Под давлением общественности правительство Латвии объявило, что откладывает реализацию образовательной реформы по переводу образования нацменьшинств на латышский язык. Тема образования всегда наиболее болезненно воспринималась русскоязычными Латвии, и если власти решат вернуться к латышизации школ, это может снова вывести людей на улицы, считает специалист по социальным движениям и этническим конфликтам, доктор социальных наук Латвийского университета Татьяна БОГУШЕВИЧ:
- Когда мы говорим, что проводится в Латвии проводится политика, прямо ограничивающая русскоязычное меньшинство, сужающая их возможности, то речь идет о трех направлениях: политика языка, гражданства, образования. Причем в первых двух случаях латвийские власти в открытую говорят, что главная цель этих решений - закрепить привилегированное положение латышей и ограничить возможности русскоязычного меньшинства. Почему же в этих случаях не было протестов? При том, что режим демократический, то есть существует пресса, партии, представляющие меньшинство. Протесты даже если и были, то они были спорадические, минимальные и собирали небольшое количество людей. Я говорю о протестах против политики языка и гражданства.
И тут якобы принимается решение, направленное на улучшение положения русскоязычных - реформа образования. Она подается под таким соусом: «Дорогие сограждане и неграждане, мы переведем школы на латышский язык, чтобы ваши дети были конкурентоспособными».
И внезапно мы начинаем наблюдать мощные протестные движения, которые создают свой гимн, символику, «Наши МиГи сядут в Риге», «Наши школы - Сталинград», создаются клипы мобилизующего характера и так далее. Почему?
Мы уже проводили с этими людьми встречи ранее, спрашивали их: «Какова ваша реакция на политику гражданства? Ведь вы лишились гражданства, не имеете права голосовать, занимать определенные должности, сейчас вы должны сдавать экзамен на знание языка и много-много других пробле, но реакции не было никакой. Почему же реформа образования вызвала такую реакцию?»
В латышском информационном пространстве существуют три версии. Первая - мощное воздействие со стороны России. Якобы она платила своим людям, чтобы они ходили на митинги. Второе – якобы русскоязычные политики оказывали давление на учителей, и педагоги мобилизовывали учеников соответственно. И третья версия списывает все на пятую колонну, которой все равно, против чего протистовать. Это то, о чем в открытую говорили латышские политики и все это было в латышских СМИ.
В русскоязычных СМИ представлялись иные версии. Одна из них - русские наконец сплотились, почувствовали свою идентичность и хотят сохранить родной язык. Люди откликнулись на призывы политиков. Другая - накопившаяся обида, а реформа была последней каплей.
Собственно, результаты для меня самой стали большой неожиданностью. Оказалось, что все не правы. Объяснение оказалось очень простое.
Если мы посмотрим на теорию политической мобилизации, то мы увидим несколько причин и условий. Одно из них связано с теорией ресурсов. Мол у русскоязычного меньшинства ресурсов не было, и тут они появились. И одним из таких ресурсов мог бы быть лидер движения. Я специально сравнивала, что говорили политики во всех трех ситуациях, какие были слоганы, какая была риторика. Они говорили одно и то же. Но в первых двух случаях никто не пришел, а в третьем все пришли.
Сюрприз заключается в том, что все было наоборот: сначала русскоязычное население начало протестовать, и лишь потом политики решили возглавить движение, которое выросло из-за недовольства родителей качеством предоставляемых услуг в области образования.
Не было никаких протестов до тех пор, пока дети не начали приходить домой и говорить, что не понимают то, что им рассказывает русская учительница на очень плохом латышском языке. И тогда родители начали стихийно протестовать, а политики принялись что-то делать.
Политики начали это движение возглавлять, приходить по приглашению в школы. Прекратились же протесты в тот момент, когда стало понятно, что большего добиться можно лишь более радикальными мерами, к которым они не были готовы перейти. Тогда около 80% родителей перестали участвовать в протестном движении.
В главном документе новой латвийской коалиции намечено проведение очередной образовательной реформы к 2018 г. Как может дальше развиваться ситуация? Нужно учитывать, что протестная мобилизация состоялась лишь в случае школ потому что, с одной стороны, в рамках политики гражданства и языка люди еще смогли приспособиться, а с другой - школа стала мобилизационной площадкой русскоязычных, где происходила рекрутация, организация, обмен информацией и т.д. Если в результате очередной образовательной реформы школы пострадают, то они снова мобилизуют людей. Но проблема может быть с политической надстройкой – штабами. Проблема будет в том случае, если политики, которые возглавят протест, сделают ставку на этнические вопросы, проблемы идентичности, а не на практические вопросы, которые волнуют родителей.
