В России вышла книга известного политического деятеля и журналиста Александра Хинштейна «Конец Атлантиды: почему Путин никогда не станет Горбачевым», в которой анализируются причины распада СССР. Аналитический портал RuBaltic.Ru поговорил с Александром Хинштейном о том, почему распался Советский Союз, было ли его разрушение неизбежным и какую роль в этом процессе сыграли Михаил Горбачев и республики Прибалтики:
— Г‑н Хинштейн, Ваша книга «Конец Атлантиды» посвящена последним годам существования СССР. Отвечает ли она на, пожалуй, главный вопрос для российского общества: почему распался Советский Союз?
— Однозначного ответа на этот вопрос не может дать, наверное, никто. У распада Советского Союза нет какой-то одной-единственной причины. В моем понимании, это стало результатом комплекса объективных и субъективных факторов. Об этих факторах как раз моя книга.
— Какие из этих факторов Вы считаете наиболее важными и на каких акцентируете внимание в книге?
— Там рассматривается много факторов, но на первый план я вывожу фактор личности.
Один из главных посылов книги состоит в том, что если бы в 1985 году у руля государства оказался не Михаил Горбачев, а руководитель, способный отвечать на вызовы времени, адекватно реагировать на происходящие процессы, брать на себя ответственность и отвечать за свои слова, то Советский Союз, безусловно, можно было бы сохранить.
И в этом смысле у нас есть очень наглядный пример — события 2000 года, приход к власти Владимира Путина. Стартовые позиции России образца 2000 года и стартовые позиции Советского Союза образца 1985 года несоизмеримы по всем без исключения направлениям. Тем не менее в 2000 году Путину оказалось достаточно 4–5 лет для того, чтобы кардинально изменить ситуацию, а для Горбачева этот же срок оказался смертельным.
При этом существует заблуждение о том, что Путина спасли цены на нефть. В своей книге я с цифрами и диаграммами показываю, что это утверждение ложное, доказываю, что скачкообразный рост цен на нефть начался только с середины 2004 года, то есть уже после триумфального переизбрания Путина на второй срок. К этому моменту процессы развала России были уже остановлены, в жизни страны многое начало меняться.
Россия 1999 года и Россия 2004 года — это две разные России. Так же как Советский Союз 1985 года и Советский Союз 1991 года.
— Деструктивная роль Горбачева в распаде СССР заключалась в том, что он просто бездействовал, наблюдая за происходящим, или в том, что его политика перестройки вольно или невольно вела к катастрофе?
— В моем понимании, Горбачев оказался просто недостоин той исторической миссии, которая выпала на его долю. Допускаю, что изначально им двигали благие и в какой-то мере правильные цели. Он видел, что экономика страны находится в тяжелейшем состоянии. Хотя, когда мы говорим о тяжелейшем состоянии, нужно понимать, что советская экономика на тот момент являлась второй в мире.
Для понимания: мы, Россия, сумели выйти на показатели седьмой-восьмой экономики в мире только в 2010‑е годы. По большинству показателей Советский Союз имел вполне устойчивые цифры, а в некоторых вещах, связанных с технологиями, мы имели просто прорывные возможности, позволяющие занимать достойную нишу на мировых рынках.
Тем не менее ситуация в советской экономике к 1985 году сложилась непростая. Страна объективно нуждалась в реформах. С этим сегодня никто не спорит и не говорит, что Горбачеву нужно было просто оставить всё как есть и вообще ничего не предпринимать.
Беда Горбачева в том, что он приступил к ломке существующей системы государственного управления, социально-экономического устройства, не имея не только мало-мальски внятной стратегии, но и какого-то четкого плана действий на ближайшие несколько лет.
Большинство тех процессов, которые начались, оказались необратимыми и привели к развалу страны, к сожалению, были запущены самим Горбачевым. Его пагубным желанием что-то изменить без четкого понимания, что и как нужно менять.
Могу привести много примеров. Во-первых, экономические изменения, когда создание кооперативов повлекло за собой возникновение сильнейшего экономического кризиса и рост преступности. Во-вторых, конечно, рост сепаратизма.
