На 9 октября намечены выборы в литовский Сейм. Чем ближе день голосования, тем чаще общественность будоражат скандалы и разоблачения. В громкие истории попадают как парламент и правительство, так и отдельные партии. О ходе избирательной кампании и ключевых проблемах предвыборной гонки портал RuBaltic.Ru побеседовал с депутатом Вильнюсского горсовета Ромуальдой ПОШЕВЕЦКОЙ.
«Здравствует оголтелый популизм»
– Госпожа Пошевецкая, как Вы можете охарактеризовать атмосферу на выборах в Сейм?
– Эта избирательная кампания ничем не отличается от предыдущих и проходит точно по такому же сценарию: на фоне скандалов, разоблачений, вбросов компромата. Снова идёт разделение по языку, национальности, менталитету, по делению на левых-правых, зелёных, «ватников», патриотов и так далее. Ничего не меняется. Это время громких заявлений, красивых жестов, а для представителей правых сил возможность сканировать всех и вся на предмет лояльности и пропаганды. Благонадёжные СМИ подхватывают эту тему, дают чёткие рекомендации и тому подобное.
Разумеется, здравствует и оголтелый популизм, без него выборы никогда не проходят. При любом раскладе повышай цены на алкоголь и сигареты. При любом раскладе используй тему торговых сетей, где растут цены на продукты. Топ текущей предвыборной кампании – это, на мой взгляд, предложение каждому по новой квартире, такого мы ещё не слышали. Так что процесс в целом идёт по накатанной. И, как шутят политтехнологи, если у твоего конкурента есть грамота «За спасение птички», готовьтесь, что в решающий момент он достанет ещё и медаль «За спасение утопающих». Конкуренция сильная, беспощадная, люди борются за места в парламенте, поэтому и считается, что все методы хороши.
– Насколько активно используется «российский фактор» в избирательной кампании?
– Как всегда, радикальные силы подогревают угрозу. Она способствует консолидации определённой части электората. Раз это работает, такая линия будет продолжаться. Есть спрос, будет предложение – этот принцип отлично срабатывает в политике. Грубо говоря, если бы народ не покупался на «российскую угрозу», подобное бы не делалось.
Не забывайте также, что мы живём в условиях идеологической борьбы.
Пропаганда идёт со всех сторон. Не случайно на борьбу с пропагандой выделяются большие деньги. Кроме того, как сказал известный литовский публицист Томас Венцлова, в Литве популярна доктрина мыслителя Карла Шмитта (немецкий юрист и политический философ – прим. RuBaltic), несмотря на то, что те, кто её поддерживает, могли и не слышать этого имени. Согласно этой доктрине, народ, общество интегрирует и поддерживает только образ врага. Здесь многие не верят, что Литва может выжить в условиях свободы, если у неё не будет или она не создаст себе врага.
– Поделитесь прогнозами и ожиданиями по поводу выборов. Соцдемы говорят, что они сохранят лидерство.
– Общеизвестной является истина, что у нас в Литве, несмотря на множество партий, по сути, сохраняется двухпартийная система: социал-демократы и консерваторы меняются властью от выборов к выборам. Эта закономерность чётко просматривается. Поэтому не думаю, что на этих выборах произойдёт чудо. Скорее всего, места снова перераспределятся между двумя ведущими партиями. Плюс сейчас активно на роль лидера продвигается Союз крестьян и «зелёных» Рамунаса Карбаускиса.
«Выборы искривляют идеологию»
– Сейм в итоге смог преодолеть вето президента Грибаускайте и принять новую редакцию Трудового кодекса. Профсоюзы сильно критиковали получившийся документ. На Ваш взгляд, в том виде, в каком его приняли, Кодекс соответствует интересам населения?
– То, что новый Трудовой кодекс писался под работодателей, отмечают все. Очевидно, что он был принят под очень сильным давлением лоббистов. Но, что самое интересное, Кодекс усиленно поддержали те, кто априори должны защищать права трудящихся. Так, «за» проголосовали социал-демократы, которые всегда позиционируют себя защитниками работников. «За» проголосовали представители Партии труда, что само по себе нонсенс. Партия труда высказалась за то, чтобы ухудшить положение работников!
