Альгирдас Палецкис: Ландсбергис — это политик «со знаком минус»

Спикер Сейма Литвы предложил наделить идейного лидера литовских консерваторов Витаутаса Ландсбергиса статусом президента страны. Премьер-министр признал, что Ландсбергис как минимум заслуживает президентских льгот. О феномене династии Ландсбергисов и роли, которую ее представители играют в современной литовской политике, аналитический портал RuBaltic.Ru поговорил с политологом Альгирдасом ПАЛЕЦКИСОМ:

— Г‑н Палецкис, идея наделить Витаутаса Ландсбергиса президентским статусом и льготами вызвала противоречивые мнения. Что с этой идеей не так?

— В 1990 году по законам Литовской ССР был избран Верховный Совет. Фактически это был орган советской Литвы, и Витаутас Ландсбергис его возглавлял. Именно Верховный Совет 11 марта 1990 года провозгласил независимость. Начался переходный период. Поэтому новейшая литовская историография затрудняется сказать, кто же тогда руководил Литвой. Было двоевластие: в Москве — Горбачёв, в Литве — Верховный Совет и назначенное им правительство Литвы во главе с Казимирой Прунскене, первым премьером новой Литвы. 

Президента тогда не было — действующая на тот момент Конституция Литовской ССР такой пост не предусматривала. Вот и спорят, кто же был главой государства. Я бы даже сказал, что хозяйственными, а то и политическими делами заведовала Прунскене. Она была во многом более влиятельной, чем Ландсбергис. То есть спорить здесь можно хоть до полуночи.

Другое дело, что Ландсбергис никак не может успокоиться по теме почестей и наград.

Разговора ведь не было бы, если бы он сразу сказал, что не заинтересован в новых регалиях. Но он хитро молчит, подавая знак, что он не против этого. Вот и выходит, что задним числом переписывается история. Президента тогда не было...

Опять можно очень долго спорить, говорить, например, что Верховный Совет по иерархии находился выше правительства, правительство было утверждено голосованием в Верховном Совете. С другой стороны, реальная власть принадлежала премьеру. В этом смысле дело исключительно в гордыне Ландсбергиса и в его окружении, которое до сих пор хочет ему подыгрывать.

— Отец Витаутаса Ландсбергиса был министром во Временном правительстве Литвы, сформированном в годы нацистской оккупации. Его дед был известным общественным деятелем, идеологом национального движения литовцев при царе. Как вышло, что династия Ландсбергисов настолько тесно вплетена во власть и общественную жизнь Литвы?

— Это важный момент. С одной стороны, без сомнения, Ландсбергисы — династия интеллигентов, общественных деятелей. С другой стороны, возникает много вопросов, на которые до сих пор нет ответа. Так, отец Витаутаса Ландсбергиса Витаутас Ландсбергис-Жямкальнис занимал высокий пост в антисоветском правительстве во время немецкой оккупации, затем оказался в Западной Германии, откуда перекочевал в Австралию, после чего совершенно благополучно в 1959 году вернулся в советскую Литву. 

Ему дали звание «Заслуженный архитектор Литовской ССР», целый дом возле Каунаса. Об этом даже в энциклопедиях Литовской ССР открыто писалось.

Кто помнит те времена, отлично поймет, что так спокойно в конце 50‑х вернуться из Австралии, до этого побывав в антисоветском правительстве во время оккупации, нельзя.

Это естественным образом наводит на мысли, что отец Витаутаса Ландсбергиса выполнял какое-то задание. Чье именно? Прямых доказательств нет, одни догадки. В этом свете и карьера сына тоже вызывает вопросы. «Саюдис» в Литве создавался при полной поддержке Компартии и КГБ. Частично это происходило спонтанно, но в большей мере по указке и с разрешения советских органов власти.

— Отсюда пошли слухи, что Ландсбергисы были связаны с КГБ. Эти слухи гуляют еще с 90‑х.

— Слухи такие действительно ходят. Прямых доказательств я не видел. Тем не менее повторюсь: человек с биографией Ландсбергиса-Жямкальниса в 1959 году вернуться в Советский Союз без ведома и согласия спецслужб не мог.

— Прозвище «дедуля», якобы служившее агентурной кличкой, тоже возникло оттуда?

— Оно не первый год фигурирует в публикациях в прессе, но без каких-нибудь документов трудно что-то утверждать со стопроцентной уверенностью.

— Ландсбергиса называют отцом современной Литвы, патриархом литовской политики. Насколько объективно велика роль его личности в борьбе за восстановление независимости?

— Несомненно, Витаутас Ландсбергис — один из отцов-основателей современной Литвы. Я бы даже добавил, что он был главным идеологом новой Литвы и, как ни странно, остается им до сих пор. Но важно определиться с терминами.

Ландсбергис — типичный популист конца 80‑х годов, каких было очень много на окраинах Советского Союза: в Белоруссии, на Украине, в республиках Закавказья и Прибалтики. Люди почувствовали дух перемен и сколотили на этом личный политический капитал.

Как политикан и тактик Ландсбергис успешен: он реально вошел в историю, наделен различными привилегиями, получал многочисленные премии, в том числе денежные. Но как политик он, конечно, не успешен. Результаты последних 25 лет говорят сами за себя: демографический кризис, огромная эмиграция, литовцы как исчезающая нация, разваленная промышленность и так далее. Ландсбергис — один из самых нелюбимых политиков в Литве. В соцопросах Ландсбергис всегда оказывается на последнем-предпоследнем месте по популярности.

