Российские туроператоры рапортуют о падении спроса на туры в Прибалтику. Потерю популярности этого направления не удается объяснить экономическими причинами: в Прибалтику не едут из-за политики и потому что балтийские страны просто вышли из моды. Инерция советского преклонения перед «нашим маленьким Западом» иссякла — Прибалтика растратила свою «мягкую силу», которая давала ей реальную возможность влиять на умы и сердца россиян.
Продажи путевок в Прибалтику «не просто упали, они рухнули», говорит директор турфирмы «Жарков-тур» Андрей Жарков. «У российских туроператоров к этому времени осталось не более 2% от прежних объемов [продаж туров в Прибалтику]».
«Организованный спрос не растет. По итогам прошлого года у нас прирост 10%, однако я его, честно сказать, не почувствовала. А вот снижение продаж на 30% на этот год было ощутимым», — говорит директор компании Satmarket Ирина Сетун.
Потерю интереса к Прибалтике пытаются объяснить традиционными причинами, но не получается. Говорят про высокий курс евро, однако Кипр и Греция, где в ходу тот же евро, стабильно входят в пятерку самых популярных направлений российских туристов. Указывают на общее обнищание россиян, однако, по данным того же Российского союза туриндустрии, который говорит о падении интереса к Прибалтике, в последние два года выезд россиян за рубеж в туристических целях растет.
Так что традиционные экономические объяснения не работают.
Туроператоры в качестве объяснения откровенно называют политику: россияне не хотят ехать в русофобские Литву, Латвию и Эстонию, где ненавидят и третируют русских.
«Основная аудитория этого направления — люди в возрасте 30–40 лет, и они вполне сознательно не хотят ехать туда, где о России говорят не очень хорошо. По моим оценкам, процентов 75% туристов может удерживать от поездки именно эта причина», — говорит о коллапсе туристического интереса к Прибалтике Андрей Жарков.
Однако есть еще одна, даже более важная, чем политика, причина потери Прибалтикой популярности. Мода. У россиян теперь в моде совсем другие страны и континенты.
«Сейчас у нас под номером первым Азербайджан, здесь рост составил 100%. Отлично продается Кавказ вообще, чуть-чуть сбавил Узбекистан, но на подходе, совсем неожиданно, Таджикистан. Недавно буквально за пару дней собрали целую группу на Байкал, хотя это очень недешевое удовольствие», — говорит директор «Жарков-тур». По его словам, в былые годы турфирмы отправляли в Прибалтику эшелоны туристов. Но времена и моды меняются…
Прибалтика окончательно вышла из моды в России — это явление исторической значимости, если учесть, что в Советском Союзе Прибалтика оставалась на пике моды десятилетиями, и казалось, что ее популярность будет вечной.
В позднем СССР Литва, Латвия и Эстония были территорией одних положительных смыслов. Все образы и символы Прибалтики были позитивными. Благоустроенность. Чистота. Материальное благополучие. Культура быта. Качество жизни.
Советский Союз создавал своим горожанам со средним достатком потребительский рай на узкой полоске Балтийского моря. И создал. Посмотреть этот рай ежегодно приезжали 12% советских туристов.
Конечно, Сочи и Крым всегда были популярнее Прибалтики, но теплое море, субтропики, шашлыки — это простонародью, а интеллигентный человек считал хорошим тоном ехать в Юрмалу или Палангу. Море холодное, лето дождливое, кухня невкусная, но ведь это наш маленький Запад! Где еще вкусишь настоящей Европы по нашу сторону железного занавеса?
Советский человек ехал в Прибалтику, чтобы погрузиться не в Балтийское море, а в то море положительных образов, которые формировала Прибалтика в Советском Союзе. Продуктовое изобилие без вульгарности и купечества — с высоким уровнем потребительской культуры.
Потребительская свобода — тут тебе и первая жевательная резинка, и первые джинсы, и первые дискотеки, и новейшие пластинки западных звезд. Творческая свобода. Кому первый в Советском Союзе регулярный рок-фестиваль в Эстонии, кому там же, в Эстонии, публичные лекции академика Лотмана.