Согласно новому Кодексу, работодатели могут делать, что хотят: в любое время менять систему оплаты труда, уменьшать заработную плату, сокращать рабочее время, переводить работников на неполный рабочий день и много чего ещё. Все права на стороне работодателей. Отсюда возникает вопрос: если права работников сведены на нет, то не справедливее ли было бы установить тогда уж полноценное крепостное право? Работодатель, получив работников в собственность, будет думать, как их накормить, как дать им крышу над головой. То есть он будет за них отвечать, ведь это его собственность. А сейчас за работника никто не отвечает. Он может в любой день лишиться работы, крова, еды, лишиться средств на элементарное существование. С крепостным правом я утрировала, разумеется, но только так можно объяснить абсурдность принятого документа.
– Эксперты отмечают любопытный феномен в политической жизни Литвы. Не только соцдемы идут вразрез с интересами рабочих, но и видный консерватор Габриэлюс Ландсбергис недавно неожиданно поддержал идею однополых браков, чем удивил консервативных коллег по партии. С чем Вы связываете эти явления?
– Эти явления можно связать только с одним: выборами. Если социал-демократы будут рассчитывать на выборах на поддержку бизнеса, значит, лоббисты протолкнут всё, что нужно. Если часть консерваторов будет надеяться на то, что сторонники однополой любви проголосуют за них, они будут делать подобные заявления и выдвигать предложения узаконить однополые браки.
Выборы стирают грани. Они искривляют реальность. Искривляют идеологию любой партии. Поэтому принимать всё за чистую монету сейчас было бы абсурдно.
Кроме того, в Литве вообще размыты идеологические партийные взгляды. Социал-демократы нередко выступают за предложения, полностью противоречащие тому, что у них написано в программе, и даже вредящие партии. Ведь все же понимают, что принятие нового Трудового кодекса сработает против них, но идут на это. Аналогично и консерваторы начинают противоречить себе. Либералы позиционируют себя как самую честную партию, а лидер их партии попадается на крупной взятке. И прямо как по заказу накануне выборов! Такое происходит сплошь и рядом. Приведённые Вами примеры далеко не единственные.
«Охотничьи угодья для членов политбюро никуда не ушли»
– Бурную реакцию Сейма вызвал скандал с закупкой Минобороны столовых приборов по сильно завышенным ценам. Депутаты поднимают вопрос то отставки министра обороны Юозаса Олекаса, то уважения к президенту. Как Вы можете это прокомментировать?
– Ну, министр удержался на посту, так что шум закончился очередным пшиком. Но у меня другой вопрос: почему, собственно говоря, этот скандал всплыл на поверхность только перед выборами? Ведь все эти закупки были произведены два года назад. Кому-то, видимо, было выгодно перед выборами выбросить эту карту, дабы ударить по рейтингу социал-демократов. Конечно, это сам по себе факт возмутительный, но появляется всё больше подробностей этих скандальных закупок.
То руководство компании Nota bene, которая занималась закупками, оказывается, тесно связано дружбой с семьёй молодого Ландсбергиса. То выясняется, что консерваторы через эту компанию много других сделок провернули.
Верить кому-то и делать глубокие выводы сейчас преждевременно.
– Тем не менее, по Вашему мнению, кто должен в конечном счёте нести ответственность за случившееся: министр, премьер, президент?
– Думаю, виноватых узнаем после выборов. Всё будет расставлено на свои места, поверьте. Сейчас никто и не хочет искать виноватых. Более того, если поиск будет начат, он будет обрастать не менее скандальными подробностями.
– Не менее громкая история – совместная охота министров сельского хозяйства Литвы и Латвии в Паневежском уезде. Полагаете, и она «под выборы» раскручивалась? Заслуживает ли она столько возмущения?