Ему удалось в конце 80‑х увлечь за собой народ, но уже к середине 1990 года его рейтинг стал стремительно падать. С тех пор ему оставалось только нагнетать обстановку, что он успешно и делает. Очень многие его не любят, и не любят оправданно: жизнь ухудшилась.

Ландсбергис аррогантен, и люди это чувствуют. И самое главное и печальное — у него никогда не было позитивной повестки дня.

Его идеология очень простая — это русофобия.

Ландсбергис пережил Альгирдаса Бразаускаса и многих других, и, наверное, судьба распорядилась так, чтобы он своими глазами видел крах собственного курса. Даже независимости, за которую он боролся, сегодня нет: решают всё Вашингтон и Брюссель.

— Но литовская пресса, как правило, отзывается о Ландсбергисе с пиететом.

— Разрыв между тем, что думают люди, и тем, что пишет пресса, в Литве напоминает ситуацию в Америке с Трампом. Элите всегда нужен определенный герой, сплачивающий народ. Для литовской элиты Ландсбергис подходит на эту роль. Он патриарх и по статусу, и по возрасту, к тому же не обделен талантами. Он ярко говорит, умеет выражать мысли.

СМИ у нас тесно связаны с властью, а власть связана с партией консерваторов «СО-ХДЛ», которой долгие годы руководил Ландсбергис.

Для элиты он герой. Для большинства народа и элита совсем не героическая, и тем более сам Ландсбергис. Он мелькает в СМИ. Но если смотреть на комментарии, идущие под его статьями или статьями о нём, то Ландсбергис там выступает в неприглядном свете.

— Помогает ли его образ консерваторам?

— Для сплачивания ядерного электората — да. Но не более того. Если консерваторы хотят расширить электоральную базу (а они хотят), то образ Ландсбергиса не помогает, а, наоборот, отталкивает.

Фамилия отталкивает многих от внука Ландсбергиса Габриэлюса. Ему приходится прикладывать усилия, чтобы преодолеть негатив в отношении деда.

В то же время ядерный электорат постоянно мобилизуется и исправно приходит на выборы. Так что использование Ландсбергиса-деда важно. Но больше 20% голосов консерваторы в последние годы не набирали и, я думаю, в ближайшие годы не наберут. 

— Габриэлюс Ландсбергис руководит «СО-ХДЛ». Какими Вы видите его политические перспективы? Насколько он похож на своего деда?

— У него всё-таки нет ни опыта, ни определенных талантов, присущих деду. Дед — шахматист, умеет просчитывать ходы, особенно с уклоном в интриги. Внук еще молодой, не набрался опыта. По языку также видно, что у него нет литературного таланта, который, надо признать, характеризует Ландсбергиса-деда. У него-то язык хорошо подвешен, он даже поэзией занимается, не говоря уже о публицистике. С другой стороны, внук динамичен, быстро учится. При этом учится у самого деда, хотя видно, что, в отличие от деда, у него нет природной склонности к политической интриге.

— В прессе встречается мнение, что Ландсбергис-дед до сих пор управляет Литвой через неформальные рычаги влияния. Так ли это?

— Частично согласен. Ландсбергис-дед обладает огромной памятью на фамилии и информацию.

Он много лет правил Литвой, расставил на ключевые места своих людей, таких как президент Литвы Даля Грибаускайте, не говоря уже о людях в спецслужбах, прокуратуре, иных силовых ведомствах.

Он владеет разного рода информацией, а, как говорят, кто владеет информацией, тот и правит. Ландсбергис влияет на политику современной Литвы своими советами, замечаниями. Вплоть до того, что экс-президент Валдас Адамкус в мемуарах недавно написал, что Ландсбергис, даже уже не занимая политически значимых постов, приходил к нему и оставлял записки, как что делать, кого куда назначать. В английском языке есть такое выражение — political animal («политическое животное», «политик от природы» — прим. RuBaltic.Ru). 

Ландсбергис — политик по определению. Только политик «со знаком минус». 

Политика — его образ жизни. Жажда власти, стремление к власти и ее реализация — это его сущность. Он накопил огромный опыт, кадровый потенциал, расставил своих людей, и это дает о себе знать. Страсть править он реализует весьма успешно, несмотря на преклонный возраст.

— За независимость боролись многие люди. Был целый «Восстановительный Сейм», множество сигнатаров. Почему «Саюдис» и восстановление независимости теперь чаще всего ассоциируются исключительно с Ландсбергисом?

— Это проявление определенного культа личности, присущего нашей системе даже сегодня. До войны был культ диктатора Антанаса Сметоны, и что-то такое, наверное, осталось в менталитете. Желание народа выбрать фигуру и обожествить ее. Или, точнее, не народа — народ давно разочаровался в Ландсбергисе, — а элиты.

Другой фактор — политика Ландсбергиса и его окружения. Он не терпит конкурентов, давно «сожрал» упомянутую Прунскене и других.

История теперь преподается так, что был человек, который, видите ли, «поднял» весь народ и принес независимость. Он энергичный, такой пассионарий. Историю творят пассионарии. Они и очистили поляну для этого человека. Иные версии порицаются. Среди них — та, что Ландсбергис действовал не один в те дни. Ведь, кроме него, были и другие люди, которые, к слову, в отличие от него, в советское время были диссидентами. Но СМИ берут на вооружение и продвигают другую версию — и в этом, кстати, тоже проявляется влияние власти Ландсбергиса. Это надо признать.