В Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе осудили принятый недавно Сеймом Латвии закон об уголовном преследовании за «преступления оккупационных режимов». Представитель ОБСЕ по вопросам свободы слова Дуня Миятович в своем отчёте пишет, что принятый в Латвии закон может быть использован против свободного выражения своего мнения и свободной публичной дискуссии.
Проект поправок к Уголовному кодексу, предусматривающий реальный тюремный срок за отрицание «факта оккупации», с самого начала был таким одиозным, что расколол даже правящую элиту, обычно единую до монолитности в подобных идеологических вопросах. Однако в этот раз к традиционно протестующему хору русскоязычных общественников неожиданно присоединился министр иностранных дел Латвии Эдгар Ринкевич, в открытом письме юридической комиссии Сейма по сути призвавший не позорить страну подобным законотворчеством.
«Буду непопулярным в определённых кругах, но попытка криминализировать свободу слова больше подходит тоталитаризму, а не свободному латвийскому государству», - написал министр иностранных дел депутатам латвийского Сейма в феврале этого года.
В унисон с Министерством иностранных дел против закона (и это стало ещё большей сенсацией) высказалась Полиция безопасности Латвии, также направившая в юридическую комиссию Сейма открытое письмо. Правда, писала спецслужба не о свободе слова и тоталитаризме – ей по статусу не положено рассуждать об идеологии. Полиция безопасности просто указала на юридическую безграмотность законопроекта: формулировка «публичное отрицание, оправдание, прославление и попытка поставить под сомнение агрессию СССР и нацистской Германии» оказалась слишком расплывчата, чтобы с ней можно было работать на практике.
Законопроект о криминализации «отрицания оккупации» неожиданно поделил латвийское общество не по обычной линии сгиба «латыши/русские», а по линии «здравомыслящие/неадекватные».
Во время первого обсуждения, в феврале, казалось, что здравомыслящих в латвийском Сейме всё-таки большинство: под давлением общественности и открытых писем законопроект направили на доработку. Однако приближающиеся выборы в Сейм всё расставили по своим местам: правящие партии решили делать ставку на неадекватность. Поэтому в мае поправки к уголовному законодательству всё же были приняты в окончательном чтении, причём за «публичное прославление, отрицание, оправдание или грубое уничижение геноцида и преступлений против человечества, совершённых советским или нацистским оккупационным режимом» теперь полагается не три года тюрьмы, как планировалось изначально, а все пять.
Как и предупреждали с самого начала критики закона, его принятие нанесло удар по репутации Латвии за рубежом.
За уголовное преследование из-за исторических разногласий Латвия была подвергнута критике в ежегодном отчёте ОБСЕ о нарушениях свободы слова в Европе.
«14 февраля я выступила с публичным заявлением, выразив озабоченность по поводу предлагаемых поправок к уголовному закону, которые ставят вне закона "публичное отрицание или прославление советской и нацистской деятельности против Латвии" и предполагают тюремные сроки за такие правонарушения до трёх лет. Я призвала власти тщательно изучить предлагаемые поправки, потому что смутно сформулированный закон можно интерпретировать таким образом, что он ущемлял бы право на свободное выражение своего мнения, душил плюралистическую дискуссию и негативно влиял на свободу СМИ», - пишет в отчёте представитель ОБСЕ по вопросам свободы слова Дуня Миятович.
«Я отметила, что в условиях, когда последствия могут быть очень чувствительны, любые законодательные положения, криминализирующие публичные высказывания, должны ограничиваться случаями преднамеренного и опасного подстрекательства к насилию, в соответствии с международными стандартами и принципами свободы СМИ… Я писала, что в демократических обществах свобода высказывания должна преобладать, независимо от противоречия высказывающихся мнений… К сожалению, 15 мая парламент принял закон в окончательном чтении, даже расширив тюремные сроки за публичное отрицание до пяти лет», - говорится в докладе Дуни Миятович.
Доклад ОБСЕ о нарушениях свободы слова в Европе датируется 19 июня – тем самым днём, когда Сейм Латвии принял законопроект ещё более одиозный, чем криминализация отрицания оккупации, – преамбулу к Конституции.
Последняя ещё раз, уже на уровне основного закона страны, признаёт в Латвии незаконными исторические и культурные споры, закрепляет один, государственный и «единственно правильный» взгляд.
«Народ Латвии не признавал оккупационные режимы, сопротивлялся им и на основании непрерывности государства 4 мая 1990 года восстановил государственную независимость, вернув свою свободу. Он чтит своих борцов за свободу, поминает жертв чужой власти, осуждает преступления коммунистического и нацистского тоталитарных режимов».
И это не говоря уже о главной мысли принятой Сеймом преамбулы: «Латвия, провозглашённая 18 ноября 1918 года, была создана за счёт объединения латышских исторических земель на основании непреклонной государственной воли латышской нации и её неотъемлемого права на самоопределение, чтобы гарантировать существование и вековое развитие латышской нации». Если депутаты проголосовали за подобный текст, то понятно, что никакое осуждение на Западе их не пугает. И правильно, чего им бояться, если Латвию в своё время с языковой дискриминацией и институтом неграждан приняли и в НАТО, и в ЕС.
Вот только после подобных преамбул и запретов высказывать собственное мнение по историческим вопросам странно претендовать на звание настоящих европейцев. Если Латвия с её новоявленной преамбулой к Конституции – это Европа, то не современная, а 30-х годов. И в самой Европе (современной) это прекрасно понимают.
