Переговоры по Донбассу, суды по «ПриватБанку», страсти по земельной реформе — вот лишь небольшой перечень процессов, которые активизировались на Украине после прихода к власти Владимира Зеленского, но по каждому из них вопросов больше, чем ответов. Очевидно, все (или почти все) точки над і будут расставлены в наступившем году. О том, удастся ли олигарху Игорю Коломойскому засудить государство, допустят ли иностранцев к украинскому рынку земли и куда двигается Минский процесс, аналитическому порталу RuBaltic.Ru рассказал украинский политический эксперт Руслан БИЗЯЕВ.
— Г-н Бизяев, эпопея с «ПриватБанком» продолжается. Коломойский уверен, что сможет его вернуть, а Кабинет министров вносит в Верховную раду законопроект, который не позволяет возвращать национализированные банки бывшим владельцам. От судьбы «ПриватБанка» во многом зависит судьба новой кредитной программы МВФ. На Ваш взгляд, какой вариант развития событий наиболее вероятен?
— Наиболее вероятен компромисс. «ПриватБанк» остается в государственной собственности и не подлежит дальнейшей приватизации. Изначально, насколько я понимаю, концепция была следующей: национализация, докапитализация и приватизация «в нужные руки». В руки тех людей, которые аффилированы в том числе с Оксаной Маркаровой — это наши западные партнеры.
Будет найден некий консенсус, который удовлетворит обе стороны. Коломойский ведь говорил, что ему нужен не «ПриватБанк», а компенсация за незаконный процесс национализации. У него «зависли» активы на сумму примерно в два миллиарда долларов.
— Так ведь не только Коломойскому нужна компенсация. Теперь уже государственный «Приват» требует от него вернуть деньги, которые он предположительно вывел из банка незадолго до национализации.
— Если провести аналогию с газовым вопросом, то у России и Украины тоже были взаимные претензии, в том числе и финансового характера.
Но когда было принято политическое решение о продолжении транзита, то и взаимовыгодный компромисс удалось найти.
По вопросу «ПриватБанка» точно так же можно садиться и договариваться.
— Земельная реформа явно проходит не так гладко, как ожидал Зеленский. Оппозиция уверяет, что будет стоять до конца и не позволит иностранным агрохолдингам раздербанить украинские черноземы. Так будет ли вообще снят мораторий на продажу земель сельхозназначения? Это уже вопрос решенный?
— Да, рынок земли появится, концептуально это вопрос решенный. А как его открыть — об этом я даже делал отдельную передачу, где обсуждались плюсы, минусы, подводные камни как текущего законопроекта, так и тех вариантов, которые могут быть внесены ко второму чтению.
Рынок земли должен стать одной из составляющих новой аграрной концепции Украины. Что получится в итоге, увидим в 2020 году. Насколько я понимаю, турборежим в этом вопросе выключен. Будут обсуждаться и вноситься правки.
Один из ключевых вопросов, как Вы правильно сказали, — это допуск иностранных граждан и иностранных фирм на рынок земель сельхозназначения. Споры идут очень серьезные.
— Причем этот вопрос ключевой не только для Украины, но и для МВФ. Если иностранцам дадут от ворот поворот, то и с новой кредитной программой могут возникнуть проблемы.
— Если будет принято правильное государственное решение относительно допуска иностранцев и при этом затормозится сотрудничество с МВФ, то для меня это меньшее из зол.
Деньги найти можно. В программе МВФ речь идет о сумме примерно в 5,5 миллиарда долларов за несколько лет.
Для Украины это не какие-то несметные богатства.
— Судя по итоговому документу «нормандского саммита» в Париже, на донбасском направлении Зеленский весь год будет заниматься разведением сил и средств в отдельных точках. И обменами пленными — это вообще бесконечный процесс. Еще какие-то подвижки будут?
— Еще в сентябре-октябре я говорил, что «Минск» будут переформатировать. И условно разобьют его на три направления — гуманитарное, экономическое, политическое. По первым двум достичь успеха нетрудно. Там уже есть подвижки, мы их наблюдаем не первый день. А вот с политической частью «Минска» все очень непросто.
