Президент Украины Петр Порошенко 26 сентября выступил на 73-й сессии Генассамблеи ООН в Нью-Йорке. В принципе, те, кто наблюдал хотя бы за двумя-тремя международными визитами украинского лидера, могут считать, что видели все, ведь тематика выступлений Петра Алексеевича остается неизменной. И на этот раз спичрайтеры Порошенко решили не вносить существенных правок в текст речи. Президент Украины, как и в прошлом году, посвятил России три четверти своего выступления, а вот вопрос о размещении миротворцев — основу речи 2017 года — оставил нераскрытым. Аналитический портал RuBaltic.Ru разбирался, почему в Донбассе в ближайшее время не ожидаются «голубые каски».
В сущности, для Порошенко международные мероприятия — в первую очередь пиар-площадки, где он пытается заполучить электоральные бонусы и продемонстрировать внутренним оппонентам, что в кресле президента обладает определенной поддержкой западных элит, а значит, способен выполнять функции гаранта притока ресурсов извне. Очередное фото Порошенко с Дональдом Трампом на полях Генассамблеи украинским провластным медиасообществом традиционно трактуется как «сигнал мощной поддержки» и «демонстрация готовности союзников усиливать давление на РФ». Интересно, были ли приложены усилия работающих на коммерческой основе американских лоббистов для появления такого фото.
На этом фоне примечательно появление на днях интервью экс-главы МИД Германии Зигмара Габриэля в немецком издании Spiegel, где он вспомнил, как экс-госсекретарь США Рекс Тиллерсон в 2017 году на встрече стран G7 сообщил, что президенту Трампу Украина не интересна. Собственно, тезис о том, что вопрос Украины ушел на периферию внешней политики ключевых международных игроков, оснований не лишен.
На Генассамблее ООН украинская делегация не предложила никаких новых подходов относительно размещения миротворческой миссии в Донбассе. В своем выступлении Порошенко упомянул о миротворцах предельно кратко, заявив, что нужна миссия «с мощным мандатом и широким кругом ответственности» (что бы это ни значило). О прочих шагах и планах, нацеленных на урегулирование конфликта, Порошенко не говорил.
Представляется, что размещение миротворцев в Донбассе — не цель киевской власти, скорее отсутствие миротворцев станет для нее оправданием за те или иные действия либо бездействие.
Тем более, на Украине вскоре официально начнется избирательная кампания, логике которой будут подчинены все политические процессы в стране, а нынешние киевские «верхи» отчетливо дали понять, что будут идти на выборы в образе «ястребов», играя на националистическом электоральном поле.
Одной из интриг ближайшего месяца станет баталия в Верховной раде вокруг продления закона об особом статусе Донбасса (который впервые был принят в 2014 году и переголосован в 2017 году под иным названием, но так и не вступил в силу), что определит дальнейший ход урегулирования конфликта. Если закон все-таки не будет продлен, то это дополнительно снизит и без того невысокие шансы разместить в регионе миротворческую миссию.
Хоть глава МИД Украины Павел Климкин на полях Генассамблеи заявил, что Киев намерен вместе с Францией, Германией и США внести в СБ ООН проект резолюции о введении миротворцев, подобные заявления руководитель украинского внешнеполитического ведомства делал и ранее. Заметим, что с момента внесения Россией своей резолюции по миротворцам, предполагающей охранную роль для сотрудников специальной мониторинговой миссии (СММ) ОБСЕ, против которой выступили и Киев, и Вашингтон, прошел уже год, но альтернатив вышеуказанной резолюции представлено так и не было. О так называемом «плане Расмуссена», презентованном на последней Мюнхенской конференции по безопасности, вовлеченные в конфликт стороны уже и не вспоминают.
Вероятнее всего, что раньше 2020 года, до завершения президентских и парламентских выборов на Украине, миротворцев ООН в Донбассе не будет.
Никто из крупных международных игроков до выборов не захочет ввязываться в высокорискованную и финансово обременительную операцию в Донбассе. Косвенно это подтвердил представитель Украины в подгруппе по вопросам безопасности минской Трехсторонней контактной группы Евгений Марчук, заявивший, что миротворцы могут появиться в регионе не раньше, чем через десять месяцев после принятия ООН соответствующего решения.
Но это лишь теоретическая конструкция. Очевидно, что ныне ООН, как и многие другие международные институции, пребывают в системном кризисе, будучи не в состоянии адекватно реагировать на возникающие проблемы.
Приблизило ли, например, голосование в Совбезе ООН за утверждение текста Минских соглашений реальное урегулирование конфликта — вопрос, пожалуй, риторический. Кстати говоря, не последовало никакой реакции СБ ООН на принятие Киевом в начале 2018 года скандального закона «о реинтеграции / деоккупации Донбасса», означавшего фактически односторонний выход Киева из Минских соглашений.
Также нельзя не вспомнить о многочисленных примерах игнорирования целого ряда резолюций, касающихся конфликта между Израилем и Палестиной. Собственно, даже голосование в ООН за размещение миротворцев в Донбассе — еще далеко не гарантия того, что миротворческая миссия реально будет развернута в регионе.
Вообще, для начала процедуры размещения миротворцев было бы логично как минимум снять блокаду с неподконтрольной Киеву части Донбасса, которая была начата «активистами» в конце 2016 года и легитимизирована решением Совбеза Украины в начале 2017 года. Дело в том, что опасения непризнанных республик Донбасса связаны с возможной блокадой миротворцами границы с Россией, а это будет означать полную блокаду региона.
При этом отдельные представители западных элит вовсе не скрывают того, что миротворческую миссию в Донбассе представляют в виде оккупационной администрации, потому опасения непризнанных республик небеспочвенны.
Пока же вопрос с миротворцами будет упираться как минимум в многочисленные юридические формулировки (с коими не согласятся ни Киев, ни Москва), даже вынося за скобки вопросы национального состава и финансирования миссии. К слову, говоря о финансовых аспектах миротворческой миссии, отметим, что Трамп на Генассамблее заявил о сокращении взносов США в фонды ООН, из которых осуществляется оплата миротворческих операций в различных регионах мира.
В целом, миротворческие миссии ООН едва ли можно назвать эффективным инструментом решения конфликтов.
Были, безусловно, и успешные прецеденты вроде миротворческой миссии на Кипре, но неудачных прмеров куда больше (Босния и Герцеговина, Судан, Мали, Конго, Либерия, ЦАР и т.д.). В этих странах конфликты по большей части продолжают пребывать в замороженном состоянии.
Но тот факт, что киевские власти хотя бы на уровне риторики допускают возможность размещения миротворцев в Донбассе, уже показателен. Ведь в период 2014–2016 годов эта идея была в принципе табуирована в украинском медийном поле и провластной экспертной среде. Как говорится, вода камень точит. Однако, как было сказано выше, реализована идея размещения миротворческой миссии в Донбассе может быть не раньше, чем в следующем политическом цикле на Украине.
