Литовцы и украинцы шокированы одним из мероприятий, приуроченных к столетию независимости Польши. Камнем преткновения стала кампания «Спроектируй с нами польский паспорт — 2018». Акцию к юбилею польской независимости, торжественно отмечаемому в следующем году, запустило МВД. Цель — увековечить героическую борьбу поляков за создание собственного государства после Первой мировой войны на обломках Германской и Российской империй. «Мы хотим воздать должное всем, кто проливал кровь за свободу Польши, всем, кто внес вклад в то, что Польша, спустя 123 года рабства, стала независимой», — объяснил идею министр внутренних дел и администрации республики Мариуш Блащак.
Народный фаворит
В преддверии столь знаменательного юбилея простым полякам предложили поучаствовать в обновлении дизайна паспорта — главного символа гражданской связи с Польским государством. При помощи историков, экспертов МВД и дизайнеров были составлены 26 графических мотивов. 13 из них выставили для народного голосования на специально созданном сайте. Шесть наиболее популярных мотивов попадут в шорт-лист для создания нового облика паспорта.
Вариант с изображением вильнюсских Святых ворот долгое время шел на втором месте, но после того, как его наличие вызвало скандал в Литве, резко вырвался вперед.
Польская пресса уверена, что благодаря усилиям националистически настроенной публики этот мотив останется главным фаворитом. Сейчас за него отдано 57 тысяч голосов. Следом идет символ польских легионов маршала Пилсудского (42 тысячи голосов), сражавшихся в составе австро-венгерской армии. Тройку лидеров замыкает ксендз Игнаций Скорупка (41 тысяча голосов), герой «Чуда на Висле». Прочие предложенные мотивы сильно отстают: ни одному из них не удалось преодолеть планку в 10 тысяч голосов.
Реклама или угроза?
В Литве на включение Святых ворот в список потенциальных мотивов для польских паспортов отреагировали по-разному. В ведущей газете Lietuvos žinios появилась заметка о том, что подобная эксплуатация одной из главных достопримечательностей Вильнюса станет отличной рекламой Литвы и даже послужит делу привлечения иностранных инвестиций в страну. В конечном счете, в начале 90‑х, наравне с Литвой, тема «Погони» с изображением всадника, символа Великого княжества Литовского, красовалась на государственном гербе Беларуси, вспоминают авторы, и ничего страшного не произошло.
У МИД Литвы тем не менее перспектива попадания Святых ворот на паспорта соседней державы вызвала ужас. Поскольку новый польский посол Уршула Дорошевская в Литву прибыть не успела, отдуваться пришлось ее заместителю Гжегожу Познаньскому: замминистра иностранных дел Литвы Нерис Германас вручил ему ноту протеста. Литва также отправила гневные запросы в МИД и МВД Польши. «Ненормально, когда используют фотографии других стран, тем более зная, что в нашей истории были разные страницы, — возмущался министр иностранных дел Литвы Линас Линкявичюс. — Что касается Вильнюса, судьбы этого края, это еще болезненнее. Поэтому нужно учитывать эти обстоятельства».
Сердце маршала
Под «разными страницами» министр, очевидно, имел в виду тот факт, что Вильнюсский (Виленский) край в 1920–1939 годах находился в составе Польши, а Вильнюс долгое время считался типичным польским городом. Столицей Литовского государства — тогда Литовской ССР — он стал по решению советской власти после того, как в 1939 году РККА вошла в Восточную Польшу. До этого, между мировыми войнами, «временной столицей» Литвы был Каунас.
Таким образом, ворота, известные в Польше как Острые (Ostra Brama), а в Литве как Ворота Зари (Aušros Vartai), попали в список сокровищ польской истории не случайно. Память о них дорога не одному поколению поляков.
Ворота примыкают к часовне, где хранится одна из самых известных польских святынь — икона Остробрамской Божией Матери. На мессы в часовню приезжают паломники из Польши. Польские издания красочно описывают восторг, который испытывают поляки, оказавшись перед Острой брамой, делая акцент на том, что паломников собирается столько, что все не помещаются внутри часовни, из-за чего церемония фактически занимает всю улицу. Сам храм вместе с воротами играет важную роль в религиозной и культурной жизни местной польской общины.
Святые ворота неразрывно связаны с образом Юзефа Пилсудского, национального героя Польши, известнейшего борца за восстановление независимости. В 1927 году вместе с президентом Игнацием Мосцицким Пилсудский лично присутствовал на коронации Остробрамской иконы, происходившей по декрету папы римского Пия XI (спустя много лет, в 1993 году, святыню посетил другой римский папа — святой Иоанн Павел II, этнический поляк, удостоенный огромного почитания на родине). Табличка, установленная в часовне по распоряжению Пилсудского, гласит: «Спасибо, Матерь, за Вильно». В Вильнюсе же Пилсудский завещал похоронить свое сердце. Траурная процессия в мае 1936 года проходила напротив Святых ворот, после чего сердце маршала захоронили на городском кладбище Росу. В последнее время кладбище становилось ареной польско-литовских трений. Так, в декабре 2013 года граждане Польши приехали в Литву «отмыть» надгробную плиту литовским флагом — инцидент вылился в громкий скандал с вмешательством МИД Литвы.