– Опять же, я снова думаю, что выброс в СМИ компромата о том, что встреча министров сельского хозяйства закончилась на охоте, тоже связан с выборами. Ну что в данной истории такого исключительного? Каждое уважающее себя государственное ведомство располагает так называемым репрезентативным бюджетом на организацию ужинов, развлечений и прочих вещей такого типа. Предание анафеме министра Балтрайтене – это просто бесплатная политическая реклама в предвыборный период. Надо просто ещё раз показать общественности: смотрите, какие они все коррумпированные, какая в стране партократия. Интересно, что возбудило это событие только тех, кто на подобных встречах подобным образом отдыхал не раз и не два. Народ-то этим не удивишь.
Номенклатурный характер литовской элиты присутствовал всегда. Он произрастает как раз из того советского прошлого, которое сегодня так яростно отрицается. А люди старшего поколения хорошо помнят и охотничьи угодья для членов политбюро, и бани. Это никуда не ушло. Всё так же отдыхают и наши слуги народа.
«Когда людям будет хорошо в своей стране, они не будут уезжать»
– ИАПЛ проводила серию пикетов в защиту школ нацменьшинств. В том числе возле посольства США в Вильнюсе. Что вызывало беспокойство в этом году?
– 15 лет назад был принят закон, упразднивший существование 12‑летнего цикла обучения в школе, прикреплённой к определённому району. Эта модель была очень удобна родителям и ученикам. Она позволяла не отправлять ребёнка на другой конец города, обеспечивать безопасность и т. д. С принятием закона школы разделили на три ступени: начальную школу, прогимназию и гимназию. Это вызвало хаос. Одни школы получили аккредитацию и смогли разместить прогимназию и гимназию под одной крышей, сохранив 12‑летний цикл обучения. Другие школы аккредитацию получить не смогли, они стали основными и им не разрешили формировать 11‑е и 12‑е классы. Это их обескровило. Произошёл отток учеников, которые ушли в школы, где можно проучиться до получения аттестата. 12‑летний цикл обучения – самый привлекательный, это понятно.
В итоге одни школы стали переполненными, другие – полупустыми. Содержать полупустую школу на балансе города – это, конечно, непрактично. Тогда школа закрывается.
Главный удар этой реорганизации пришёлся по национальным школам. Этот год, к примеру, был ознаменован закрытием старейшей русской школы «Центро».
Впрочем, другие реорганизованные школы сейчас тоже находятся на грани выживаемости. Власти не обращают внимание на тот факт, что национальные школы в данной ситуации оказались самыми незащищёнными. Ведь у нас понятия «национальная школа» не существует, потому что у нас нет закона о национальных меньшинствах. То есть де-факто национальные меньшинства и их школы существуют, а де-юре – нет. И когда ставится вопрос, что надо закрыть полупустую русскую школу и переместить на её место литовскую, то решение легко принимается, хотя вызывает очень болезненную реакцию у представителей русской общественности.
Представьте: школа «Центро» не получала средств на проведение реновации долгие годы. И как только было принято решение о её закрытии, сразу начались ремонтные работы. Причём во время учебного процесса! Дети приходили на уроки и натыкались на строителей в касках, дышали строительной пылью, отвлекались на громкий шум. Сколько нужно было поднять сил общественности, чтобы остановить эти работы! Но как объяснить ученикам русской школы, почему они должны учиться в таких условиях и в скором времени бегать по городу в поисках другой школы? Почему здание должно быть отремонтировано для других детей, которые придут на их место, в их родную школу? Это только один пример, иллюстрирующий ситуацию. Пикеты, которые были организованы, как раз должны были обратить внимание на эту проблему и защитить национальные школы.
– Закон о нацменьшинствах обсуждается очень давно. Он способен реально изменить положение дел?
– Если будет принят закон о нацменьшинствах, он выведет нацменьшинства в правовое поле. Они будут защищены законом. Сейчас же национальные общины функционируют как общественные и культурные организации – на уровне клубов. Скажем, нравится вам хороводы водить – собирайтесь и водите, ради бога, песни пойте и так далее. Школ национальных нет? Ну какая разница? Говорят: все школы у нас одинаковые, мы не делим тут на русских, поляков и литовцев. Но национальные меньшинства требуют защиты, требуют определённой охраны и права говорить и учиться на родном языке. Без закона это всё теряется.
