Европейский союз открыл санкционную процедуру против Польши из-за законодательной реформы. Новость об этом активно обсуждают в Сети с подачи «Европейской правды»: редакция издания сообщает, что в ее распоряжении имеется соответствующее заявление Еврокомиссии. Но информация кажется сенсационной лишь на первый взгляд: решение о введении санкций против Польши было принято в Европе еще в конце прошлого года. Что именно собирается предпринять Брюссель, неизвестно до сих пор.
Судебная реформа стартовала в Польше в конце 2015 года с подачи правящей партии «Право и справедливость» («ПиС»), которая победила на парламентских выборах под лозунгом проведения «моральной революции». Но европейских коллег устремления поляков сразу насторожили: в Брюсселе заподозрили, что новые польские власти хотят «подмять» под себя Конституционный суд. Уж в январе 2016 года Еврокомиссия пошла на беспрецедентный шаг — запустила процедуру проверки состояния верховенства права в отношении Польши. Ранее ни одна страна не удостаивалась такой «чести», хотя в ЕК не гнушаются вызывать на ковер и отчитывать провинившихся политиков.
Варшава между тем продолжала гнуть свою линию. По подсчетам Европейской комиссии, за два года (с конца 2015‑го) польские власти приняли более 13 законов, которые повлияли на все структуры судебной системы в республике. При этом от рекомендаций Брюсселя представители Польши не отнекивались и на словах всегда демонстрировали готовность к конструктивному диалогу. Под давлением извне в скандальные законопроекты вносились поправки, которые, впрочем, не удовлетворяли ни Еврокомиссию, ни подыгрывающую ей внутреннюю оппозицию.
По мере углубления судебной реформы всё громче звучали голоса тех, кто призывал ввести против Польши санкции. В 2016 году Еврокомиссия неоднократно делала Варшаве «последнее китайское предупреждение»: озвучивала сроки, в течение которых власти должны были урегулировать кризис. Но на строптивых поляков угрозы не действовали.
«Еврокомиссия со своими бесконечно сдвигающимися дедлайнами сама поставила себя в положение офицера, боящегося отдать приказ, который никто не будет исполнять, — отмечал в феврале 2017 года Московский центр Карнеги. — Угрожая Польше тем, чего они сделать не могли, европейские чиновники еще сильнее обострили проблему, которую пытались решить, — подтвердили, что деструктивное поведение вознаграждается, что с Еврокомиссией можно и даже выгодно конфликтовать».
От бесконечных «боданий», впрочем, постепенно утомились обе стороны. И это порождало ощущение, что конфликт вот-вот прекратится: Еврокомиссия смирится с тем, что «Право и справедливость» не откажутся от судебной реформы, а те, в свою очередь, сделают несколько символичных шагов в сторону Брюсселя.
Перелом наметился в марте этого года, когда депутаты «ПиС» опубликовали проект поправок к законам о Конституционном суде, судах общей юрисдикции и Верховном суде. И это лишний раз подтвердило, что в споре с Брюсселем польская дипломатия удерживает преимущество.
«Главным достижением дипломатического наступления стало то, что несколько стран стали на польскую сторону, заявив о намерении поддержать Польшу в конфликте с ЕК, — отмечал обозреватель Gość Niedzielny Якуб Яловичор. — Это и послужило предпосылкой к тому, что Еврокомиссия начала искать поводы, чтобы отступить. Пока рано говорить о завершении конфликта, но в ситуации, когда “ПиС” отказываются от части положений судебной реформы, Еврокомиссия спокойно может отступить, сохранив при этом лицо. Польша, в свою очередь, может заявить, что предложенные изменения незначительны».
Но дипломатической капитуляции Брюсселя не последовало. Символический жест правящей польской партии оказался слишком незначительным, чтобы нивелировать противоречия. Ситуация зашла в тупик еще в конце 2017 года, когда польский президент Анджей Дуда, несмотря на очередные предостережения своих европейских «друзей», подписал скандальные законы о Национальном судебном совете и Верховном суде.
У оскорбленных еврокомиссаров лопнуло терпение: в ответ они одобрили применение 7‑й статьи Лиссабонского соглашения, которая позволяет вводить внутренние санкции против страны-нарушителя.
Позже инициативу о введении санкций поддержали и члены Европейского парламента («за» проголосовали 422 депутата). В Польше назвали запуск санкционной процедуры политическим решением и заявили о готовности доказывать свою правоту в суде.
За открытым дипломатическим противостоянием стоит нечто большее, чем естественная строптивость поляков, позиция которых часто не соответствует официальной линии Евросоюза, и нежелание Брюсселя молча наблюдать за усилением властных полномочий правящей в Польше партии. Подлинные причины конфликта кроются в растущих аппетитах польской элиты.
