Казаки как организованная сила принимали участие во многих современных конфликтах: они отличились и в Приднестровье, и в Абхазии, и в Южной Осетии. Неудивительно, что война на юго-востоке Украины не обошлась без представителей донского казачества. Впрочем, созданная в 2014 году Казачья национальная гвардия оказалась втянута не только в военный конфликт с Вооруженными силами Украины (ВСУ), но и в междоусобные «разборки» с местной властью.
Постсоветское возрождение
Возрождение казачьего движения началось еще в конце 1980‑х годов, когда декларацией Верховного Совета СССР было признано право российского казачества на реабилитацию. После этого в РФ был принят целый ряд нормативно-правовых актов, призванных четко регламентировать деятельность казачьих объединений.
К решению этого вопроса подключились высшие государственные инстанции: правительство разрабатывало концепцию государственной политики по отношению к казачеству, Верховный Совет отменил все акты, начиная с 1918 года, которые предусматривали применение к казакам репрессивных мер, а президент в 1995 году утвердил Временное положение о государственном реестре казачьих обществ в Российской Федерации.
Такая «забота» о судьбе казаков свидетельствовала о намерениях властей установить над ними контроль. С другой стороны, на высшем государственном уровне признавался культурно-исторический феномен казачества и необходимость с этим явлением считаться.
Сами казаки восприняли горбачевскую перестройку как сигнал к действию. Еще до распада СССР предпринимались попытки провозгласить несколько казачьих государств, которые позже объединились в так называемый Союз казачьих республик Юга России (СКРЮР).
С притязаниями на суверенитет позже выступило Всевеликое войско Донское: от его имени атаман Николай Козицын подписал договор о дружбе и сотрудничестве с Чеченской республикой Ичкерией, что вызвало жесткую реакцию Кремля. Оппозиционно настроенные казаки под покровительством властей образовали собственное войсковое казачье общество с аналогичным названием (Всевеликое войско Донское) во главе с атаманом.
На его фундаменте позже и начало формироваться реестровое казачество, члены которого сегодня несут государственную службу. Казаки, пожелавшие остаться независимыми, получили название нереестровых. Таким образом, помимо разделения на всевозможные союзы и объединения, российское казачество продолжает оставаться разделенным по принципу реестра.
Казаки спешат на помощь
Несмотря на то что после распада СССР Донбасс стал де-юре украинской территорией, под словом «казаки» здесь всегда понимали выходцев с Дона, а не распиаренных в период «незалежности» запорожцев. Украинские эксперты и журналисты редко обращали на это внимание.
«Увы, на Украине мало кто был осведомлен о вековых родственных связях Донбасса и Дона, — пишет сотрудник Центра научной политической мысли и идеологии Владимир Волк. — Фактически за столетия заселения и развития края здесь сформировалось единое семейное поле, которое не разорвалось ни таможнями, ни пограничными КПП, ни политическими разногласиями лидеров Москвы и Киева. Участие казаков из России в военном конфликте стало откровением не только для молодого поколения украинцев, воспитанных в антирусском поле, но и для европейских аналитиков, пользующихся много лет стереотипами, что в берлогах живут медведи, в норах мыши, а на Украине — украинцы».
В «доминский» период вооруженного конфликта на Украине казачество стало одной из главных сил, которые выступили на стороне республик Донбасса.
9 апреля 2014 года, всего через 2 дня после провозглашения ДНР, Николай Козицын отдал приказ о формировании Казачьей национальной гвардии для отправки в Донбасс.
Российско-украинскую границу бойцы Козицына пересекли в начале мая, хотя к тому времени уже активно формировались боевые казачьи отряды из числа местных жителей. Сам Козицын подчеркивает, что в свою будущую донбасскую «резиденцию» — город Антрацит — он вошел именно по просьбе местных жителей: «Когда мы вошли туда в 2014 году, мы вошли именно по просьбе наших братьев-казаков, составляющих 80% местного населения. Там проживают казаки, казачки, казачата — наши братья, сестры, отцы, деды, родственники».
Вскоре под контролем казаков Козицына оказался целый ряд населенных пунктов, где в условиях безвластия формировавшаяся Казачья национальная гвардия, очевидно, выполняла не только военные, но и административные функции.
Открытый конфликт
Конфликт между атаманом Козицыным и властями Луганской народной республики (ЛНР) просто не мог не начаться. Не случайно в приказе о формировании гвардии Козицын не упоминает о новых государственных образованиях на территории Украины, которые нужно защитить от агрессии киевского режима: территории Донбасса казаки всегда считали частью Всевеликого войска Донского.
Параллельно с установлением казацких порядков на территории бывшей Луганской области шел процесс формирования государственных органов ЛНР. Во время активной фазы боевых действий противоречия между двумя центрами власти нивелировались наличием общего врага, но после подписания Минского протокола конфликт обострился.
Главным антагонистом Козицына выступил глава ЛНР Игорь Плотницкий, который в декабре 2014 года говорил о необходимости «победить казачество».
Сам Козицын покинул территорию республики еще в ноябре, но позже снова появлялся в Донбассе во время боев за Дебальцево (по его словам, представители Казачьей национальной гвардии зашли в город первыми).
«Расказачивание» в ЛНР прошло в грубой форме. С этим процессом многие связывают ликвидацию известных полевых командиров из числа казаков. О случаях давления и арестах представителей казачьих отрядов сообщали и в Донецкой народной республике (ДНР), но здесь процесс был менее драматичным. В итоге отдельные подразделения казаков, не подчиненных оперативному командованию республиканских властей, прекратили существование.
Две нерешенные проблемы
Сегодня казаки Донбасса — это представители различных местных объединений (хуторов, станиц, юртов), которые входят в структуру Всевеликого войска Донского и атаманы которых подчиняются Козицыну. На низовом уровне они взаимодействуют с местной властью и различными учреждениями, принимают участие в организации праздников, помогают правоохранителям патрулировать улицы городов и т. д.
Многие казаки по-прежнему несут службу в рядах армии ЛДНР, хотя для вступления в ряды казачества это не обязательно. В сущности, деятельность казаков сегодня напоминает деятельность общественной организации, но правовой статус казачьих объединений остается неопределенным.
В ДНР был разработан проект закона «О казачестве Новороссии», но парламент его так и не принял. Элементарного закона об общественных организациях, под который можно было бы «подогнать» казаков, тоже нет. О приведении всех казачьих подразделений к единоначалию в ДНР заговорили сравнительно недавно: 10 октября 2017 года указом главы ДНР было создано Приазовское казачье войско, в котором должны зарегистрироваться все ранее созданные объединения, союзы и ассоциации. Вероятно, это можно рассматривать как попытку Захарченко взять на вооружение российский опыт «огосударствления» казаков.
В ЛНР ситуация похожая: в январе этого года луганские казаки обратились к новому главе республики с просьбой рассмотреть вопрос о принятии в ЛНР закона о казачестве.
Еще одна проблема из разряда возможных — это потенциальное возвращение Козицына и его вооруженных казачьих отрядов в Донбасс. О готовности снова выступить против ВСУ в случае возобновления активных боевых действий атаман Всевеликого войска Донского заявлял открыто.
Его «услуги» могут оказаться очень кстати: если украинская армия пойдет в наступление, Вооруженные силы ЛДНР будут нуждаться в мощном мобилизационном ресурсе, который сможет обеспечить казачество. Но как теперь будут складываться отношения между властями республик и опальным атаманом? Удастся ли найти компромисс? Вольются ли казаки в структуру действующей армии ДНР и ЛНР или, напротив, добьются права действовать самостоятельно? Вопросы остаются открытыми.
