Президент Польши Бронислав Коморовский назвал готовящийся парад Победы в Москве «символом нестабильного и неспокойного мира», связав его проведение с войной на востоке Украины. Это заявление необходимо рассматривать в предвыборном контексте: выборы президента Польши состоятся 10 мая, и действующему президенту для уверенного переизбрания в первом туре необходимо было добавить в избирательную кампанию алармистской риторики.
«Ведь скоро, 9 мая, Красная площадь в Москве вновь превратится в бронетанковую. Снова там будут играть мускулами те дивизии, которые недавно на глазах всего мира и на наших польских глазах напали на соседнюю Украину. Нужно помнить, что уже давно военный конфликт не был так близок к польской границе, как сейчас», — заявил президент Бронислав Коморовский, выступая на Замковой площади Варшавы по случаю Дня Конституции Польши. Этой речью Коморовский призвал поляков помнить уроки истории, не поддаваться заблуждению, что стране ничто не угрожает, и усиливать польскую безопасность.
Правда, нельзя сказать, что поляки нуждаются в таком призыве. С марта прошлого года и даже раньше, когда сторонники Майдана вбрасывали в СМИ панические утверждения, что стрельбу в центре Киева ведут присланные из России для поддержки режима Януковича снайперы, страх российской агрессии воцарился в польском обществе и до сих пор определяет его психологическое состояние.
Интересно другое: всё это время политический капитал на этом страхе пытались зарабатывать не действующий президент Коморовский и его правящая партия «Гражданская платформа», а их правые оппоненты, прежде всего, из «Права и справедливости». Что касается «Гражданской платформы», то ее лидеры, наоборот, отметились совершенно нехарактерными для Польши оценками в адрес России. «Хочу сказать со всей определённостью, Польша — пока я буду входить в круг лиц, принимающих решения, — не будет страной, реализующей агрессивную антироссийскую концепцию», — говорил, например, год назад бывший премьер-министр Польши и нынешний председатель Еврокомиссии Дональд Туск, а сменившая Туска на премьерском посту Эва Копач сразу по вступлении в должность заявила о том, что Польша будет придерживаться политики невмешательства в украинский конфликт, который необходимо урегулировать исключительно мирным путём.
Теперь же, по контрасту с этими заявлениями, за неделю до первого тура президентских выборов прозвучало очевидно абсурдное заявление президента Коморовского об угрозе парада Победы в Москве для мировой стабильности.
С учетом политического календаря Польши и нехарактерности для Коморовского подобной риторики это заявление можно трактовать только одним образом: действующий президент хочет гарантированно переизбраться на второй срок в первом же туре, и для гарантии ему необходимо привлечь хотя бы малую часть русофобского электората своих правоконсервативных оппонентов.
Отсюда и набившие оскомину слова про «географическое проклятье» — сложное геополитическое положение Польши, расположенной между Западом и Востоком (в классической версии — между Германией и Россией), и общая абсурдность речи про «русскую угрозу». Парад Победы 9 мая проводится на Красной площади десятилетиями и до сих пор никто не додумался увидеть в нем угрозы миропорядку, польской военной безопасности и опасности боевых действий близ польских границ. Еще больший абсурд — это когда глава государства голословно утверждает, что российские дивизии «на наших польских глазах» напали на Украину, а теперь эти самые дивизии «будут играть мускулами» на параде 9 мая.
Впрочем, это ведь уже не первое абсурдное заявление польского руководства. Несколькими месяцами ранее точно так же далеко за пределами Польши прославился её министр иностранных дел и однопартиец президента Коморовского Гжегош Схетына, заявивший, что российскую делегацию не нужно приглашать на юбилей освобождения Освенцима, потому что концлагерь освобождал Первый Украинский фронт, следовательно, — украинцы. Такое невежество выпускника историко-философского факультета Схетыны стало предметом многочисленных шуток и в самой Польше. Однако многие политологи и специалисты по исторической политике, отсмеявшись, вполне серьезно задумались: было ли нелепое заявление польского главы МИД всего лишь невежеством, или это элемент большой кампании по конструированию новой исторической памяти, ради которой Гжегош Схетына даже сознательно подставил под удар свою репутацию?
Невежество и абсурдность — это те родовые черты, которые объединяют высказывания Схетыны и Коморовского.
Как невежественно заявлять, что Первый Украинский фронт был так назван потому, что состоял из украинцев (которые, как подразумевается, не входили в Красную армию), так же нелепы и бездоказательные утверждения, что в Москве 9 мая «будут играть мускулами» те воинские подразделения, которые якобы напали на Украину (подразумевается, видимо, что эти подразделения, как 7 ноября 1941 года, прямо с парада на Красной площади пойдут нападать на Польшу).
Нелепые заявления у Схетыны и у Коморовского представляют собой замаскированные послания. Причем в случае президента Польши адресат этого послания очевиден: польские консерваторы-русофобы. И смысл адресованного им мессиджа тоже очевиден: я такой же, как вы, я с вами, я разделяю ваши фобии. Подлинная цель послания: проголосуйте за меня на президентских выборах 10 мая, я очень хочу выиграть в первом же туре.
Необходимость понравиться электорату конкурентов и заставляет «Бронека» Коморовского рисковать своей репутацией конструктивного и трезвомыслящего политика, перенимая чужой политический язык.
Ведь русофобский дискурс во всех странах Восточной Европы звучит чистой нелепостью и на политическом уровне, и тем более — на бытовом. Но для убедительной победы на выборах, как показывает казус Коморовского, прибегать к нему время от времени приходится даже тем политикам, которые обычно политическим бизнесом на русофобии не занимаются.
