической системе может вырасти. Поэтому грядущие парламентские выборы важны больше, чем кажутся на первый взгляд.
В своем нынешнем виде белорусский парламент (Национальное собрание Республики Беларусь) сложился по итогам конституционной реформы 1996 года. Национальное собрание состоит из двух палат — Палаты представителей (110 депутатов) и Совета республики, куда избираются по 8 представителей от белорусских областей и города Минска, а еще 8 сенаторов назначает президент.
Депутаты в Палату представителей избираются прямым голосованием по мажоритарной системе.
Главной особенностью белорусского парламента, резко выделяющей его на фоне не только европейских, но и постсоветских аналогов, является практически беспартийный состав.
Так, в нынешнем созыве нижней палаты из 110 депутатов лишь 16 представляют те или иные политические партии, в основном левого толка.
Другой особенностью является практически полное отсутствие среди депутатов представителей оппозиции. В текущей версии парламента таковыми считаются два человека: Анна Канопацкая, представляющая либеральную Объединенную гражданскую партию, и председатель Общества белорусского языка (Таварыства беларускай мовы) Елена Анисим.
Подобная архитектура белорусского парламента стала итогом эволюции политической системы Беларуси в начале 1990-х годов.
После распада СССР в республике фактически установилось двоевластие между Верховным советом и Кабинетом министров. Перетягивание каната между ветвями власти в условиях коллапсирующей экономики завершилось в 1994 году принятием Конституции, устанавливавшей президентскую форму власти. Главным лоббистом президентской формы правления считался тогдашний премьер-министр Вячеслав Кебич, рассчитывавший занять президентское кресло, однако в итоге проигравший состоявшиеся летом того же года выборы.
Конфликт между ветвями власти, однако, не закончился, приняв новую форму — между президентом и Верховным советом.
Результатом длившегося на протяжении 1995–1996 годов противоборства стала одобренная на референдуме конституционная реформа, которая существенно расширила президентские полномочия.
Президент получил контроль над вертикалью исполнительной власти, право назначать и увольнять членов правительства без согласования с парламентом, издавать декреты, имеющие силу закона, а также распускать парламент. Однопалатный Верховный совет был распущен и заменен двухпалатным Национальным собранием.
Конституционная реформа 1996 года положила начало длительной конфронтации официального Минска и Запада, где произошедшие изменения были признаны незаконными и не соответствующими духу «демократических ценностей». Внутри страны политические силы, выступавшие против новой модели власти, ушли в несистемную оппозицию, основными занятиями которой стало бойкотирование парламентских выборов и организация уличных протестов.
Ослабление политической роли парламента, а также уход оппозиционных партий из системной политики подорвали и без того слабую и незрелую партийную систему республики, превратив политические партии в малозначимый и периферийный элемент политического процесса.
Об изменении роли парламента в белорусской политической системе говорят уже давно. В последнее время эта тема муссируется особенно активно в свете проблемы транзита власти. Так и не подтвердившиеся слухи о готовящейся конституционной реформе циркулировали в Минске в прошлом году.
Впрочем, о неизбежности изменений в Конституции вполне открыто говорят и белорусские власти, однако произойдут эти изменения, по всей вероятности, уже после парламентских и президентских выборов, которые пройдут еще по старым правилам.
Весьма вероятно, что за основу будет взят казахстанский опыт транзита власти, что предполагает относительное ослабление персоналистской составляющей власти и перераспределение полномочий между институтами.
Для белорусского парламента это может быть шансом обрести второе дыхание.
Впрочем, для реализации «казахстанского сценария» в Беларуси не хватает существенного компонента — партии власти, на которую опирается президент, ведь именно наличие сильной правящей партии, пронизывающей систему управления, позволяет сохранить преемственность курса и избежать рисков дестабилизации в случае перераспределения полномочий и ослабления «харизматической» персоналистской власти.
В Беларуси на фоне общей слабости партийной системы партия власти как таковая отсутствует, хотя есть ее «зародыш» в виде Республиканского общественного объединения «Белая Русь». К этим выборам «Белая Русь» «настоящей» партией так и не стала, хотя ее представители наверняка будут в новом составе парламента.
Возможно, преобразование «Белой Руси» в партию произойдет в контексте ожидающейся конституционной реформы.
Относительное усиление роли парламента укладывается и во внешнеполитическую стратегию белорусской многовекторности, в рамках которой происходит осторожное сближение официального Минска со странами Запада.
В этой связи многие наблюдатели ожидают увеличения доли представительства белорусской оппозиции в новом составе нижней палаты, ведь политический плюрализм и присутствие оппозиции в структурах власти остается одним из главных требований к официальному Минску со стороны коллективного Запада. Этому благоприятствует и смена поколений: старая генерация «непримиримых оппозиционеров» постепенно отходит от дел, а «молодая поросль» готова действовать в рамках существующей системы.
Впрочем, вряд ли следует рассчитывать, что официальный Минск пойдет на какие-то радикальные политические изменения в угоду западным партнерам.
Несмотря на существенное потепление последнего времени, тень взаимного недоверия по-прежнему довлеет над отношениями Беларуси и Запада. Кроме того, относительное усиление прозападной оппозиции, похоже, вызвало ответную мобилизацию на противоположном фланге белорусского общества.
Пожалуй, впервые за историю белорусского парламентаризма в Палату представителей идет группа независимых активистов, известных своими «пророссийскими» взглядами и провозглашающих интеграцию Беларуси и России в качестве одного из главных пунктов своих предвыборных программ.
Таким образом, новый состав белорусского парламента может оказаться политически и идеологически заметно более многообразным, чем это было раньше, и, опираясь на этот внутренний плюрализм, официальный Минск продолжит свою политику балансирования между Западом и Востоком.