Защитники Львова
Другой предложенный в качестве дизайна польских паспортов мотив — Мемориал «львовских орлят» — вызвал недоумение украинцев. «Орлятами» в Польше называют молодых ополченцев, оборонявших Львов в 1918–1920 годах сначала от наступления украинских войск, затем от большевиков.
Памятник «орлятам» был разрушен в советское время. После распада СССР Польша неоднократно поднимала вопрос о восстановлении мемориала. Против выступали местные националисты.
В начале 2000‑х годов львовский Горсовет долгое время блокировал возведение памятника на Лычаковском кладбище, придираясь то к архитектурным элементам (городские власти не хотели появления польских орлов и мечей), то к надписям на польском языке. Например, из фразы «Неизвестным польским солдатам, героически погибшим за Польшу в 1918–1920 годах» Горсовет предлагал убрать слово «героически». Открыть восстановленный мемориал удалось только в 2005 году, после «оранжевой революции». С тех пор он становился жертвой нападок националистов — в 2013 году партия «Свобода» грозилась демонтировать с памятника меч, как символ «польской оккупационной власти».
Образ «орлят» используется и польскими националистами: на востоке Польши периодически проводятся «Марши орлят», где звучит агрессивная антиукраинская риторика.
Украинцы, хоть и заметили польскую акцию с паспортами раньше литовцев, реагировали сдержаннее, во всяком случае на официальном уровне. Нот польскому послу решили пока не вручать, но общественность использование мемориала осудила. Директор Украинского института национальной памяти Владимир Вятрович сказал, что львовский мемориал из символа примирения поляки хотят превратить в «символ недоразумения». В том же духе высказался экс-замминистра иностранных дел Даниил Лубкивский. По его мнению, во взаимоотношениях с соседями Польша переходит тонкую грань, отделяющую национальную память от нанесения вреда другим народам. Украинские журналисты начали упрекать поляков в том, что они уподобляются россиянам и рискуют создать у украинцев впечатление, будто «поляки, они всё равно что русские — только и хотят навязать свое видение истории».
От позитива до провокации
Многим полякам идея с юбилейным дизайном паспортов пришлась по душе. «Острая брама, после Ченстоховы, является ключевым символом польскости. Конечно, не только в религиозном аспекте, но и в культурном. Польские традиции нельзя разорвать, — комментировал инициативу МВД Мечислав Рыба, профессор Люблинского католического университета. — Полагаю, что образ Острой брамы на польских паспортах — позитивный элемент». Но в целом польская пресса восприняла манипуляции с вильнюсскими и львовскими памятниками прохладно.
Наиболее часто встречающийся аргумент: «А как бы мы среагировали, если бы немцы на паспорта стали лепить изображение Народного зала во Вроцлаве или герб Гданьска (то есть приписывать себе земли, отошедшие Польше по итогам Второй мировой войны)?»
Высказываются также мысли о том, что славный юбилей можно достойно отметить и без ущерба отношениям с соседями. «Наши отношения нельзя назвать простыми. Мы поддерживаем друг друга в вопросах международной политики, но в двусторонних отношениях царит недоверие, — писала журналистка польского Newsweek Агнешка Филипяк. — Провокационные проекты Министерства внутренних дел и администрации не принесут пользы никому, включая польскую общину в Литве». В ход пошли и стандартные доводы о том, что конфликт на руку Москве. Доктор Адам Лелонек, сотрудник Центра анализа пропаганды и дезинформации, предостерег коллег, что скандалом в своих «низменных» целях готова воспользоваться Россия.
Битва национализмов
Чиновники в свою очередь подчеркивают, что финальный дизайн еще не утвержден. Окончательное решение будет приниматься в сентябре. Как будут выглядеть обновленные паспорта, определить обещают с опорой на общественное мнение и после консультаций с профильными экспертами.
Вполне возможно, что после негативной реакции со стороны общественников власти решат избежать углубления дипломатического скандала и выберут «безобидные» мотивы.
Очень похожая ситуация сложилась в конце 2016 года, когда польские депутаты собирались законодательно запретить украинский и литовский национализмы, приравняв оба явления к тоталитарной идеологии. Польская общественность восприняла инициативу в штыки. В прессе заговорили о том, что правящая партия «Право и справедливость» слишком заигрывается в историческую политику. В итоге под нажимом СМИ спустя три месяца законопроект официально отклонил Сенат.
Но даже если скандал с паспортами разрешится благополучно, глубинные проблемы не исчезнут.
Польский национализм находится в непримиримом противоречии с национализмом литовским и украинским.
Поляки отказываются мириться с глорификацией ОУН-УПА на Украине и положением своих соотечественников в Литве, которых польские власти считают дискриминируемой группой. Этот воинственный антагонизм регулярно приводит к неприятным скандалам как на местном, так и на высшем уровне и заметно тормозит двусторонние отношения.
Поэтому всё чаще от украинцев и литовцев звучат претензии, что не только Москва, но и Варшава пытается проводить историческую политику в ущерб законным интересам соседей. Включение львовского Мемориала «орлят» и вильнюсских Святых ворот в польскую государственную программу — яркое свидетельство того, что польский истеблишмент по-прежнему считает Виленский край и Западную Украину частью собственной, «родной», именно польской национальной истории. Это совершенно логично, учитывая, что современная Польша видит себя не преемницей социалистической ПНР, а прямой наследницей II Речи Посполитой межвоенного периода, чьими землями считались территории современных Украины и Литвы. И данный факт не может не вызывать нервозности со стороны соседей.