Создание «Народных фронтов» в союзных республиках было инициировано Центром и поддерживалось из Москвы — в конечном счете эти «Народные фронты» превратились в движущую силу сепаратизма в республиках СССР и последующего развала страны.
В-третьих, вопросы, связанные с системой управления. О чём говорить, если в течение полутора лет Горбачев инициировал две кардинальных перестройки конституционной системы. Даже самая сильная экономика такие хаотические движения выдержать не в силах, что уж говорить об экономике, которая находилась в то время в тяжелом состоянии.
При этом нужно отметить, что до 1989 года показатели практически по всем социально-экономическим направлениям в Советском Союзе оставались положительными. Эти показатели могли не уйти в «минус» при соответствующих подходах.
Моя книга посвящена в том числе развенчанию многочисленных мифов, в которые многие люди верят как в непреложную истину.
Один из этих мифов заключается в том, что главная причина распада Советского Союза — это падение цен на нефть.
Хочу привести только одну цифру. По оценкам экспертов, обрушение цен на нефть привело к потерям бюджета Советского Союза в размере около 100 миллиардов рублей. Но в такую же цифру оцениваются потери советского бюджета от непродуманной антиалкогольной кампании, начатой Горбачевым еще до объявления перестройки. Только прямой ущерб — не поступившие в бюджет средства, уже заложенные в расчетах, — составил 67 миллиардов рублей. К этой цифре нужно прибавить ряд других факторов, включая рост дефицита, который спровоцировала антиалкогольная кампания, а также рост организованной преступности.
— Вы упомянули о сепаратистских движениях в республиках СССР. Волна сепаратизма в Советском Союзе началась с Прибалтики. Литовские политики по этому поводу полушутя-полусерьезно говорят, что СССР развалила Литва, потому что центробежные тенденции в союзных республиках начались с «Саюдиса».
— Если говорить о пальме первенства, то ее нужно отдавать не Литве, а Эстонии. Первый «Народный фронт» начал формироваться в Эстонии. Первая программа республиканского хозрасчета была разработана в Эстонии. Затем уже появились литовский «Саюдис» и «Народный фронт Латвии».
Создание сепаратистских движений в других советских республиках происходило по прибалтийским лекалам — вплоть до того, что в программную основу этих движений ложились документы прибалтийских «Народных фронтов», которые дословно переписывались и переводились на другие языки.
Программа «Народного фронта Азербайджана» полностью повторяла программу «Народного фронта Эстонии». Программа первого сепаратистского движения в Чечне — Вайнахской демократической партии, созданной будущим президентом Чечни Зелимханом Яндарбиевым, — также дословно копировала прибалтийские документы: в этих бумагах просто меняли «шапки», а текст оставался тот же.
В книге я подробно анализирую процессы в Прибалтике и пытаюсь показать с аргументами, доказательствами и свидетельствами очевидцев, как всё происходило.
Идея создания «Народного фронта Эстонии» («НФЭ») была крайне позитивно воспринята руководством СССР. Михаил Горбачев и Александр Яковлев считали Прибалтику своим союзником в деле дальнейшей демократизации СССР, воспринимали ее как форпост западной цивилизации в Советском Союзе. Поэтому вслед за «НФЭ», инициатива создания которого действительно исходила снизу и была лишь подхвачена наверху, были созданы «Саюдис» и «Народный фронт Латвии», но уже по указанию сверху.
В книге одного из создателей «Саюдиса» Витаутаса Петкявичюса «Корабль дураков» описано, как всё это происходило.
Петкявичюс прямо говорит о том, что организационную функцию при создании «Саюдиса» брали на себя КПСС и республиканский орган КГБ.
Факт сотрудничества лидера «Саюдиса» Витаутаса Ландсбергиса с советскими органами госбезопасности секретом ни для кого не является. Это было подтверждено в том числе в ходе соответствующих разбирательств литовского Сейма.