Напомню, что одной из предпосылок нормандской встречи было утверждение «формулы Штайнмайера». Прелесть этой «формулы» заключается в том, что ее нет. Есть просто компромиссное решение о проведении выборов на неподконтрольных Киеву территориях, а в какую обертку заворачивать компромисс — это уже другой вопрос.
Копья будут точиться вокруг четырех основных вопросов: амнистия, проведение выборов, особый статус Донбасса, изменения в Конституции.
По каждому из этих вопросов стороны будут пытаться найти компромисс.
— Полагаете, удастся?
— Давайте, к примеру, возьмем границу. В Париже уже обсуждался вариант совместного патрулирования.
— А еще президент Беларуси Александр Лукашенко предлагал свои услуги: дескать, во время проведения выборов белорусская армия готова взять под контроль границу с Россией в Донбассе. Ни вашим, ни нашим, как говорится.
— Возможно, это будет не белорусская армия, а миротворческая миссия ООН. Или какой-то компилярный вариант: турки, сербы, финны... Есть варианты. Я это привожу в подтверждение того, что стороны ищут компромисс.
Потому что не надо воспринимать «Минск-2» как одно из четырех канонических Евангелий, в которые невозможно внести изменения.
В любой документ можно внести изменения, чтобы сделать его рабочим.
Очень часто, в том числе и в российских СМИ, Зеленского упрекают: почему он не выполняет то, что подписал Порошенко? А если бы Порошенко подписал документ, по которому каждый десятый украинец должен выкинуться из окна, это тоже нужно было бы выполнять?
— Проблема-то в том, что Зеленский и не отказывается от «Минска», и выполнять его без оговорок не хочет. Впрочем, он откровенно сказал, что именно его не устраивает: не хочу прописывать особый статус Донбасса в Конституции, проводить выборы без контроля над границей, проводить всеобщую амнистию…
— Немного не так: вопрос амнистии, по его словам, нужно обсуждать. В итоге должен появиться отдельный закон. Зеленский также сказал, что изменения в Конституцию по части особого статуса Донбасса мы пока вносить не будем, давайте рассмотрим реформу общей децентрализации. Возможно, здесь тоже есть поле для компромисса.
По закону об особом статусе вопросов нет — его продлили.
Но для того, чтобы он заработал, нужно разобраться с амнистией и выборами, а потом переходить к имплементации особого статуса в Конституции Украины (в том или ином виде).
Процесс идет, это самое главное. Я всегда говорю, что лучше медленно идти, чем быстро стоять. То, как мы бодались во времена Петра Алексеевича, — это тупик, согласитесь.
Что лучше: тупик, при котором обе стороны гордо рассказывают, почему нет, или тяжелый компромисс, который все-таки приводит к результату?
Опять же непрямая аналогия — газовые переговоры между Киевом и Москвой. Я сейчас с умилением читаю российских топ-комментаторов, которые кричат о «зраде» …
— Как ни странно, украинская секта свидетелей «зрады» тоже не дремлет. С обеих сторон кричат.
— Да. Это делают люди старой политической эпохи (как в России, так и на Украине). Они просто не понимают, что пришли иные времена. И оперировать терминологией «зрад» и «перемог», работать в этой смысловой конструкции просто бессмысленно.
Политика — это всегда искусство компромисса. Сейчас как раз есть все предпосылки для достижения политического компромисса. Во-первых, потому что процесс модерирует Эммануэль Макрон, у которого есть возможность предложить сторонам массу вариантов.
Во-вторых, основная миссия Зеленского, с которой он шел на президентские выборы, — это мир. В-третьих, российская сторона тоже готова к конструктивному диалогу.
Почему бы не использовать совокупность этих факторов, чтобы двигаться к миру, а не кричать по любому поводу, что «Зеленский капитулирует» или «Путин нас слил»?
— Недаром говорят, что хороший договор — это такой договор, который не нравится обеим сторонам, но который обе стороны, скрипя зубами, все-таки готовы выполнять.
— Об этом я и говорю. Но процесс тормозят определенные силы по обе стороны от линии фронта, которым невыгодно (крайне невыгодно!), чтобы наступило хотя бы перемирие. Для них это чревато политическими, экономическими и прочими потерями. Пять лет все было «хорошо», и тут на тебе!