Не уверена, конечно, что новый Сейм отважится принять закон о нацменьшинствах. Сейчас высказывается мнение: зачем вообще нужно понятие «нацменьшинства»? Бытует мнение, что наделение той или иной группы лиц особыми правами – неправильный путь, который будет содействовать групповому эгоизму. Якобы Конституция всех уравняла в правах, зачем требовать ещё какие-то отдельные права? В этом тоже есть своя логика, и некоторые лидеры общин с ней соглашаются. По их мнению, разработка специальных законодательных актов по защите меньшинств вызывает в них комплекс неполноценности.
– Так, может, и справедливо утверждать, что, раз все равны по закону, отдельные права не нужны? Может, это и правда некий эгоизм?
– Но ведь вся Европа говорит о необходимости положительной дискриминации для нацменьшинств. А если всех попытаться уравнять... Знаете, круглый стол сколотить и посадить за него всех не трудно – проблемы появятся, когда выяснится, что одного оскорбляет неравенство, а другого равенство. Если, к примеру, возникает ситуация, когда закрываются школы, то, согласитесь, эта ситуация ненормальная. Или вот недавно на сайте Вильнюсского русского драматического театра появилась статья о том, что якобы история драмтеатра недостойна внимания, поэтому театр не будет отмечать 70‑летний юбилей. Администрации театра стыдно за то, что это, мол, советский театр, наследие неприемлемого прошлого и так далее.
Закроется театр, закроются школы, закроются газеты – и что дальше? Посмотрим на статистику. В 1990 году в Литве было 85 русских школ, в Вильнюсе – 34. Теперь только за четыре года 10 русских школ прекратили существование. В 2006 году их было 43, в 2009‑м – уже 33. Это угрожающая для школ ситуация.
– Сейм после бурных дебатов в очередной раз не смог принять закон о написании фамилий не литовскими буквами. Несмотря на это, несколько раз суды уже разрешали подобную практику. Насколько важна эта проблема?
– Думаю, что написание фамилий отсутствующими в литовском алфавите буквами будет со временем узаконено. Такое решение Сейм примет. Ещё когда консерваторы были у власти, правительство Кубилюса подготовило соответствующие поправки, разрешающие представителям нетитульных наций писать фамилии на языке оригинала. Подчеркну, это был правительственный проект, а не инициатива каких-то общественных организаций. Насколько понимаю, споры идут с Комиссией по государственному языку.
Полагаю, новый Сейм придёт и всё-таки отважится этот вопрос разрешить. Ведь это действительно абсурдный запрет.
Из-за него у очень многих возникают серьёзные проблемы, например, в аэропорту при проверке документов или за границей, когда оказывается, что написание фамилии мужа не соотвествует написанию его же фамилии в документах его жены-литовки.
– Серьёзная проблема – массовый отток населения. Согласно самым свежим данным, 4–5 человек покидают Литву ежечасно. Или по 100 человек в день. Хотя бы какой подход должен быть к решению данной проблемы? Может ли вообще тенденция быть снижена в обозримом будущем?
– При всей сложности ситуации, напрашивается один ответ. Когда людям будет хорошо в своей стране, когда их будут устраивать зарплаты, когда они смогут платить по кредитам, будут уверены в завтрашнем дне и в будущем своих детей, они не будут уезжать. Но в Литве они не могут найти работу. Принимается Трудовой кодекс, ещё больше ущемляющий права работников. Рост зарплат предвидится только в отдалённом будущем. Молодым людям хочется жить сейчас, а не завтра, не послезавтра. Молодёжь хочет всего и сразу, и она может это получить за границей, где зарплата сразу же в 2–3 раза выше.
Первоочерёдные меры, которые надо предпринять, – это борьба с нищетой, улучшение инвестиционного климата. Нужно менять социальную политику, сделать её ориентированной на человека.
Выделять пособия для молодых семей, на детей, давать льготные кредиты на жильё. Только социальная политика делает человека защищённым в стране. Если этого нет, эмиграция будет продолжаться. К тому же со страниц газет, с экранов ТВ льётся много негатива, СМИ подогревают все эти скандалы... Человек просто приходит к неверию, разочаровывается. Думает: господи, где я живу вообще? Какое будущее у этой страны?