Весь этот чистый позитив конвертировался не только в кассы санаториев, домов отдыха и ресторанчиков на Рижском взморье.
Любовь к Прибалтике создавала ей политическое влияние в Советском Союзе — ту самую «мягкую силу», излучения которой со стороны России несколько лет назад было так модно бояться в Литве, Латвии и Эстонии.
И в «час икс» Прибалтика смогла эту «мягкую силу» использовать. В годы борьбы за выход из состава СССР важнейшим подспорьем для литовского «Саюдиса» и «Народных фронтов» Латвии и Эстонии были сотни тысяч митингующих Москвы, Ленинграда, Новосибирска, Нижнего Новгорода — всех российских миллионников, образованный городской класс которых требовал независимости Прибалтийских республик.
Люди, которые когда-то мечтали о последней модели приемника «Селга», теперь голосовали за Ельцина, который был главным союзником прибалтийских сепаратистов и обещал «отпустить» Прибалтику. Влюбившиеся в Прибалтику туристы, которые еще помнили вкус сыра с тмином и того кофе с капелькой рижского бальзама, после побоища у Вильнюсской телебашни выходили на улицы и кричали Горбачеву: руки прочь от Литвы! И Горбачев боялся снова применять силу — так велико было общественное негодование и так внушительно выглядела Манежная площадь, заполненная до краев вышедшими «за вашу и нашу свободу».
В российской общественной мысли — научной ли или публицистической — в должной мере не отрефлексирован тот факт, что постсоветская Прибалтика имела огромный потенциал влияния на Россию. Десятилетиями из этих трех стран формировался образ совершенства, и после распада СССР Прибалтика могла стать значимым фактором российской общественной жизни.
Она могла закрепиться в качестве маяка, путеводной звезды у сторонников либерального проевропейского курса и быть в этом качестве столь же влиятельной, как Александр Лукашенко у консерваторов, когда в 1990-е годы белорусский президент был самым популярным человеком в России и всерьез назывался в числе преемников Ельцина.
Однако ресурс «мягкой силы» был потерян Прибалтикой так же быстро, бездарно и неотвратимо, как и все остальное наследие СССР.
Бесконечная склочность, истеричные крики о «русской угрозе» и требования «компенсаций за оккупацию». Марши легионеров СС по тем самым туристическим улочкам Старой Риги. Борьба с русским языком. Разделение людей на граждан и «неграждан». Поддержка чеченских боевиков. Избиение русских пенсионеров.
Результат вполне закономерен. Директор Всероссийского центра изучения общественного мнения (ВЦИОМ) Валерий Федоров говорил в прошлом году в дискуссионном клубе RuBaltic.Ru: в российском обществе воспринимают Прибалтику как деградирующий антироссийский плацдарм.
Героизация нацистских преступников и запреты на въезд российским экспертам, запрещенные книги и преследуемые диссиденты, развертывание инфраструктуры НАТО и эмиграция населения — с этим теперь ассоциируются страны Балтии, а не Палангой и Пярну.
Чисто эстетически Прибалтика отторгает так же сильно, как раньше притягивала.
Живым символом советской Прибалтики был элегантный, как рояль, композитор и пианист Раймонд Паулс. Рядом с ним даже вульгарно-гениальная Пугачева становилась воплощением утонченности и изящества.
Живой символ современной Прибалтики — тетка из парткома Даля Грибаускайте, старомодная «хала» которой сразу отсылает память к хамоватой продавщице из советской торговли, которая складывает губы ниточкой и кричит мерзким голосом: «Мущщина, куда прете? Умные все стали — вааще наглеж!»
С такими символами, как Даля Поликарповна, былой туристической привлекательности и вообще любви россиян Прибалтике не видать. Долгая дорога в дюнах закончилась. И песня на бис уже не прозвучит.
