В первый день действия режима электронных виз в Ленинградской области и Санкт-Петербурге иностранцы подали 3 тысячи заявок на электронную визу. Рекордсмен по обращениям — Прибалтика. Однако власти Эстонии, Латвии и Литвы, в отличие от населения, российская инициатива не радует. Электронные визы — это рычаг, с помощью которого Россия вытаскивает население Прибалтики из русофобского болота, в которое оно погружено, и вопреки правителям соседних стран делает их жителей пророссийскими.
Если под действие эксперимента с электронными визами в Калининградскую область попала прежде всего Литва, то возможность бесплатно и без похода в консульство посетить северную столицу России заинтересовала в первую очередь Эстонию.
Из 3 тысяч заявок на электронную визу в Санкт-Петербург и Ленинградскую область, которые подали в первый день упрощенного визового режима, около 400 пришло из Эстонской Республики. Более 100 заявок поступило из Латвии, на третьем месте — Литва. Остальные полсотни стран, на которые распространяется возможность оформить электронную визу, сильно отстают от стран Балтии.
То есть пока Прибалтика остается главным адресатом истории с электронными визами.
Разумеется, этот эксперимент рассчитан не на нее одну, и он вызвал ажиотаж не только в Прибалтике. За три месяца действия электронных виз в Калининградской области «Янтарный край» посетили граждане практически всех стран, которые подпадают под новые правила пересечения российской границы. Исключение составляют «карликовые» Сан-Марино и Ватикан.
Повышенный интерес и Калининградская область, и Санкт-Петербург с окрестностями вызывают у жителей Германии и Польши. В обоих случаях эти страны по количеству заявок идут сразу за «прибалтийскими сестрами».
Однако с Литвой, Латвией и Эстонией ситуация особенная. Пользование электронными визами там интересует не одних заядлых туристов — открывателей новых земель, а приобретает массовый характер. В случае Литвы массовость посещений Калининградской области — уже свершившийся факт (из 45 тысяч заявок на электронную визу за три месяца действия этого режима половина — литовцы), но и в Эстонии с Латвией, судя по первым данным о желающих посетить Санкт-Петербург, тенденция та же.
Массовое посещение России жителями Прибалтики, учитывая малочисленность Литвы, Латвии и Эстонии, станет продолжительным растянутым ударом по политическим режимам этих стран, которые построены на отталкивании от России и русофобии.
Рушится вся постсоветская идеология балтийских стран, согласно которой они оказались на правильной, а Россия — на неправильной стороне истории. Если это так, то почему жители Прибалтики массово ездят в Россию на отдых и за покупками? В годы «советской оккупации» Прибалтики было ровно наоборот.
Россия все эти годы присутствовала в информационном пространстве стран Балтии, что порождало у местных политиков приступы паранойи по поводу «мягкой силы» Кремля, регулярные отключения российских телеканалов, призывы запрещать на радио российские песни и отменять гастроли российских артистов. Однако «живьем» Россию жители Литвы, Латвии и Эстонии после распада СССР в массе своей не видели долгие годы.
Несмотря на географическую близость, государственная граница и визовые барьеры привели к тому, что Великобритания или Ирландия для Прибалтики оказались ближе, чем восточный сосед. Населению приходилось принимать на веру заверения прибалтийских политиков, что в России «все плохо, все г…но», как утверждал «патриарх» литовской государственности Витаутас Ландсбергис.
Профессиональные страдальцы от «путинского режима» — политэмигранты, переехавшие в Прибалтику поближе к политическим союзникам-русофобам, — охотно это мнение подтверждали. Да, плохо, да г…но. «Мордор» вот-вот развалится, рассыплется, загнется от водки под забором. Чего не скажешь ради вида на жительство, политического убежища и грантовой помощи?
Массовые поездки в Россию рушат эту русофобскую мифологию, а карьера десятков прибалтийских деятелей только на ней и стоит.
Для 2,8-миллионной Литвы 20 тысяч литовцев, посетивших Калининградскую область, — статистически значимая цифра. И ведь эта цифра образовалась за каких-то три месяца действия упрощенного визового режима. Через год-другой, когда счет пойдет на сотни тысяч, у «ландсбергистов» начнет по-настоящему «подгорать».
Гости из Прибалтики увидят Россию такой, какая она есть. Не идеальную, не беспроблемную, но и не подыхающую от повального пьянства и нищеты. Для профессиональных русофобов это само по себе проблема, потому что объективно Россия при всех ее недостатках — великая страна. И любой желающий сможет оценить это по фонтанам Петергофа, Эрмитажу, Музею Мирового океана, Мариинке.
Либерализация визового режима — это рычаг, с помощью которого Россия вытаскивает жителей Литвы, Латвии и Эстонии из того русофобского болота, в которое превратили Прибалтику ее правители, возвращает литовцев, латышей и эстонцев в сферу своего притяжения.
Это и бесит. Это порождает бдительные предупреждения населению «вас там всех завербуют», а также истеричные пропагандистские кампании «никогда больше не поеду в Калининград» наподобие той, что развернули провластные литовские СМИ.
Прибалтийские политики много лет лицемерно твердили, что заинтересованы в открытой миру России, но всякий раз, когда Россия действительно открывается миру и предстает современной гостеприимной страной, это пугает их куда больше собственных страшилок об «империи зла». Страшилки укрепляют их власть, тогда как Олимпиада в Сочи или Чемпионат мира по футболу — подрывают.
Тем более что относится это относится к электронным визам, которые будут действовать постоянно, с 2021 года распространятся на всю Россию и чем дальше, тем больше будут менять образ жизни в Прибалтике.
Беда пришла, откуда не ждали. Высматривали-высматривали русские танки, но танки не приехали. Вместо этого народ сам поехал к русским — делать на фоне танков «селфи».
Россия не отобрала ни Нарву, ни Клайпеду, ни Даугавпилс. Вместо этого она отбирает у правителей Литвы, Латвии и Эстонии избирателей, которые по возращении из Калининграда и Петербурга будут совсем иначе воспринимать тех, кто рассказывает им про «рашку», которая загибается от водки под забором.