«После известных украинских событий 2014 года в Варшаве началось настоящее головокружение от успехов, — пишет известный российский блогер и журналист Иван Данилов. — Более того, после прихода к власти Дональда Трампа и начала в 2016 году открытого дипломатического и политического конфликта по линии Берлин — Вашингтон идея “захватить власть в ЕС”, отодвинуть немцев и управлять Евросоюзом в американских интересах стала нестерпимо привлекательной для значительной части польской элиты. На фоне выхода из Евросоюза Великобритании, которая много лет играла роль “главного американского надсмотрщика”, Польша вполне могла претендовать на статус любимого американского вассала в ЕС».
По мнению некоторых экспертов, позиция поляков более прагматична. «Нынешняя политика Варшавы направлена на то, чтобы Польша позиционировала себя как самостоятельного политического игрока, не смотрящего в сторону Евросоюза», — считает главный научный сотрудник отдела Восточной Европы ИНИОН РАН Лариса Лыкошина.
Впрочем, одно другому не мешает: вырываясь из-под опеки Брюсселя, Польша тем самым укрепляет свои позиции в ЕС и в двусторонних отношениях с соседями. Это и вызывает обеспокоенность «традиционных» европейских лидеров (в частности, Германии, с которой польские власти конфликтуют уже не первый год).
Попытки усмирить Польшу не ограничиваются угрозами санкций: к охлаждению отношений между Брюсселем и Варшавой ведут и споры вокруг нового бюджета объединенной Европы, из которого поляки традиционно получали щедрые отчисления.
Но в скором будущем Польша рискует недополучить «свои» миллиарды. «Цена вопроса — более 30 млрд евро, которые Еврокомиссия (ЕК) предлагает забрать из дотаций новым членам ЕС, — отмечает “Эксперт”. — Больше всего пострадают главные европейские “бунтовщики”: Польша и Венгрия, которые по странному стечению обстоятельств являются и главными получателями помощи Брюсселя. Деньги предполагается передать Греции, Италии, Испании и Кипру, т. е. южным странам, наиболее пострадавшим от последнего финансового кризиса».
Еще одной оплеухой польскому режиму стало переизбрание в 2017 году Дональда Туска — оппонента партии «Право и справедливость» — председателем Евросовета. Ненавистную Варшаве кандидатуру на одну из ключевых должностей в ЕС утвердили абсолютным большинством голосов, и причина тому, надо полагать, кроется отнюдь не в блистательных итогах работы Туска во время первого срока.
«Качиньский не забудет унижения, которое ему устроили в Брюсселе, переизбрав Туска, — утверждает заместитель главного редактора Carnegie.ru Максим Саморуков. — Он будет бороться дальше, пускай и самыми безумными способами. Такая месть больше всего навредит самой Польше, но и ЕС доставит немало проблем, еще больше углубляя раскол и непонимание между Западной и Восточной Европой».
Отношения между Польшей и ЕС испортились настолько, что гордые потомки шляхтичей уже задумываются о выходе из «европейской семьи».
О возможности такой развязки заговорил не кто иной, как Дональд Туск — известный евроцентрист, который раньше обещал сделать всё, «чтобы Европа не делилась на разные клубы» (да и в подыгрывании польским властям его трудно заподозрить). «Я могу с легкостью представить ситуацию, когда Польша окажется среди чистых доноров; тогда правительство Польши может решить, что настало время спросить поляков, хотят ли они, чтобы Польша продолжила оставаться в ЕС», — отметил политик.
Позиция Туска лишний раз подтверждает, что в споре с Брюсселем Варшава не намерена уступать, а свою принципиальность правящая партия наверняка постарается конвертировать в поддержку электората, представ перед избирателями в роли единственной силы, которая ради национальных интересов готова пожертвовать поддержкой Запада. Если Качиньский и компания действительно вынашивают подобные планы, то усиление конфронтации с ЕС может сыграть им на руку.
Кстати, не исключено, что пример Польши окажется заразительным: если «Право и справедливость» сумеют укрепить свою власть за счет оппонирования Брюсселю, то на этот опыт наверняка обратят внимание на Украине.
После победы Майдана здесь было не принято сомневаться в лозунге «Запад нам поможет», но за четыре года настроения изменились. Сегодня среди украинских журналистов, политиков и даже националистов пользуется популярностью концепция «войны на два фронта»: Украина якобы воюет не только против России, но и против Запада, который под шумок эксплуатирует «Незалежную». Демонстративный прагматизм в международных отношениях, несомненно, принесет украинским политикам куда больше бонусов, чем привычное раболепство перед Европой и нагнетание антироссийской истерии.