«Народный фронт Латвии» («НФЛ») создавался уже практически силовым образом в результате жесткого давления из Москвы, поскольку тогдашний первый секретарь Компартии Латвии Борис Карлович Пуго был категорическим противником подобного рода движений. Но Горбачев считал, что «Народные фронты» в республиках станут его союзниками и будут удобным инструментарием при проведении перестройки. Поэтому он настоял на создании в Латвии «Народного фронта».
Горбачев просчитался. Произошло то, что часто происходит при ослаблении центральной власти. Местные элиты, увидев ситуацию, поняли, что ее можно использовать в личных интересах.
Обратите внимание, что из 15 бывших советских республик в 11 после обретения независимости руководителями стали бывшие партийные бонзы, преимущественно секретари ЦК.
И Прибалтика не исключение. Альгирдас Бразаускас — бывший первый секретарь ЦК КП Литвы, Арнольд Рюйтель — секретарь ЦК КП Эстонии, затем председатель президиума Верховного Совета. Именно партийно-советская элита стала главным бенефициаром развала страны.
Более того, если говорить о Прибалтике, то идея республиканского хозрасчета, разработанная в Компартии Эстонии, стала очень сильным фактором роста сепаратизма. Потому что речь на самом деле, конечно, шла не о республиканском хозрасчете, а о республиканском суверенитете. Эта программа предусматривала серьезную независимость союзных республик, введение собственных границ, переход на прямые финансовые отношения с другими республиками, введение собственной валюты. Ничего опасного в этой эстонской инициативе Горбачев почему-то не увидел.
Далее уже в России появился фактор Ельцина, который активно использовал сепаратистские движения в Прибалтике в своих интересах, объединяясь с ними и используя в борьбе с общим врагом. Если бы не Ельцин, то, возможно, процесс пошел бы по-другому. Но произошло то, что произошло.
— Прибалтика была самой богатой, преуспевающей, зажиточной частью СССР, однако и сепаратистские движения за выход из Советского Союза в Прибалтийских республиках были самые массовые. Как Вы объясняете этот парадокс?
— Это связано с рядом факторов. Во-первых, Литва, Латвия и Эстония — это единственные советские республики, которые имели собственную государственность в ближайшем историческом прошлом. Пусть короткую, пусть всего 20 лет, но в памяти нескольких поколений людей воспоминания о том, что их страна была независимой, сохранились.
Во-вторых, влияние Запада, которое в Прибалтике было намного больше, чем в других советских республиках. В-третьих, попытки противостоять сепаратистскому движению, которые предпринимались в Прибалтийских республиках, не находили поддержки в Центре. Да и официальная контрпропаганда велась крайне кондово и неумело, в отличие от «независимцев», что неудивительно: у руля «освободительных» движений встали ярчайшие представители творческой и научной интеллигенции: писатели, журналисты, кинематографисты, историки. (К слову, практически все «Народные фронты» создавались на базе местных творческих союзов.)
Делегаты от Прибалтийских республик на Съезде народных депутатов СССР радостно подхватывали любые инициативы и действия, которые вели к ослаблению центральной власти.
Они первыми поднимали на щит и сами создавали всевозможные мифы, выставляющие Советский Союз и действия советской власти в самом дурном свете — такие, скажем, как миф об убийствах советскими спецназовцами протестующих у Вильнюсской телебашни 13 января 1991 года.
Другой пример. Представители Прибалтики принимали серьезнейшее участие в раскрутке мифа о «саперных лопатках», которыми якобы рубили мирных демонстрантов в Тбилиси. Интересный штрих: первый Съезд народных депутатов СССР в 1989 году вообще начался с выступления депутата от Латвии Вилена Толпежникова, который вышел на трибуну без записи и потребовал объявить минуту молчания в память о жертвах «карательной операции» в Тбилиси.
Делегатам Литвы, Латвии и Эстонии было неважно, что на самом деле произошло в Грузии, — им было важно поддержать, подхватить и протолкнуть дальше очередной антисоветский миф.
